Луи Бриньон - Саракамуш

– Не иди туда, Иза, не иди. Возвращайся домой!

– Что случилось? – волнуясь всё больше и больше, спросила Иза. Её голос прозвучал слишком громко. Его услышали многие. И Ашот его услышал.

– Моя мама мертва, – глухим голосом сказал Ашот.

– Мама Ареват умерла? – вскричала Иза, бросаясь вперёд. Уже через мгновение она стояла у телеги и смотрела на окровавленное тело Ареват.

– Её убили. Андро убил! – тихо сказал Ашот.

– Андро? Это неправда. Такого быть не может, – Иза отрицательно затрясла головой. – Андро никогда так не поступит. Никогда…тебя обманули Ашот. Обманули…

– Спроси у Аси. Она всё видела!

– Ася?! – Иза очень медленно направилась в её сторону. – Ася, Андро не мог убить маму Ареват. Мой Андро не такой. Он любил её. Ася…ведь это не он сделал, скажи правду…это ведь не мой Андро…

– Андро убил маму. Это был он, Иза. Андро…насиловал меня, а мама это увидела. Поэтому он её и убил, – Ася закрыла руками лицо и громко зарыдала.

Иза пошатнулась, а в следующее мгновение начала оседать на землю. Она потеряла сознание раньше, чем к ней успели прибежать на помощь.

Иза пришла в себя ближе к ночи. Вокруг неё столпились домочадцы. Краснов тоже был в комнате. Он с глубокой обеспокоенностью смотрел на Изу. Иза с трудом поднялась с постели и не обращая внимания на поклон Краснова, шатаясь направилась к двери.

– Куда ты идёшь? – окликнула её Рипсиме.

– В дом к Пахлавуни, – последовал тихий ответ.

– В такое время?

Все бросились отговаривать Изу. Она отвечала тихо, но с неизменной решимостью.

– Моё место рядом с ними и вы меня не остановите, – раз за разом повторяла Иза. – Я поеду одна, если вы дадите мне лошадь или пойду пешком, тоже одна. Я сейчас не хочу никого видеть кроме папы Ваана и Аси.

Видя, что уговоры бесполезны, Рипсиме распорядилась приготовить двуколку для дочери.

Дом Пахлавуни был ярко освещён. У дверей стояла группа мужчин и женщин, которые втихомолку переговаривались между собой. Сразу бросалась в глаза крышка гроба, прислоненная к стене, справа от входной двери.

Иза сошла с двуколки и твёрдым шагом вошла в дом. В некогда весёлой и полной жизни столовой теперь стоял гроб с телом Ареват. Вокруг гроба сидели Ваан и ещё много незнакомых Изе людей. Бросив печальный взгляд на неподвижное тело Ареват, Иза подошла к Ваану и опустилась перед ним на колени, вызывая на себе удивлённые взгляды.

– Ты – то в чём виновата? – раздался горестный голос Ваана.

Ваан за эти короткие часы, прошедшие со смерти жены, словно разом постарел. Его лицо осунулось. Плечи поникли. Появилась не присущая ему сутулость и мешки под глазами. Глядя на гроб, он то и дело вытирал слёзы.

– Андро умер в моей душе в тот миг, когда я услышала слова Аси, – тихо ответила Иза. – Но ещё раньше я перед Богом приняла как своего мужа и поклялась делить с ним радости и горе, – Иза на мгновение замолчала, но очень скоро продолжила говорить с новой силой. – Я здесь, чтобы вместе с вами проводить маму Ареват в последний путь. И пусть все знают, что это мой возлюбленный убил её.

Ваан поднял Изу с колен, обнял и разрыдался у неё на плече. Иза не плакала и не утешала его. Она только молчаливо внимала его горю. Чуть позже оставив Ваана, Иза поднялась по лестнице и постучалась в комнату Аси. Дверь открыла Зоя.

Свечи со стены смутно высвечивали заплаканное лицо с остекленевшим взглядом. Ася сидела в кресле, поджав под себя ноги. Из сжатого кулачка, который подпирал щеку, торчал край платка. Рядом нервно расхаживал Ашот. Он то и дело останавливался и бросал осторожные взгляды на сестру. Наконец он не выдержал и обратился к Асе с вопросом, который не давал ему покоя:

– А где был Роберт в это время? Почему он за тебя не заступился?

Ася долго не отвечала. А когда ответила, в её голоса прозвучала звенящая пустота.

– Не знаю. Его там не было!

– А почему Роберт не пришёл? – не унимался Ашот.

– Я не знаю.

– А как…как всё случилось? – после короткой паузы осторожно спросил Ашот.

Снова молчание. Потом несколько судорожных вздохов и едва различимый шёпот Аси.

– Он бросил меня на землю, ударил несколько раз по лицу, разорвал одежду, а потом…потом, начал насиловать. Всё уже случилось, когда…появилась мама. Он подбежал к маме и ударил её ножом.

Иза резко побледнела. Появилась внезапная слабость. Ей пришлось опереться рукой на стол, чтобы не упасть.

Ашот держался, как мог, но слёзы помимо его воли выкатывались из глаз. Он вытирал их, а они появлялись снова и снова. Зоя попыталась было его утешить, но и сама заплакала.

– Андро нас всех уничтожил. Всех! Он всех нас уничтожил, – плача повторял Ашот.

– Замолчи! Слышишь, замолчи! – дико закричала Ася. – Никогда, никогда не упоминай имя Андро…никогда…

Ася сорвалась с места и выбежала из комнаты. Она больше не могла оставаться в доме.

