Патриция Мэтьюз - Сапфир

Но Майкл вырвался из рук няни.

– Я тоже умею кататься! Смотри! – кричал он.

Но тут его толстенькие ножки запутались, он поскользнулся и приземлился на свой круглый задик. Мальчик скуксился, но сразу же поднялся и опять принялся двигать ногами, подражая конькобежцам.

– Я с него глаз не спущу, мэм, – сказала Бетель. – А вы можете покататься. Когда придет продавец каштанов, я куплю немного для Майкла.

Регина направилась на середину катка, упиваясь чувством свободы, которое всегда испытывала, катаясь на коньках. Наверное, такое ощущение бывает у птиц, думала она. Морозный воздух пощипывал лицо, создавая ощущение полета.

Через полчаса она направилась обратно к Майклу и Бетель. С удовольствием покаталась бы подольше, но знала, что Майкл скоро утомится и захочет пить.

Подъехав к месту, где она их оставила, Регина увидела сына, который, держа бумажный пакетик на коленях, с удовольствием уплетал что-то, с улыбкой поглядывая на Бетель. Сердце Регины растаяло от радости, и вдруг она увидела, что к ним направляется какой-то человек – высокий, с копной ярко-рыжих волос.

Брайан! Ее охватила паника, она готова была немедленно сорваться с места и обратиться в бегство! Но поняла, что не успеет снять коньки. Подъехав к скамейке, она тихо проговорила:

– Бетель, пожалуйста, возьмите Майкла и поезжайте домой!

Та ошеломленно смотрела на нее, ничего не понимая.

– Что случилось, миссис Лоуген?

– Потом, Бетель, никаких вопросов! Поезжайте, и все. Ничего страшного, я скоро вернусь.

Бетель поспешила увести мальчика, а Регина застыла на месте, моля Бога, чтобы Брайан не разглядел, не узнал в ребенке своего сына. К счастью, голова Майкла и личико по самые брови были спрятаны под шерстяной шапочкой, а Брайан смотрел только на Регину. Она заметила у него в руках пару коньков. Он приветствовал ее взмахом руки, но она сделала вид, что не увидела его, и отъехала к другой стороне катка. Но тут же сообразила, что все уловки бесполезны – он заметил ее.

Надев коньки, Брайан катил ей навстречу. Катался он хорошо, и его высокая фигура двигалась легко и изящно.

Черт бы его подрал! Неужели он все на свете умеет делать хорошо?

Он подъехал к ней, остановился, слегка согнув ноги и разрезая лед лезвиями коньков.

– Ну разве не приятное совпадение? – проговорил он с насмешкой.

– Брайан! – воскликнула молодая женщина, притворяясь удивленной. – И часто вы бываете здесь?

– Ни разу с тех пор, как приехал в Нью-Йорк, – ответил он. – Но я решил сделать себе приятное, когда узнал, что вы будете здесь.

Теперь она удивилась по-настоящему.

– Вы знали, что я буду здесь?

– Ну да, я получил коротенькую записочку, в которой сообщалось, что Регина Лоуген катается здесь на коньках по воскресным дням.

– Записочку? Кто ее послал?

– Понятия не имею. Подписи там не было, – ответил ирландец, подмигнув. – Думаю, что это какой-то наш общий друг решил сделать благодеяние нам обоим.

– Я не считаю это благодеянием, – бросила Регина резко.

– Ну а я считаю, и, коль скоро я здесь, вы от меня так просто не отделаетесь. А поскольку вашего мужа здесь, судя по всему, нет, про это никто и не узнает.

И прежде чем она успела что-либо возразить, он подхватил ее под руку, и они заскользили по льду. Внутренне сжавшись, Регина решила, что ничего не может поделать: если она станет спорить, может разразиться скандал.

Оказалось, что кататься с Брайаном на коньках – все равно что танцевать, только без музыки. Он прекрасно ездил, и для такого крупного человека держался очень изящно. Напряжение ее спало, и она с наслаждением отдалась быстрому бегу. Но при этом его близость, его физическое присутствие захватили ее.

Вскоре он начал делать более замысловатые движения, которых Регина никогда не делала. Она немного отстала.

– Брайан, для этого я слишком плохо езжу.

– Ну как же, вы лишь повторяйте за мной. Это просто, девочка, ну, смелее.

И они полетели вперед – приседали, кружились, пока у Регины голова окончательно не пошла кругом, однако она не переставала смеяться от радости. Завершив одно сложное па, она хлопнула в ладоши, и вдруг, словно эхо, отовсюду раздались хлопки. Вздрогнув, она огляделась. Посетители катка стояли вокруг них тесным кольцом. Когда они вышли из вращения, Брайан, подмигнув, взял ее за руку и раскланялся на все стороны.

Раздались аплодисменты и крики: «Браво! Браво!»

Вспыхнув от удовольствия, она сказала:

– Давайте немного отдохнем, Брайан.

Он кивнул, соглашаясь, и покатил с ней к скамейке, не выпуская ее руки. Немного поодаль стояла тележка торговца каштанами. Манящий запах жареных каштанов щекотал Регине ноздри, и она почувствовала, что от свежего воздуха и езды порядком проголодалась.

А Брайан спросил, словно прочитав ее мысли:

– Хочешь каштанов, девочка?

