Луи Бриньон - Саракамуш

– Не уходи, Андро!

Крик был подобен урагану. И этот ураган с ужасной силой обрушился на всю эту красоту и мгновенно всё вокруг превратил в пепел. Саракамуш остановился и огляделся. Впереди по-прежнему расстилалась сияющая водяная гладь. Но позади него расстилалась иссохшая земля. Она вся горела и была покрыта огромными трещинами. От неё исходил зловонный запах смерти. Саракамуш попятился назад и повернувшись побежал по сияющей водной глади, но крик начал звучать снова и снова. Каждый раз он звучал всё с более ужасающей силой.

– Не уходи…Андро! Не уходи Андро! Не уходи Андро! Не уходи Андро, не уходи…

Саракамуш остановился и закрыл руками уши. Он не мог выносить эти крики. Он зажимал уши и кричал, чтобы его оставили в покое. Неожиданно крики прекратились, и раздался шелест платья. Он открыл глаза и увидел девушку, которая смотрела на него с любовью. Это была Иза.

– Прочь! – заорал на неё Саракамуш. – Уходи прочь! Я не тот безвольный Андро, который всё ещё верит тебе.

– Помнишь, мой Андро? Какая бы участь нас не ждала, мы разделим её и пойдём вместе! Если ты решил уйти, я тоже пойду с тобой.

Иза взяла его за руку и пошла вместе с ним дальше, по сияющей водной глади. Саракамуш вырвал свою руку из рук Изы.

– Ты убила Андро! Слышишь Иза? Ты убила Андро! А мне с тобой не по пути. Я не пойду с тобой! Не пойду! – закричал Саракамуш.

Он повернулся и бросился бежать обратно, но перед ним сразу возник одноногий старик.

– Куда ты идёшь? – старик указал на иссохшую землю. Из многочисленных трещин вырывались языки пламени. – Там тебя ждёт Ад. Там тебе уготованы только страдания и муки. Возвращайся назад. И ты будешь в покое и радости. Никто не потревожит тебя!

– Пойдём! Пойдём, мой Андро! Пойдём и будем счастливы! – раздался голос Изы. Она возникла рядом с ним и протянула руку.

– Никогда! Слышишь, Иза! Никогда!

Саракамуш отпрянул от Изы, оттолкнул старика и бросился бежать назад. В лицо полыхнул огонь. Одежда на нём загорелась. Возникла адская боль. Он бежал и бежал, и остановился лишь тогда, когда уже совсем не осталось сил. Впереди была иссохшая земля, но огня больше не было. Он повернулся. Иза, объятая пламенем, бежала следом за ним.

Саракамуш издал яростный вопль.

– Оставь меня в покое! Уйди! Уйди! Прочь!

Он сделал один шаг, потом второй, потом ещё один…но сил совсем не было…Саракамуш закричал, проклиная свою беспомощность и сделал нечеловеческое усилие…тело вырвалось вперёд и начало быстро ускорятся. С каждым мгновением в нём появлялись новые силы. Не останавливаясь, он повернул голову назад. Иза начала отставать. Он побежал быстрее.

Он карабкался и полз, потом снова карабкался и снова бежал. Он бежал и не замечал, что чернота и мрак подземелья давно уже ушли. Теперь его окружали деревья и снег. Когда у него снова иссякли силы, он уткнулся лицом в ствол берёзы, а потом начал медленно сползать.

Уже теряя сознание, он услышал взволнованный мужской голос:

– Холод лютый, а у него почти нет одежды. Спасать надо мужика…

Был уже почти полдень, когда врач вышел из комнаты Изы.

– Опасность миновала. Температура спала. Иза заснула, – сообщил он Рипсиме и графу Шаповалову. – Она сильно истощена болезнью, но не стоит беспокоиться, она очень скоро начнёт поправляться.

Люттоли «Саракамуш – 2»

В гостиной шёл приглушённый разговор. Рипсиме и граф Шаповалов беседовали с врачом, который был специально приглашён из Санкт-Петербурга. Их беспокоило состояние Изы, по этой причине он и был вызван. После своего выздоровления Иза испытывала апатию ко всему, что её окружало. И казалось, ничто на свете не может её вывести из этого состояния. Она каждый день отправлялась пешком на водопад и там проводила большую часть дня. А потом возвращалась и запиралась в свою комнату. Она ни с кем не разговаривала. Даже Ашот с Асей не могли до неё достучаться.

Именно её апатию и обсуждали с врачом. Изы не было дома. Она снова ушла на водопад.

– Она совершенно здорова. Если говорить о физическом состоянии, – говорил врач. – Но душевное состояние вызывает серьёзные опасения. Опасность заключается не столько в том, что она испытывает вину за смерть этого Андро, о котором вы мне рассказывали. Нет. Иза не хочет выходить из этого состояния. Она не допускает по отношению к себе, ни снисхождения, ни жалости, ни сочувствия. И это страшно. В моей практике случались похожие заболевания. Вывести больного из такого состояния представляется весьма сложным делом, а иногда даже невозможным. Они не хотят возвращаться в реальность. Им легче оставаться там, где они смогут мучить и истязать себя.

– Мы думаем отвезти Изу в Германию и показать…

– И сделаете только хуже, – перебил его врач, – вы уж поверьте моему опыту, для таких больных как Иза, нет лучшего лекарства, чем беседы с близкими людьми. Разговаривайте с ней. И неважно слышит она вас или нет. Разговаривайте с ней постоянно. Поднимайте самые острые темы, напоминайте о самых счастливых мгновениях её жизни. Говорите и повторяйте. Снова говорите и повторяйте. Только так мы сможем снова вернуть её к жизни.

