Фэншоу полировал свой монокль.

– Что ж, даже в самом лучшем случае, нам никогда не понять женщин. К примеру, моя сестра постоянно пытается всучить своих сорванцов матушке. Так что я предложил, чтобы она отослала самого противного из них, среднего мальчика, служить во флот. Гардемарином, если хочешь знать. Они берут их совсем маленькими. Сделали бы мужчину из этого юного дикаря. Я поймал этого негодника, когда он пытался привязать свою сестру к стулу с помощью моих четырех лучших шейных платков. Заявил, что они играют в Жанну Д’Арк. В самом деле, это мои самые лучшие шейные платки! Как бы то ни было, моя сестрица начала визжать, детки завыли, а брат прочитал мне лекцию о семейных чувствах, после чего я начал паковать вещи. – Он пожал подбитыми ватой плечами. – Холостяцкая квартира намного лучше, чем все это, даже если в городе не так много людей, кто может составить компанию. Кроме того, портные не так заняты. – Кроу поднял бокал. – И все же я рад, что ты вернулся.

Герцог уставился в свой бокал с коньяком, медленно покачивая янтарную жидкость. Уэр-Хаус нельзя было назвать холостяцкой квартирой, но этот особняк определенно казался тихим, пустым и мрачным после Уэр-Холда. Никаких украшений, ни визитов соседей, ни детского смеха, ни…

Нет, это всего лишь уныние после праздников, сказал себе Лиланд, вот почему он не в духе. Он преодолеет эту хандру, как только найдет себе развлечение.

– Так как же она выглядит, вдова Тони? Неказистая? Или красотка? – захотел узнать Кросби.

Лиланд не отрывал глаз от коньяка.

– Нет, после того, как вдова надела более приличную одежду, неказистой ее нельзя было назвать. Но и не ошеломляющая красотка – это относится к ее сестре. Вот она – бриллиант чистой воды.

Кроу встрепенулся.

– Ага, ты завел с ней небольшую интрижку?

– Что, с тетей моих подопечных? Кроме того, этой девице всего семнадцать, она просто ребенок.

– Но ведь именно ты говорил, что считается вовсе не возраст, а опыт.

– Да, но эта вертушка хороша собой и слишком хорошо знает это. Собственно, это все, что она знает. Весь ум достался Грейс-Энн, гм, миссис Уоррингтон.

– Итак, в конце концов, вдова оказалась не таким уж и страшилищем? – Кросби отказывался поверить, что его друг провел почти месяц в провинции и не затеял флирт с какой-нибудь прелестницей.

Лиланд улыбнулся, но не другу, а своим воспоминаниям. Когда он увидел Грейс-Энн в рождественское утро, с той вуалью на белокурых волосах, поющей в хоре, а затем – на второй день Рождества, когда та держала детей, чтобы они могли помахать отъезжающим арендаторам, Уэр подумал, что она красивее любой когда-либо нарисованной Мадонны. Даже во время катания на санках, когда ее волосы растрепались, нос покраснел и щеки разрумянились, Грейс-Энн выглядела так очаровательно, что герцог готов был прямо там же завалить ее на снег, если бы не дети и не все еще здравствующее уважение к ее защитным методам. Ни у одной лондонской Несравненной не было этой живости, этого яркого тепла, которое светилось в глазах Грейс и делало ее исключительной. Городские красавицы, несмотря на их красоту, выглядели по сравнению с ней такими же безжизненными, как портреты в рамах.

– Нет, миссис Уоррингтон вовсе не страшилище, – наконец ответил Лиланд. – В действительности, она очень привлекательная женщина. Ты сам говорил, что Тони обладал хорошим вкусом. У вдовы обычные симпатичные светлые волосы, красивые голубые глаза. – Симпатичные, словно летний солнечный свет, красивые, словно лазурные тропические моря.

Кроу кивнул, стараясь не потревожить свой шейный платок.

– Это новый фасон, знаешь ли. Изобрел сам. Назвал его «Водопад Фэншоу».

Лиланд изучил запутанную конструкцию, обрадовавшись тому, что можно сменить тему. Для того чтобы придать узлу такую высоту, толщину и мертвую хватку, наверное, понадобилось два или три куска ткани.

– Мне кажется, что это чертовски неудобно. Лучше бы ты назвал его «Смерть Кроу».

– Твой вкус в женщинах всегда был лучше вкуса в одежде, – парировал баронет, нисколько не обеспокоившись далеким от энтузиазма ответом друга на проявленную им портновскую оригинальность. При этом Кроу вовсе не собирался прекращать выпытывать детали последней любовной связи Уэра. – Итак, красивая вдова оказалась теплой и податливой, а?

Теперь уже рассмеялся Лиланд, но без особого юмора.

– Вовсе нет. Она дочь викария до мозга костей. Ты же знаешь – добрые дела, добродетельные мысли. Я полагаю, что она из тех редчайших птиц, которые называются честными женщинами.

– Господи Боже, да это самый худший вид. – Кроу изящно передернул плечами. – Хорошо, что ты сбежал, старик, а то мог бы обнаружить себя прикованным на всю жизнь.

– Не говори ерунды. Тебе следовало бы видеть, из какой она семьи. Отец – старый негодяй, склонный читать мораль, который нагло обирал бы своих прихожан, если бы полагал, что я позволю этому сойти ему с рук. Мамаша – инвалид, но, думаю, что она немощна скорее духом, чем телом. А сестрица непременно навлечет на них скандал. Я не знаю, о чем думал Тони, когда решил породниться с такой жалкой компанией. По крайней мере, дети получились отличные.

