Келли с сомнением посмотрела ему в глаза.

— Мне она тоже не нужна… Но, знаешь… Перл, мне кажется, что ты был рядом со мной очень давно, еще до моего рождения. Я даже не могу вспомнить как, когда и где мы познакомились. У меня такое ощущение, что ты был со мной всегда. Я даже не знаю, чем это объяснить. Я не знаю, что это значит, но мне от этого хорошо.

Перлу все-таки удалось сделать над собой усилие и улыбнуться по-настоящему.

— Ты не поверишь, это звучит очень забавно, но я сегодня видел об этом сон, — сказал он.

Эта улыбка подняла настроение и Келли.

— Послушай, — ободренно сказала она. — Когда я вернусь, мы обязательно разыщем Макинтош и еще кого-нибудь, кто сможет нам рассказать все о твоем брате.

Улыбка снова исчезла с его лица, и он грустно кивнул.

— Наверняка…

Еще секунда — и он готов был разрыдаться.

Время, остававшееся у него на последнюю встречу, столь стремительно истекало, что, казалось, где-то рядом стучат огромные часы, каждым ударом отсчитывающие неумолимую судьбу.

— А пока, — печально сказала она, — ты будешь писать мне?

Перл смущенно опустил глаза.

— Ты знаешь, мне кажется, что этого не стоит делать. Понимаешь, тебя будут искать, поэтому они, наверняка, будут за мной следить…

Разочарование, которое постигло Келли, невозможно было описать.

Единственное, что она смогла выговорить, были слова:

— Да. Наверное, ты прав.

Звук поворачивающихся в замке ключей заставил их обернуться.

Дверь в прихожую распахнулась, и на пороге показались СиСи и София.

— А, вот она где!.. — радостно воскликнул Ченнинг-старший.

Келли обеспокоенно посмотрела на мать.

— Как вы добрались?

— Все нормально.

— Мама, а как тебе удалось выскользнуть из дома?

София беспечно махнула рукой.

— Мне удалось убедить их в том, что ты, наверное, отправилась к себе, но они скоро начнут искать тебя, детка. СиСи подошел к Перлу.

— Ключи от машины у тебя?

— Да.

Он отдал Ченнингу-старшему ключи и отступил на шаг назад.

Келли возбужденно спросила:

— Как? Разве ты не поедешь с нами?

Он молча покачал головой.

СиСи вместе с Софией направились к двери.

— Мы проедем вокруг дома и выедем со стороны пляжа. Поехали…

Но Келли стояла посреди прихожей рядом с Перлом. СиСи на пороге остановился и с удивлением посмотрел на дочь.

— Келли…

Она успокаивающе подняла руку.

— Папа, идите. Я сейчас приду. Мне нужно еще на несколько минут остаться.

СиСи с таким недоумением уставился на дочь, как будто она только что попросила у него сто миллионов долларов наличными.

— Келли… — непонимающе повторил он.

— Я сейчас приду, — с нажимом сказала она. — Иди, папа.

Софии даже пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вытолкать изумленно таращившегося на Келли Ченнинга-старшего из дома. Похоже, что его не устраивал роман дочери с каким-то дворецким.

Когда родители вышли за дверь, Келли попыталась, что-то сказать Перлу, но он опередил ее.

— Тебе пора ехать, — с горечью произнес он. Она обиженно посмотрела на него.

— Перл, но я хочу сказать тебе…

Он мрачно покачал головой.

— Нет. Не надо. Пожалуйста, Келли, не нужно…

Он отвернулся.

Девушка на несколько мгновений ошеломленно застыла, а потом, словно поняв все, кивнула.

— Хорошо. Я не буду.

Но когда она решительно развернулась и направилась к двери, Перл окликнул ее:

— Келли… Она обернулась.

Из глаз Перла катились крупные слезы, а губы дрожали, словно он испытывал глубочайшую скорбь.

— Ты знаешь, — еле слышно произнес он, — что ты теперь свободна. Я уже давно не пускал в душу к себе ни одного человека… Ты — первая, после моего брата. Знаешь, мне кажется, что я снова прощаюсь с ним.

Келли едва смогла сдержать свои чувства, чтобы не разрыдаться точно так же, как Перл.

— Но я вернусь, — твердо пообещала она.

Перл прикрыл глаза рукой, чтобы Келли не видела его слез. Голос его был едва слышен:

— Я знаю. Я верю тебе…

Она шагнула ему навстречу.

— Ты знаешь, сейчас я стала намного лучше. Раньше я не знала, что может быть так больно…

Они не выдержали и бросились в объятия друг друга. Перл рыдал на ее плече, словно ребенок. Она вынуждена была успокаивать его:

— Не плачь, Перл… Я ведь вернусь, я обязательно вернусь… Я буду скучать там по тебе. Теперь ты для меня очень много значишь.

