Патриция Мэтьюз - Сапфир

Он описал круг, оставаясь на корточках и выбрасывая вперед попеременно то одну, то другую ногу. Регина не могла понять, как ему удается сохранять равновесие, но, судя по всему, он проделывал все это без малейшего напряжения.

Когда пляска закончилась, Алексей выпрямился и поднял вверх руки. Лицо его пылало, глаза блестели. Он медленно повернулся во все стороны, хлопая в ладоши, и гости тоже захлопали, бурно выражая свой восторг.

Оркестр заиграл другую мелодию, и Федоров, тяжело дыша, подошел к месту, где стояла Регина. Лицо его блестело от пота. Достав из кармана внушительных размеров платок, он вытер мокрый лоб.

– Это было замечательное зрелище, Алексей! – воскликнула Регина.

От ее похвалы он просиял.

– Алексей Федоров не плясал так с тех пор, как покинул Россию-матушку. Это трудно, это гораздо труднее, чем делать ювелирные украшения.

Гости стали расходиться; в восемь часов уехали новобрачные; они собрались провести медовый месяц – точнее, неделю – у Ниагары.

Остальные приглашенные приняли их отъезд как знак того, что пора расходиться. Последними ушли Регина и Брайан, поскольку Регине нужно было завершить дела с хозяином ресторана. Когда молодая женщина вышла, Брайан ждал ее у наемного экипажа. Он помог ей усесться и сам сел рядом.

– Время еще раннее. Поедем прокатимся по Центральному парку.

Она размышляла не долго.

– С удовольствием.

Экипаж тронулся, копыта зацокали по мостовой, и Брайан сказал:

– Да, вы здорово все устроили для этой парочки.

– Это самое меньшее, что я могла сделать. Юджин – работник надежный и очень ценный.

– А я думаю, какая вы прекрасная женщина, Регина.

– Вы мне льстите, мистер Макбрайд? – спросила она, искоса поглядывая на него.

– Вот так да! Вы, миледи, в последнее время стали колючей, как ежик. Только попробуешь вам сказать комплименту как вы раз, и ощетинились.

– Простите, Брайан, – сказала Регина, вздыхая. – Я, наверное, несколько раздражительна.

– Так расслабься, девочка, – проговорил он успокаивающе, обнял ее и привлек к себе.

Регина не противилась. Она действительно расслабилась, прильнув к нему, чувствуя Себя в тепле, безопасности, окруженной заботой. Долгий день, волнения и переживания, связанные со свадьбой, возымели свое действие; к тому времени, когда извозчик подъехал к парку, Регина задремала на плече Брайана. Она то погружалась в сон, то выплывала из него, а Брайан нежно поддерживал ее рукой. Вдруг она услышала, как Брайан что-то сказал извозчику. Экипаж повернул, но Регина была такая сонная, ей было так уютно, что она не стала выяснять, куда они едут.

Потом движение прекратилось, и Брайан помог ей выйти. Расплатившись с извозчиком, он подвел полусонную Регину к какому-то дому.

Она встрепенулась, оглядевшись, увидела незнакомую улицу.

– Где это мы? Это не мой дом.

– Нет, девочка, это мой. Два месяца назад я снял здесь квартиру и очень старался все хорошо устроить. Я подумал – вдруг тебе захочется посмотреть.

Регина поняла, что сейчас произойдет. Потом она объяснит все своим полусонным состоянием, своим опьянением, но сейчас ей хочется, чтобы это произошло. Всем своим существом она тосковала по Брайану, по любви, по утолению своей печали, по всему, что принесет ей эта любовь. И почему она должна чувствовать себя виноватой? Ведь это Уилл ее бросил. Он сам отдалился от нее задолго до этого – и физически, и эмоционально. Не захотел понять.

Едва оказавшись в квартире, Регина повернулась к нему лицом и, не сопротивляясь его объятиям, страстно потянулась к нему губами. От поцелуя огонь, тлевший в ней, запылал, и она забыла обо всем на свете.

Она даже не взглянула на его квартиру; Брайан и не успел включить свет. Прижавшись друг к другу, они вошли в спальню, слабо освещенную через окно уличным фонарем.

Он снимал с нее одежду поспешно, но ласково, одну вещь за другой. Оставшись обнаженной, она вздрогнула, почувствовав касание прохладного воздуха. Упала на кровать и ждала Брайана, все сильнее разгораясь, слыша, как он с легким шорохом сбрасывает с себя одежду.

Что-то проворковало у нее в горле, когда их губы встретились. Его руки скользили по ее телу.

– Я люблю тебя, красавица моя, – пробормотал он, касаясь губами ее шеи. – Я всегда любил тебя.

Она молча притянула его к себе. На самой вершине страсти она громко выкрикнула в темноту его имя; тело ее извивалось, охваченное почти невыносимым восторгом.

Потом Брайан, лежа рядом с ней и дыша ей в щеку, хрипло проговорил:

– Сколько времени мы потеряли, милая. Сколько, черт возьми, времени!

– Тихо, не нужно ничего говорить, Брайан. Ты все испортишь. – И она положила палец на его губы.

Он уснул, а Регина лежала, закрыв глаза. Она нащупала его руку и крепко сжала ее. Скоро нужно уходить; она должна вернуться домой, пока еще не очень поздно. На душе у нее было хорошо и покойно.

Постепенно ее рука, сжимавшая руку Брайана, разжалась, и она погрузилась в глубокий сон.