Глаза застилали слёзы. Ася бежала, не чувствуя ног. Бежала до тех пор пока силы не оставили её. В тот миг, когда она рухнула на землю, ночную тишину огласил горестный крик:

– Андро, брат, прости…прости меня брат…

Боль…она была повсюду. И с каждой минутой становилась всё нестерпимей. Андро с трудом раскрыл глаза и глубоко вздохнул. Возникла такая острая боль, что он на мгновение потерял сознание. Глаза снова открылись. Каждый вздох причинял ему боль. Андро попытался справиться с собственным дыханием. Чем меньше он вбирал в себя воздух, тем слабее становилась боль. Вскоре, она притупилась настолько, что он смог не думать о ней.

Вокруг стояла кромешная темнота. Он ничего не мог различить. Он не понимал, как здесь оказался. Скорее всего, он спит. Но тогда откуда эта страшная боль?

Последнее, что он помнил…была Ася с Робертом. Потом он бежал к Изе… – мысль об Изе вызвала у него волну злости на себя. Она ведь ждёт его, а он здесь. Андро предпринял попытку встать. Но лишь исторг глухой стон.

Послышался явственный звук отпираемого замка. Сквозь пелену покрывавшую глаза Андро увидел двух жандармов. Один из них нагнулся и осветил его лицо лампой.

– Пришёл в себя, – раздался над ухом злорадный голос, – больно, небось? Рука вон как распухла…да и грудь, наверное, болит, – жандарм положил свободную руку на грудь Андро и слегка надавил. Из глаз Андро брызнули слёзы. Тогда жандарм ударил его кулаком в грудь. Андро дико закричал и потерял сознание.

– Уже и не знаю, – пробормотал жандарм, освещая безжизненное лицо светом от лампы, – еле живой ведь…начнём бить, помрёт ведь…

– Да мы легонько чтобы не помер, – откликнулся второй жандарм.

– Ну, если только «легонько»…

Жандармы били Андро по груди и по сломанной руке. Били недолго. А потом бросили безжизненное тело в углу темницы и ушли.

Меньше чем через час после ухода жандармов дверь в темницу Андро снова отворилась. Антон Шлыков, тюремный врач, в сопровождение охранника делал обычный ежедневный обход больных.

– Плохо видеть стал, голубчик. Не будете вы так любезны, – обращаясь к охраннику, Шлыков одновременно снял очки и начал их протирать уголком костюма.

Охранник осветил тело Андро. Шлыков надел очки. В глаза сразу бросилась окровавленная рубашка и безжизненное лицо с закрытыми глазами. Встав на четвереньки, он осторожно расстегнул пуговицы и так же осторожно распахнул рубашку, обнажая грудь.

– Иисусе Господи, – пробормотал он, разглядывая крупные кровоподтёки на груди. Затем его взгляд переместился на распухшую до невероятных размеров правую руку и в конце остановился на лице. Шлыков приложил пальцы к шее Андро и снова посмотрел на грудь.

– Надо немедля перенести в лазарет и выяснить, насколько сложны повреждения груди. Да и рука оставляет желать лучшего, – пробормотал самому себе Шлыков. – Рука ещё Бог с ней…а вот грудь…судя по всему повреждения серьёзные…небось ни одного целого ребра не осталось…а ведь они вполне могли повредить и лёгкие…

– Поставь лампу и выйди!

Голос прозвучал неожиданно для Шлыкова. Обернувшись, он увидел поручика Краснова. Краснов закрыл за охранником дверь и сразу же указал рукой на тело Андро.

– Что вы собираетесь с ним делать?

– В лазарет отвезти, чего же ещё? – ответил на это Шлыков.

– А вот этого делать не стоит!

– Причина?

Краснов достал из внутреннего кармана одна за другой четыре казначейских билета, каждый достоинством в сто рублей и протянул их Шлыкову.

– Это и есть та самая причина, – сказал Краснов, кивая на деньги.

Сумма предлагаемая Красновым равнялась ежегодному окладу Шлыкова. Ему и раньше приходилось пользоваться служебным положением, но сейчас вопрос касался тяжелого больного.

– Даже не знаю, – пробормотал Шлыков, не сводя жадного взгляда с заветных банкнот, – повреждения опасны для жизни…

– Да, не жалейте вы его, Шлыков, – пренебрежительно бросил Краснов, – этот мерзавец убил супругу одного прекрасного человека, а потом надругался над дочерью. Меня лишь попросили воздать ему по справедливости и предложили за помощь восемьсот рублей. Половина ваша…если вы мне поможете.

Шлыков со всем вниманием выслушал Краснов, а потом, не раздумывая взял деньги из его рук и спрятал в кармане костюма.

– Что от меня требуется?

Краснов с довольным видом улыбнулся.

– Мне удалось ускорить дело. Так что уже завтра будет суд над этим негодяем. Судья, увидев его в таком состоянии, наверняка захочет выслушать вас. Надо будет убедить судью в том, что обвиняемый просто притворяется.

– Дабы избежать наказания за содеянное, – подхватил Шлыков.

– Вот именно, – подтвердил Краснов. – Сами понимаете, Шлыков, как всё произойдёт. Этот мерзавец начнёт отказываться, девушка, над которой он надругался, может испугаться или постыдиться давать показания. Всё затянется, и дело закончится ничем. А в нашем случае, судья сразу вынесет приговор. Обычно в таких случаях наказание одно. Пожизненная каторга и ссылка в Сибирь. Как только судья вынесет приговор, я позабочусь о том, чтобы этот мерзавец более не возвращался в тюрьму и не беспокоил вас. Он будет сразу же отправлен в Нижний Новгород, а там по Волге на барже и дальше этапами в Сибирь.