Стариков было человек двадцать-тридцать. Среди них я заметила и садовника. Он держал ведерко, наполненное ягодами шиповника, и от дрожания его руки несколько кроваво-темных бусин упали на пол и покатились к колонне, где стояла я.

- Кого-то ищете, уважаемая? - добродушно, с легкой хрипотцой в голосе поинтересовался он, заметив постороннего человека.

Я не нашлась, что ответить, все еще не понимая, что означает увиденная мною картина. Почему все они, такие немощные и старые, пришли в мой танцевальный зал. Мгновенное превращение подростков в стариков - ожившая метафора романа ужасов - подталкивало меня к истине, которой сопротивлялось сознание.

Старик между тем перехватил ведерко другой рукой, и я заметила, что у него не хватает пальцев. Не дождавшись от меня ответа, он высказал новое предположение:

- А, может, девушка, тоже решили бросить якорь в нашу гавань, в дом престарелых? - Старик приблизил ко мне замутненные катарактой глаза и покачал головой, - Нет, пожалуй, еще рановато. Но лет через десять добро пожаловать в этот гальюн!

Я узнала Беспалого. Теперь он показался мне приветливым и на, свой лад, остроумным стариком. Но не это узнавание сразило меня. Беспалый, пусть по ошибке, пригласил мою особу в дом престарелых, который ныне разместился в здании юношеского санатория. Престарелых!

Я шла к своей юности, и не заметила поворот, уводящий меня от нее.

Старый боцман не особенно ошибся в моих годах. Мне действительно пора собирать котомку в обратный путь. Я вытряхнула из сумки газеты, и, опустив голову, побрела к выходу.