– Это будет славно, Брайан, – кивнула она. Они сели на скамейку, чтобы снять коньки. Регина заметила, что уши у Брайана стали совсем красные от мороза.

– Как это вы не мерзнете без шапки?

– Никогда ничего не ношу на голове. – Он подмигнул. – Моя матушка говаривала: «Никогда не покрывай голову, мальчуган. Головной убор нарушает кровообращение в котелке с мозгами».

– Никакая мать ни за что не могла бы сказать такого, – возразила Регина. – Я бы никогда, конечно же… – И тут она осеклась, испугавшись, что едва не выдала себя.

Он взглянул на нее с любопытством:

– Что вы хотели сказать?

– Что я никогда не позволила бы своим детям выйти на такой мороз, как сегодня, без головного убора. – И она встала, чтобы прекратить дальнейшие расспросы.

Брайан, судя по всему, счел ее объяснения обычным мнением женщины. Он тоже поднялся, и они пошли к тележке с жареными каштанами, где Брайан купил два больших кулька – Регине и себе.

Найдя свободную скамейку, они уселись рядышком. Регина откусила каштан – в воздухе разлился приятнейший аромат.

Брайан вытянул ноги во всю длину.

– Ну что, разве мы не славно провели время на катке?

– Не могу не согласиться с вами.

– И вообще все, что мы делали вместе, полагаю, всегда было здорово, – сказал он, искоса глянув на нее.

– Но-но, Брайан, – предостерегающе проговорила Регина.

– Да знаю, знаю я, что вы замужняя женщина. Но все равно – что правда, то правда.

– То, что вам кажется правдой, вовсе не обязательно должно и мне казаться таковой, – возразила она.

– Скажите мне одну вещь, Регина. Вы любите этого человека?

– Конечно. Иначе я не вышла бы за него замуж. Он замолчал, глядя на катающихся, глаза его стали грустными. Может, она ошиблась, подумала Регина, может, он все-таки любил ее – на свой особый манер. Съев несколько каштанов, она повернулась к нему.

– Как у вас идут дела, Брайан? – спросила она. Он, вздрогнув, ответил с улыбкой.

– На удивление хорошо. Я говорю «на удивление», потому что вдруг обнаружил у себя деловую хватку. Пока еще рано об этом говорить, но, думаю, скоро вам нелегко придется тягаться с нами.

– Как говорит мой муж, именно в конкуренции заключается источник жизненной силы американского бизнеса. – Регина внимательно посмотрела на него. – А теперь скажите честно, Брайан. Вы занялись ювелирным делом, потому что хотели отомстить мне?

– Ага, теперь я не могу в этом не признаться, – сказал он с робкой улыбкой. – Это было малодушием с моей стороны, теперь-то я понял. Конечно, у вас есть право выйти за кого вам угодно. А я поступил с вами довольно подло. Ну вот, я все сказал!

Это признание несколько ошеломило Регину. И она медленно проговорила:

– Мне кажется, что вы наконец-то и впрямь повзрослели, Брайан Макбрайд.

– Ну как же, – подмигнул он, – и вы должны были когда-нибудь понять это. – Потом он стал серьезным, взял ее за руки и посмотрел ей в глаза. – Но поскольку я честный человек, я должен добавить кое-что еще. Я все еще люблю тебя, девочка, и всегда буду…

– Не нужно, Брайан! Замолчите! – Она попыталась вырвать руки, но он крепко сжимал их.

– Я должен сказать это. Я не понимал, как сильно я люблю тебя, пока не оказался здесь, в Нью-Йорке, пока не узнал, что уже слишком поздно.

– Брайан… – Она сморгнула внезапно набежавшие слезы. – Если вы хотите, чтобы мы оставались друзьями, никогда больше не говорите об этом. Я замужем. Я люблю мужа и никогда, слышите, ни при каких обстоятельствах не причиню ему боли.

Брайан тяжело вздохнул:

– Я восхищаюсь вашей честностью, Регина. Она мне не по душе, но я должен ее уважать. Мне необходима ваша дружба, поэтому я больше никогда не буду говорить об этом. Торжественно обещаю. – Он слабо улыбнулся. – Скажи мне одну вещь, девочка. Тебе все еще хочется иметь звездчатый сапфир непорочности?

– Да, Брайан, я все еще ищу его. И пока безуспешно.

Они опять замолчали. Брайан так же крепко сжимал ее руки, и они сидели, глядя друг другу в глаза. И как ни хотелось Регине отвести глаза, как ни понимала она, что должна это сделать, у нее не было на это сил.

Они не заметили, что в толпе неподалеку от них стоит Петер Мондрэн, стоит и внимательно смотрит на них. Выражение боли и злости исказило его лицо.

Регина и Майкл встречали Уилла в Нью-Йоркском порту. Много дней Регина думала, говорить ли ей мужу о случайной встрече с Брайаном в Центральном парке. Конечно, встреча была не случайной, если только Брайан не лгал ей насчет записки. Но для чего он стал бы выдумывать? И она опять удивилась этой записке. Кто мог послать ее? И зачем? Чтобы пошутить или со злым умыслом?

В конце концов, памятуя о том, как огорчился Уилл, увидев ее с Брайаном на церемонии открытия магазина, Регина решила не рассказывать мужу об этой встрече. Уилл может не поверить, что они не уговорились специально, и к рассказу о том, что Брайан получил записку, он, без сомнения, отнесется с вполне понятным скептицизмом.