Закончив говорить, доктор начал собираться в обратный путь. Граф Шаповалов проводил его двуколки. Перед прощанием они договорились, что доктор будет приезжать два раза в год и осматривать Изу до полного её выздоровления.

К моменту возвращения графа Шаповалова, Рипсиме приготовила чай с печеньем и немного фруктов. Всё это она разложила в столике гостиной.

– Чтобы я без вас делала?! – такими словами встретила Рипсиме возвращение графа Шаповалова. – Иза в таком состояние. Три моих сына в тюрьме. Хотя какие они мне сыновья? – Рипсиме устало махнула рукой. – Сожгли нас всех, а прах развеяли по ветру. Только Роберт и остался.

– А разве в наших руках изменить прошлое? Всё случилось и не наша вина в том, что ваши сыновья и мой племянник оказались такими негодяями, – ответил граф Шаповалов. Он сел за стол, поднёс чашку с горячим чаем к губам, отпил глоток, потом поставил на место и взял из вазы печенье.

– Что с ними будет? – спросила Рипсиме.

Граф Шаповалов неопределённо пожал плечами.

– Рудольф скорее всего получит пожизненное. Альберт и Виктор отделаются сравнительным небольшим наказанием, а вот мой мерзавец племянник, скорее всего, вообще не пострадает.

– Его не накажут? – поразилась Рипсиме.

– А за что? – отпивая чай, спросил граф Шаповалов. – Он никого не убивал, никого не насиловал. Его даже не было на месте преступления в момент его совершения. Он приказал избить Андро? Но ведь сам он не бил. Угрожал Асе? Да, но ведь он не применял к ней насилие и не осуществил угрозу. Поверьте, уважаемая Рипсиме, мой племянник хорош в своём деле и прекрасно защищает себя. Как мне видится, его просто уволят со службы. Этим и ограничится наказание.

– Это несправедливо! – вырвалось у Рипсиме.

– Согласен с вами, но и к величайшему сожалению, в данном случае мы ничего не можем поделать. Единственно, принять все меры для того чтобы вышвырнуть из своей жизни. Я такие меры принял. И по этому поводу, я отдельно хотел поговорить с вами.

Рипсиме с непониманием смотрела на графа Шаповалова. Она видел, что он находится в нерешительности, а это качество совсем не было ему присуще. По непонятной для себя причине Рипсиме начала волноваться. Она чувствовала, что услышит нечто неприятное из уст графа Шаповалова.

– Я принял решение, – наконец сказал граф Шаповалов. – Вы лучше других знаете, что я имею право распоряжаться судьбой Изы. И я ещё по пути сюда принял решение, касающееся её дальнейшей жизни. Хочу поставить вас в известность об этом решение. Но только вас. Иза ничего не должна узнать до той поры пока это решение не обретёт полную силу, – устремив напряжённый взгляд в сторону Рипсиме, граф Шаповалов негромко, но твёрдо добавил. – Иза должна будет выйти замуж! И это произойдёт по первому моему требованию.

– Замуж? – Рипсиме побледнела. – Разве вы не видите, что с ней творится? Даже если она полностью выздоровеет, вы полагаете, она забудет Андро и выйдет замуж? Я знаю свою дочь. Никогда этого не будет. Она не примет ни одного мужчину в свою жизнь. Это невозможно.

– Боюсь, ей придётся подчиниться! – коротко ответил на это граф Шаповалов. – У меня есть право, и я им воспользуюсь.

– Вы…заставите её? – Рипсиме не верила, что слышат такие слова от графа Шаповалова.

– А вы что предлагаете? – тихо спросил у неё граф Шаповалов. – Стоять и смотреть, как она себя уничтожает? Моя святая обязанность вернуть её к жизни. И если для этого придётся стать ей врагом, что ж, я и на это пойду.

– Разговаривать о замужестве Изы бессмысленно. Она не примет этого никогда. Вы понимаете это не хуже меня.

– Ей придётся.

– Вы заставите её?

– Если понадобится!

– Вы убьёте её! – вскричала Рипсиме, вскакивая с места.

– А разве сейчас она не мертва? – граф Шаповалов даже голоса не повысил. Рипсиме почувствовала, что за решением графа стоит нечто большее, нежели желание просто выдать её замуж. Она опустилась на стул и как могла мягко произнесла:

– До этого дня вы всегда принимали мудрые решения относительно судьбы Изы. Вы всегда и во всём поддерживали её. И я не хочу думать, что ваше отношение к ней изменилось.

Граф Шаповалов грустно покачал головой.

– Моё несчастное дитя. Я бы с радостью отдал жизнь взамен жизни Андро. Не в моей власти вернуть ей счастье, но я хочу хотя бы попытаться помочь ей справиться с горем. Я не хуже вас знаю, как она отнесётся к моему решению. Но разве у нас с вами есть выбор?

– Что вы решили? – по голосу Рипсиме граф Шаповалов понял, что она готова примириться с его решением.

– Мой поверенный составляет новые бумаги. Мой племянник и любые другие родственники никогда не смогут претендовать на наследство. Не сможет претендовать на него и Иза. Она будет лишена всего, включая своего ежегодного содержания. Наследство и судьба Изы соединены воедино, – сосредоточенно продолжал граф Шаповалов, – все документы составлены на одного человека. Мне остаётся только вписать имя этого человека. И тогда он будет распоряжаться всем состоянием и…судьбой Изы, вместо меня.