Луи Бриньон - Саракамуш

Иза поднялась, отряхнула подол платья и неторопливо пошла, направляясь в сторону армянского кладбища.

Она шла около часа, когда впереди показалась ограда кладбища. На пути часто попадались люди. Иза здоровалась со всеми и продолжала свой путь.

Ей понадобилось некоторое время, прежде чем она увидела надгробный камень с именем Ареват Пахлавуни. Иза опустилась на колени перед могилой, и молитвенно сложив руки, прошептала:

– Прости меня мама Ареват, прости. Я так виновата перед тобой. Ведь я отняла у тебя твоего Андро. Я отняла его, я знаю, что ты сердишься на меня, но хочу попросить у тебя помощи. Ты ведь знаешь где он? Ты ведь сейчас с ним?! Скажи ему, что я тоскую без него, и каждый миг мечтаю увидеть его. Я хочу быть с ним мама Ареват. Приведи меня к нему…

Иза встала и бросила печальный взгляд на могилу.

– Какая же ты счастливая мама Ареват. Ты ведь сейчас с моим Андро… – прошептала Иза и в этот миг почувствовала, как в сердце что-то дёрнулось.

Иза переводила благоговейный взгляд с могилы на надгробный камень.

– Неужели ты меня услышала мама Ареват? – у неё впервые за долгие месяцы снова показались слёзы в глазах.

Она направилась к выходу из кладбища. Она вышла из кладбища и увидела возле выхода одноногого полуслепого старика с миской в руках. Он всё время подбрасывал миску в руках. И каждый раз из миски вылетали монеты и снова туда возвращались. У него так ловко получилось, что Иза невольно залюбовалась его действиями. Она покопалась в карманах и вытащила все деньги, которые у неё были. Одну за другой, она опустила все монеты в миску. Каждый раз, когда раздался звон, старик крутил головой и прикрывал один глаз.

– Смотри! – сказал он Изе. Он показал миску. Монеты Изы лежали поверх всех других. Старик подбросил миску. Все монеты вылетели в воздух и снова опустились в миску, но…монет, которые дала Иза, там уже не было.

– Как вы это сделали? – поразилась Иза.

– Это плата. Я всегда беру плату!

Иза в это мгновение отвлеклась. Рядом с ней упала пожилая женщина. Она помогла ей подняться. А когда повернулась, старик с монетами уже исчез. Иза заволновалась. Вначале она подумала, что это из-за странного старика. Но волнение усиливалось с каждым мгновением. Сердце дёрнулось так сильно, что она обе руки прижала к груди. Потом ещё и ещё раз. Потом снова и снова. Сердце забилось с бешенной силой.

Пришла мысль о смерти. И эта мысль принесла с собой тихую радость. Даже не пытаясь совладать с собой, Иза глубоко вздохнула и пошла по дороге домой…навстречу своей смерти.

На дороге стоял почтальон и разговаривал с какой-то женщиной. Иза прошла мимо них, потом замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Причиной были слова, которые женщина говорила почтальону:

– Обрадуется-то как наш Ваан. Счастье какое…на твоём месте, я бы потребовал у него подарок.

– Обязательно потребую, – отвечал на это почтальон, – за такое дело даже денег попрошу…он ведь уже похоронил сына…а он живой…

Иза бросилась к почтальону и закричала прямо в лицо:

– Кто живой?

Почтальон отпрянул от Изы и только хотел ответить, как Иза снова закричала:

– Приходите в имение Ванандаци. Я вам денег, сколько хотите, только скажите, о ком вы говорили?

– Сын Андро у нашего Ваана на каторге умер…

Иза мгновенно поникла…

– Все думали, что он умер. А сейчас письмо прислали. Жив Андро…

– Где письмо? Где письмо?

Крик был такой силы, что почтальон сразу полез за письмом. Иза вырвала у него из рук письмо и начала читать. Потом так сильно завизжала от радости, что почтальон с женщиной поспешили уйти. Но Иза догнала их, расцеловала обоих, а потом во всю прыть устремилась домой.

– Мама! – Иза влетела в гостиную. Рипсиме смотрела на неё с откровенным испугом, предполагая самое худшее. По её мнению так и произошло.

– Мама! Мама! Мама! – Иза схватила её за руки и закружила по комнате, заливаясь счастливым смехом. Смех лился из её уст, не прекращаясь. Она делала пируэты, заставляя Рипсиме бегать вокруг своей руки.

В гостиную вбежал Роберт. Увидев происходящее, он вытаращил глаза и застыл на месте. Иза так резко отпустила руки Рипсиме, что она едва опрокинулась спиной на пол. Только в последний момент Рипсиме удалось выставить руки остановить падение.

– Роберт! Роберт!

Выкрикивая имя брата, Иза закружилась в танце. Она двигалась по всей гостиной описывая круги и изображая руками различные формы. Как правило после каждой такой фигуры раздавался звук разбитой посуды.

Рипсиме только и успевала переводить взгляд с разбитой вазы на разбитые тарелки с личной семейной гравировкой.

Роберт оставался спокойным только до тех пор, пока Иза не подбежала к нему и не закричала:

– Ты скоро женишься на Асе!

– Она согласилась? – обрадовался Роберт. – Как же хорошо! Как же хорошо!

Он схватил Изу за талию, приподнял и закружил.

– А я и не подозревала, что ты так сильно переживала по этому поводу, – заметила Рипсиме.

В ответ полился счастливый смех. Иза поднял обе руки вверх, и закричала во весь голос:

– Андро жив! Мой Андро жив!