Немного совладав со своими чувствами, он опустил руки.

— Келли, тебе пора. Ступай.

Она, не оглядываясь, зашагала к двери.

— Пока!.. — крикнул ей вслед Перл. — Мы еще увидимся…

Когда Келли ушла, Перл еще долго не мог успокоиться. Прислонившись к дверному косяку, он вытирал рукавом пиджака горькие слезы, лившиеся из его глаз.

Через некоторое время взор его прояснился и он с мрачной решимостью вышел из лома. Теперь у него оставалась только одна дорога: назад, в клинику доктора Роулингса… Он должен был найти Элис и выяснить у нее судьбу брата.


Сантана, держа пистолет у груди Иден, пятилась, отступая от стоявшего посреди танцплощадки Круза.

— Сантана! — обратился к ней окружной прокурор. — Дай нам вынести Джину отсюда. Она может умереть от потери крови.

Хейли перепуганно посмотрела на Тиммонса.

— Тише, Кейт. Джина может услышать тебя и от этого ее состояние не улучшиться.

Круз хмуро посмотрел на окружного прокурора.

— Конечно, Сантана отпустит Джину. Разве не так?

Сантана едва заметно кивнула.

— Хейли и другие здесь ни при чем, — уверенно сказал Круз. Он повысил голос. — Хорошо, Редке. Мы сейчас выйдем. Не стреляйте.

Спустя несколько мгновений раздался усиленный мегафоном голос лейтенанта Редке:

— Мы готовы. Выносите.

Тиммонс только сейчас заметил прятавшуюся за стойкой бара Розу Андрейд. Он глазами показал Крузу в ее сторону.

Кастильо оглянулся и, увидев Розу, кивком головы показал окружному прокурору, что заметил ее.

Тиммонс поднял на руки Джину и направился вместе с ней туда, где за скоплением желто-синих машин с трехцветными фонарями на крышах виднелись фигуры полицейских. Рядом с ним шагала Хейли.

— Джина, все будет в порядке, — успокаивающе говорила она. — Мы отвезем тебя в больницу.

Ник бросился к Крузу.

— Что мне делать?

Тот покачал головой.

— Не знаю. Ничего не нужно делать.

Ник удивленно развел руками.

— Но… Как? Я не могу оставить ее здесь. Сантана сейчас в таком состоянии, что ей обязательно требуется помощь.

Круз снова покачал головой.

— Ничего, Ник, — убежденно повторил он. — Мы справимся сами.

Услышав голос Сантаны, Круз и Ник обернулись к ней.

— Ну, как Джина? — спросила она.

— Сантана, — обратился к ней Ник. — Лучше отпусти Иден.

Та упрямо мотнула головой.

— Нет. Уходите, пока я не передумала.

Вместе с окружным прокурором, Длиной и Хейли площадку покинули все, кто не успел это сделать раньше. Остались лишь Круз, Сантана и Иден.

— Инспектор Кастильо, — раздался над площадкой голос лейтенанта Редке. — Сколько еще человек осталось на площадке?

— Трое, — включая меня, — ответил Круз.

— Секундочку… — сказал Редке. — Мне сообщили, что четверо.

Сантана стала растерянно озираться по сторонам.

— Что это значит? Что ты опять задумал, Круз?

Он успокаивающе поднял руку.

— Хорошо. Хорошо, Сантана… Только успокойся. Роза, подойди сюда.

На площадку вышла прятавшаяся до сих пор мать Сантаны. Она дрожащим голосом сказала:

— Убери револьвер и отпусти Иден.


Оуэн Мур брел с потерянным видом по коридору клиники доктора Роулингса.

Вышедшая ему навстречу медсестра миссис Коллинз с удивлением посмотрела на Мура.

— Оуэн… — обратилась она к пациенту. — Когда это вас выпустили из изолятора?

Он испуганно прижался к стене, словно его уличили в каком-то неблаговидном поступке.

— Сегодня утром, — прошамкал он. Миссис Коллинз победоносно улыбнулась.

— С возвращением…

Когда она зашагала дальше по коридору, Мур воспользовался универсальным языком жестов, чтобы выразить свое отношение к ней. Он скрутил кукиш и нагло выставил в спину удалявшейся медсестре.

В следующее мгновение он едва не потерял равновесие, когда кто-то схватил его сзади за пижаму и потащил за угол.

Перепуганно закрываясь руками, Мур едва не закричал от страха. Но затем, увидев, кто перед ним стоит, он облегченно вздохнул.

— О, Перл… — пролепетал он. — Что ты здесь делаешь?

Перл сверлил его испытующим взглядом.

— Ну, что ты мне скажешь, Оуэн? — холодно произнес он.

Мур кисло улыбнулся.

— Значит, доктор Роулингс не нашел тебя? Даже не позаботившись о том, чтобы поздороваться,