Сквозь пелену сна до Регины донесся бой часов, часы пробили полночь. Она мгновенно села на кровати, и весь сон слетел с нее.

Брайан, лежавший рядом, пошевелился и протянул к ней руку.

– Что случилось, милая?

Она уклонилась от его рук и соскочила с кровати.

– Уже полночь! Я должна быть дома! Он сел, зевая.

– Зачем? Тебя же никто не ждет там.

– Но там ведь… – Она замолчала, поняв, что чуть было не назвала Майкла.

– Кто же там?

– Экономка. Она ночует в квартире.

– Экономка? – Он засмеялся. – Хорошенькое дело! Хозяйка должна отчитываться перед экономкой!

Регина была уже почти одета.

– Если я не приду домой, она может распустить сплетни. Это повредит моей репутации.

– Вот так да! Ведь мы живем в двадцатом веке, девочка. Я думаю, что никто сейчас не обращает внимания на сплетни прислуги.

– Я уважаемая деловая женщина, Брайан. Я только что избежала опасности подорвать свою репутацию. И не хочу еще раз ставить ее под удар.

– Милая, – проговорил Брайан своим самым вкрадчивым тоном, – я хочу, чтобы ты осталась со мной на всю ночь. – И он, сидя на краю кровати, взял ее за руку.

Она отпрянула.

– Нет, Брайан! Я поеду домой. Может быть, ты оденешься, спустишься вниз и найдешь для меня экипаж? Если нет, я сделаю это сама.

– Черт возьми! – рявкнул он. – Ну ладно, если ты настаиваешь.

Вернувшись домой, Регина ожидала, что сейчас ее встретит неодобрительный взгляд Бетель. Но дома было тихо. Регина на цыпочках прошла по коридору в детскую. Майкл мирно спал. С огромным облегчением Регина стала на колени, чтобы поцеловать его в лобик, затем отправилась к себе в спальню и легла в постель.

Уснула она не сразу, заново переживая сладостные мгновения, испытанные в объятиях Брайана. Но мало-помалу вопреки ее чувствам в душу прокралось сознание вины. Как ни философствуй, она изменила Уиллу, нарушила брачный обет. Смысл всего произошедшего вдруг поразил ее. Значит, Уилл был прав, когда ревновал ее. А изменила бы она ему, если бы он не бросил ее таким вот образом? Вновь и вновь вопрошала она свое сердце, пытаясь найти ответ, но так и не смогла найти его.

На следующее утро ей позвонил Брайан.

– Как ты себя сегодня чувствуешь, красавица? – пробасил он.

– Прекрасно, Брайан, – последовал бодрый ответ.

– Ага, и я тоже. Правда, прекрасное утро! – сказал он, смеясь.

– Не многовато ли прекрасного? – сухо спросила Регина.

– Не хочешь ли ты сказать, что тебя загрызли угрызения совести?

– Я еще ничего не решила, Брайан, но я замужняя женщина, и здесь ничего не поделаешь.

– Это формальности, миледи, – иронично возразил он. – Ваш муж ушел из вашей жизни, и нужно этим пользоваться.

– Именно это ты успешно и проделал?

– Не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Да нет, понимаешь. Ты выжидал момент, когда меня можно будет застать врасплох. Ты знал, что я откажусь, если ты приступишь к делу слишком поспешно.

– Вот так дела! Ты неверно судишь обо мне, девочка, – проговорил уязвленный Брайан. – Впрочем, ладно, а вот как насчет ленча?

– Не сегодня, Брайан. Сегодня у меня очень много дел. И учти, в ближайшие дни я тоже буду очень занята. – Не собираешься ли ты избегать меня, а?

– Нет, Брайан. Мне нужно как следует поработать с Алексеем. – В голосе ее прозвучали взволнованные нотки. – Нам могут заказать эскиз приза для Уолтера Тримейна, многие говорят, что он самый удачливый заводчик чистокровных пород лошадей после Огюста Бельмонта. Он хочет, чтобы кубок был гораздо дороже и роскошнее, чем те призы, что сделаны для Бельмонта.

– Я не ошибаюсь, кажется, Тиффани делал кубки для Бельмонта?

– Да, Тиффани! Поэтому представь себе, что это значит. Это мой шанс обрести признание. Если мы получим заказ, нас будут уважать не меньше, чем Тиффани, а ведь он делает большую часть кубков для конных соревнований и скачек.

– Это и впрямь станет бриллиантом в твоей короне, милая.

– Нас с Алексеем пригласили посетить конюшни Тримейна на Лонг-Айленде. Мы пробудем там несколько дней, сделаем наброски рисунков его чистокровных лошадей. Их мы используем для эскиза кубка, ему уже есть название – «Памятный кубок Уолтера Тримейна». Все зависит от того, понравится ли мистеру Тримейну наш эскиз. Но мы задумали нечто настолько фантастическое, что ему не может не понравиться!

– Я думаю, что вы справитесь. Желаю успеха, Регина. Пусть и Тиффани покрутится. А когда ты вернешься, мы вместе отправимся на ленч.

Никто не поверил бы Регине, если бы она призналась, что никогда не была на бегах. Единственные известные ей лошади – это лошади, которых запрягают в кареты и кебы. Ну, еще те, на которых по Нью-Йорку разъезжает конная полиция. Сама же она никогда не ездила верхом.