Роберт от неожиданности упал на пол. Иза свалилась на него. Потом, не переставая хохотать, попыталась выбраться. Роберт же перестал смеяться и смотрел на неё с откровенным сочувствием.

– Доченька моя, – начала было Рипсиме…

Иза выбралась и затрясла письмом перед носом матери.

– Пришло письмо с каторги. «Произошло досадное недоразумение».

Иза снова залилась счастливым смехом. Рипсиме забрала письмо из её рук и начала читать. Роберт вскочил с пола и подошёл к матери.

– Какое счастье, – прошептала Рипсиме, прочитав письмо. Она протянула руки к Изе. Иза бросилась к ней. Они обнялись. Иза смеялась, а Рипсиме заплакала, но тоже от радости.

– Надо всем рассказать! – Иза забрала письмо обратно и выбежала из гостиной. Роберт побежал за ней.

– Ася! Ася!

Ася развешивала во дворе бельё, когда вбежали Иза и Роберт. Она и осознать ничего не успела, как Иза схватила её за руки и закружила. Тазик с бельём полетел на землю. На шум вышли Ваан и Ашот. Иза передала Асю в руки Роберта. Он сразу же её закружил по двору, а Иза в это время радостно закричала:

– Папа Ваан! Я выдаю Асю замуж за моего брата Роберта!

Ваан растерялся и не понимал как ему реагировать на эти странные слова.

Ашот разозлился.

– Ну ты совсем обнаглела! Приходишь к нам в дом и выдаёшь Асю за Роберта.

Иза рассмеялась и крикнула ещё громче.

– И тебя женю на Зое! А я выхожу замуж за моего Андро!

– Совсем спятила, – Ашот посмотрел на неё почти с жалостью.

В ответ Иза затрясла письмом.

– Андро жив, он жив, пришло письмо с каторги…

– Врёшь, врёшь ведь всё… – Ашот сорвался с места и побежал к Изе. С другого конца двора к ней уже бежала Ася. Они забрали письмо у Изы и начали вырывать его друг у друга. В промежутках между борьбой читали содержимое.

– Андро жив! – закричали одновременно Ашот и Иза. И тут началось настоящее ликование. Иза, Роберт, Ася и Ашот, бегали по двору, кричали, смеялись и обливали друг другой водой. Глядя на их радость, Ваан взгляд к небу и прошептал:

– Видишь, Ареват. Наши дети снова счастливы. Они снова счастливы. Ты можешь быть спокойна за них!

Спустя четверть часа прибежала Рипсиме. И не только. Пришли ещё соседи. Слухи о письме распространились очень быстро. Все хотели знать что написано. По мгновенному решению обеих семей честь зачитать письмо выпала Рипсиме.

– «Многоуважаемый господин Пахлавуни сообщаем вам о досадном недоразумение имевшим место в отношении вашего сына Андро Пахлавуни. А именно: В ноябре месяце прошлого года, ваш сын Андро Пахлавуни пропал в одной нашей шахте. Поиски оказались тщетными. Посему мы известили о его смерти, о чём приносим особые извинения. Он пробыл в шахте два месяца, после чего и непонятным для нас образом выбрался оттуда. Ныне он находится в здравии и исправно несёт наказание. Мы им довольны полностью. И не только. Извещаем вам о геройском поступке вашего сына. Во время пожара грозившему тяжёлым разорением, он не только справился с огнём, но и вынес на себе начальника тюрьмы, которому грозила неминуемая гибель. В виду всего вышесказанного, мы направили прошение о полном освобождении от наказания. В случае, если прошение будет удовлетворено, а мы надеемся на положительный исход, ваш сын Андро Пахлавуни будет немедленно направлен домой. Всё!

Рипсиме сложила письмо и, в это время раздался осторожный голос Ваана:

– А разве граф Шаповалов не говорил, что Андро уже помиловали?

После этого вопроса возникла полная тишина. Даже Иза, Ася и Ашот перестали улыбаться. Они лишь растерянно переглядывались.

– Граф Шаповалов на войне. У нас нет возможности у него спросить.

– Мы поедем за ним! – заявил Ашот.

Иза захлопала в ладоши и закричала, что поедет с Ашотом.

– Куда вы поедете? – спросил один из соседей. – Пока не будет документов, его никто не отпустит.

– Правильно, – поддержала его Рипсиме, – нужно сегодня же написать письмо графу Шаповалову. Никто лучше него и быстрее него этот вопрос не решит. А мы будем ждать, – Рипсиме бросила выразительный взгляд в сторону Изы, а потом и в сторону Аси с Ашотом, – так или иначе его скоро отпустят. Я уж не говорю о том, что пока мы будем туда ехать, он может вернуться домой.

Это решение казалось самым разумным. Иза ни за что не хотела ждать, но понимала, что ничего другого не остаётся. Поэтому скрепя сердце согласилась.

Граф Шаповалов вышел из своей палатки в сопровождение штабс-капитана Орловского и миновав несколько орудийных лафетов направился в сторону оврага где расположились привезённые им каторжники. Каторжников специально расположили отдельно от расположения полка. Полк остановился на несколько дней возле маленькой деревушки и отдыхал после череды изнурительных боёв. Но неприятель окопался недалеко от них и мог в любое время перейти в наступление. Они тоже могли получить приказ о наступление. В обоих случаях в бой могли быть брошены каторжники. Как правило, ни один из них не выживал больше одной, двух недель непрерывных сражений.