Но СиСи не намеревался кокетничать со своей бывшей супругой.

— Прекрати, — грубо оборвал он ее. — Стой спокойно и слушай то, о чем я тебе буду говорить.

Она обиженно надула губы и умолкла.

— Ну так вот, — сказал Ченнинг-старший. — Насколько мне известно, сегодня утром, еще до того, как она вернулась домой, Келли встречалась с тобой и разговаривала насчет того вечера в президентском номере отеля «Кэпвелл», когда погиб Дилан Хартли.

Джина давно ожидала этого разговора. Стараясь скрыть охватившее ее возбуждение, она сдержанно ответила:

— Да, мы разговаривали с ней. Келли сказала мне, что все вспомнила. За исключением некоторых деталей. Мне было очень приятно услышать от нее, что она совершенно выздоровела, и что память вернулась к ней. Думаю, что теперь она может спокойно предстать перед судом и оправдаться, но только в том случае если ты, СиСи, не пожалеешь денег и наймешь для нее лучших адвокатов.

Он брезгливо поморщился, недвусмысленно демонстрируя свое отношение к этому словоизлиянию.

— Я рад, что ты так переживаешь за мою дочь, — с откровенным скепсисом произнес он. — Но Келли мне сказала, что ты ничем не смогла ей помочь.

Джина мило улыбнулась.

— Да, к сожалению, я оказалась не в силах вспомнить ничего существенного, такого, что могло бы существенно прояснить картину того, что произошло в тот вечер. Я бы очень хотела сделать это, однако… — она развела руками. — К сожалению, мне нечего было ей сказать.

СиСи смерил ее таким пронизывающим взглядом, что несмотря на жаркий полдень, Джина почувствовала, как ее начинает знобить. Натужно улыбнувшись Джина сказала:

— Келли молодец. Она выглядит уже совершенно здоровой.

СиСи хмыкнул.

— Мы пока оставим Келли в стороне. Джина растерянно развела руками.

— Но ведь я уже рассказала тебе все что знала. К сожалению, я мало что помню. И Келли я ответила то же самое.

— Ладно, — СиСи предостерегающе поднял руку. — Я просто хочу тебя предупредить. Если я узнаю, что ты что-то скрываешь, тебе придется очень дорого за это заплатить.

Джина оскорбленно вскинула голову.

— По-моему, не очень разумно с твоей стороны, СиСи, угрожать мне. На твоем месте я бы лучше подумала о том, как завоевать мое доверие.

Он едва удержался от смеха.

— Ты шутишь?

Гордо подбоченясь. Джина выпятила грудь.

— Если бы я на самом деле знала что-то, угрозы сделали бы меня менее сговорчивой.

СиСи усмехнулся:

— Ах вот как?

Он положил руку на шею Джине и стал медленно сжимать пальцы.

— Запомни раз и навсегда, — угрожающе произнес он, не скрывая своего желания задушить ее. — Ради Келли я готов пойти на все. На все, чтобы ее оправдали. Запомни это.

Оставив на ее шее следы своих пальцев, СиСи убрал руку.

— Я запомню, — обиженно сказала Джина, растирая то место, где только что лежала рука ее бывшего мужа. — Хотя я в этом и не сомневалась, СиСи.

Он удовлетворенно улыбнулся.

— Ну и чудненько.

Оставив Джину в растерянности стоять посреди площадки, он направился к жене и дочери.

— София, нам пора домой. Она кивнула:

— Да, я только хочу попрощаться с Крузом.

Она обняла Иден.

— Дочка, прошу тебя, будь осторожнее. Мне очень не нравится то, что происходит сегодня в городе. Ты понимаешь, о чем я говорю.

Иден поцеловала Софию в щеку:

— Спасибо, мама. Я позабочусь о себе. Не беспокойся.

София жестом попросила СиСи подождать ее, а сама направилась к Крузу, который с угрюмым видом расхаживал возле стойки бара.

— Есть какие-нибудь новые сведения?

Он отрицательно покачал головой:

— Пока нет. Никто не видел ее. Я попробую еще несколько раз повторить свое радиообращение. Возможно она услышит его.

— Ну, что ж, если будут новости, непременно сообщи нам, — попросила София.

— Конечно, — кивнул Круз. Она показала на СиСи.

— Мы уже уезжаем. Желаю тебе удачи.

Круз махнул рукой Ченнингу-старшему:

— Спасибо, я буду держать вас в курсе.

Сантана, прятавшаяся в подсобке, заваленной старой кухонной утварью, напряженно прислушивалась к разговорам, доносившимся к ней через широкую щель в дощатой стене. В одной руке она держала револьвер, а другой беспрерывно вытирала катившийся градом со лба пот. Почувствовав острый приступ тошноты и слабости, она прислонилась к стене и постепенно съехала на пол.