– Так твой наследник оказался подходящим?

– Мой наследник – самый лучший… нет, один из двух самых лучших детей, какие только могут быть. Тебе стоило бы видеть их, какие они смышленые, милые и доверчивые. Они уже учат алфавит, вот так.

Кроу наморщил нос.

– Теперь ты говоришь, как моя невестка, воркующая над своим недавно родившимся спиногрызом. Так или иначе, но теперь у тебя есть наследник и ты можешь перестать беспокоиться о том, что корона заберет себе герцогство Уэр, когда ты умрешь.

Герцог побарабанил пальцами по столу, рядом с которым сидел.

– Но я не буду растить его – черт – их. Мать избалует близнецов, задушит их лаской. Викарий попытается выдавить из них всю живость. Я могу вмешаться, если дела примут совсем плохой оборот, но ведь это не мои дети. Я должен отступить и позволить Грейс-Энн воспитывать их самой. – Как бы это ни терзало его, но она все же была матерью мальчиков. – А то, что ты упомянул смерть, напомнило мне, что у меня есть поручение, о котором я хотел бы попросить тебя.

– Знаешь ли, я не самый полезный парень, но сделаю все, что смогу.

– Я хочу, чтобы ты стал опекуном для моих подопечных, если со мной что-то случится.

– Я? Опекать детей? – Монокль выпал из его рук и повис на ленте. – Разве ты не слушал меня, Ли? Я же отошлю их во флот! Как бы то ни было, сколько лет этим сорванцам? Должно быть, они уже достаточно взрослые для школы!

– Олух, они практически младенцы, и я вовсе не прошу тебя стать их нянькой. Грейс-Энн – замечательная мать, всего лишь чересчур опекающая их. Но если со мной что-то случится, то Уилли станет настолько богат, что это превзойдет все самые безумные ожидания викария Беквита. Ты должен будешь защитить от него мальчиков и их мать.

– Если только она к тому времени не выйдет снова замуж.

Грейс-Энн снова выйдет замуж? Лиланд вовсе не подумал об этом. И ему нисколько не понравилась эта идея. Вот как – какой-то другой мужчина будет воспитывать наследников Уэра, по всей вероятности, жить в Уэр-Холде, обнимать его вдову? Нет, вдову Тони, будь оно проклято.

– Гром и молния! Она не может снова выйти замуж!

– Ты не сможешь остановить ее, это у них в крови. Вдовы всегда снова выходят замуж. Особенно те, у кого приятная внешность и полный кошелек, а у нее есть и то, и другое. Ты протянешь ноги, а какой-нибудь удачливый парень заполучит лакомый кусочек и будет называть герцога своим сыном.

– Черт побери, охотники за состоянием и желающие подняться в обществе будут обнюхивать ее юбки прежде, чем меня успеют похоронить.

Кроу кивнул.

– Если не раньше, основываясь на ожиданиях.

Два друга ненадолго замолчали, обдумывая ситуацию. Наконец Лиланд ударил кулаком по кожаному подлокотнику кресла.

– Дьявол, ничего подобного не произошло бы, если бы у меня были жена и собственные дети!

Кроу печально покачал головой.

– А я-то думал, что общение с малютками излечит тебя от этой эксцентричной идеи. Похоже, что все вышло наоборот. Леди Сефтон устраивает званый вечер в следующем месяце. С таким же успехом можешь начать поиски там.

Герцог вполне может так поступить. Он мог беспокоиться о том, что какой-то другой мужчина будет растить детей Тони, но при этом не собирался всю жизнь торчать рядом с Грейс-Энн. Кроме того, теперь, когда Лиланд был в Лондоне, ему нужно было позаботиться о других делах, не только о наследниках и о Холле. Например, заняться инвестициями и присмотреть за другими поместьями. Здесь можно найти и более сговорчивых женщин.


До того, как леди Сефтон устроила званый вечер, и самый свежий урожай дебютанток появился в свете, Лиланд получил записку из Министерства иностранных дел. Возникли кое-какие трудности с прусскими союзниками – власть, деньги, обычная история – которые требовали его навыков в дипломатии и его трезвую голову на заглохших мирных переговорах в Вене. Ни один герцог Уэр никогда не отказывал Короне. Он должен был ехать.

Перед тем, как покинуть Англию, Лиланд написал Грейс-Энн в Уорик, заверив вдову, что ее финансовое положение обеспечено в точности так, как они обсуждали. Поверенный герцога, Эрик Олмстед, будет приглядывать за ее счетами, а Мильсом, который теперь находился в Уэр-Хаусе на Гросвенор-сквер в Лондоне, всегда сможет передать сообщение Лиланду через Министерство иностранных дел, если возникнет крайняя необходимость.


И какую пользу это сможет ей принести, подумала Грейс-Энн, прочитав его письмо. К тому времени, когда Уэр получит хоть одно из ее посланий, Пру уже давным-давно уедет.

Глава 14

Дни были намного легче, чем ночи. Сумрачный январь уступил место более светлому февралю, и Грейс-Энн привыкла к новой, более комфортной жизни. Даже викарий неохотно согласился, что их положение улучшилось. В доме стало больше свечей, чтобы он мог читать допоздна, достаточно еды, чтобы у него в желудке неловким образом не ворчало во время проповедей, и довольно слуг и нянек, чтобы надоедливые внуки не болтались под ногами. Благодаря новой переписке с профессором Джорданом, Беквит сумел приобрети несколько современных, более скромных текстов, тем не менее, ставших достойным пополнением его коллекции.