Когда Перл и Келли вернулись в дом Кэпвеллов, здесь никого не было.

— Эй, — воскликнул Перл. — Есть кто-нибудь живой?

— Наверное родители поехали в город, — высказала предположение Келли. Что ж, для нас это даже лучше, можно спокойно поговорить.

Перл усмехнулся:

— Тебе еще мало разговоров?

Не обратив внимания на его замечание, она сказала:

— Ты знаешь, ситуация складывается так, что самый близкий человек для меня — это ты.

Он комично наморщил нос:

— Что, дела так плохи? Должно быть, да. Она смущенно опустила глаза.

— Нет, Перл, просто меня это немного удивляет. Хотя, впрочем, не должно. Ведь мы вместе прошли через столько испытаний. Никто не знает меня так, как ты. Никто не сделал для меня столько, сколько ты. И именно благодаря тебе, ко мне вернулась память. Если бы не ты, я бы, наверное, до сих пор была бы в клинике доктора Роулингса. Даже подумать страшно, что бы там со мной сейчас делали.

Перл улыбнулся.

— Да я вовсе не лекарь, я не умею врачевать раны, — сказал он. — И утешать я не умею. Ничего особенного я не сделал. Знаешь, в чем секрет, — он наклонился к ней и доверительно посмотрел в глаза, — ты все это сделала сама. Именно так. Ты ведь сама сказала, что стала сильной.

Она пожала плечами:

— Мне и самой бы хотелось в это верить. Знаешь, я много отдала бы для того, чтобы оказаться такой же независимой как ты. Твой пример для меня очень многое означает.

Он выкатил на нее глаза:

— Да ты что? О каком примере ты говоришь? Разве я могу служить для кого-то образцом для подражания. Мне жаль тебя разочаровывать, но я плохой пример для подражания. То есть я хочу сказать, что большую часть своей жизни я посвятил тому, чтобы убежать от действительности. Именно ты подсказала мне, что нужно остановиться, задуматься, посмотреть правде в глаза.

Она с надеждой посмотрела ему в глаза:

— Правда?

Он уверенно кивнул:

— Да, конечно.

Она улыбнулась:

— Ну вот, мне стало значительно легче. Перл, как ты думаешь, мы сможем остаться друзьями после того, как это все закончится?

Он вопросительно посмотрел на нее:

— А что ты имеешь в виду под словом все? Ведь мы уже освободились из плена Роулингса, к тебе вернулась память.

Келли как-то грустно улыбнулась.

— Как ты думаешь, после того, как ты узнаешь всю правду о своем брате Брайане, мы сможем остаться друзьями? И после того, как я пройду через все отведенные мне испытания?..

Перл пожал плечами и лукаво улыбнулся.

— А ты как думаешь? Конечно, сможем… Келли неуверенно покачала головой.

— Знаешь, после того, как исчезает что-то связывающее людей, они удаляются друг от друга. Может быть, это происходит не сразу, а как-то постепенно… Но результат, в конце концов, один и тот же. Я этого очень боюсь.

Перл протянул ей руку с отставленным в сторону мизинцем.

— Дай мне руку.

Когда Келли сделала так, как он просил, они сцепились пальцами, как дети, заключающие союз о дружбе.

— Пока я жив, — уверенно сказал он, — ты будешь иметь во мне друга.

Келли улыбнулась.

— То же самое относится и ко мне. И если у тебя будут неприятности, ты придешь ко мне. И я надеюсь, что смогу помочь тебе так же, как ты помог мне.

Перл хитро прищурился.

— Будь осторожна с обещаниями! А то пообещаешь, а у меня такое свойство — я вечно попадаю в неприятности…

Келли упрямо мотнула головой.

— И все равно, знай, что мои слова в любом случае остаются в силе. Что бы ни случилось с тобой и мной, я всегда приду тебе на помощь, если она тебе понадобится. Мне очень жаль, что я не могу отплатить тебе добром прямо сейчас. А может быть это даже и лучше…

Перл с нежностью гладил ее по волосам, не в силах выразить словами все чувства, которые он сейчас испытывал к Келли. Было что-то грустное в словах девушки. Как будто очень скоро они должны были расстаться и не по собственной воле.

После того, что произошло между ними, Келли тоже боялась потерять Перла. Они ведь так до конца и не высказали друг другу то, что хотели сказать.

Звонок в дверь отвлек их от невеселых размышлений. Келли направилась к двери.

— Интересно, кто бы это мог быть?

Но Перл решительно преградил ей дорогу.

— Эй, эй!.. — весело воскликнул он. — Оставайся здесь. Ты что, забыла, кто в этом доме дворецкий? В конце концов, раз уж мы вернулись сюда, то я должен приступить к исполнению своих служебных обязанностей. Договорились?