Селеста Брэдли - Самый желанный

Неужели этот идиот мог подумать, что все средства фонда хранятся в этом железном ящике? Неужели этот дурак ничего не знает об инвестициях и банковских операциях?

Значит, это все-таки Вулф. Стикли мрачно вздохнул, покачал головой, запер сейф и набрал код. Его партнер с каждым днем становился все ненадежнее. Стикли надеялся, что мисс Блейк выйдет замуж за герцога, но только при условии, что этот герцог будет правильно понимать возложенную на него ответственность в отношении наследства. Когда этот день наступит, Стикли станет свободен!

Он надолго прикрыл глаза, наслаждаясь прекрасной картиной, которая возникала при этой мысли. Он освободится от необходимости терпеть Вулфа, его гнусные привычки, его склонность к незаконным действиям. И ведь надо признать, что партнер обладает таинственной способностью представлять такие действия как самый логичный, единственно возможный путь. Тогда Стикли сможет инвестировать собственные деньги, сможет тратить их, хотя сейчас сам не знает, на что, ведь у него есть все, что нужно.

Настоящая работа. О да, реальный труд, полный смысла и достижений. Но пока Стикли привязан к фонду и к Вулфу, это не труд, а какая-то бессмыслица. Глядя на поврежденную дверцу сейфа, Стикли снова поджал губы. Остается только надеяться, что он успеет выйти из дела прежде, чем ему придется познать, на какую глубину бесчестья готов опуститься Вулф.

Тесса присела к своему очень женственному секретеру, вынула чернила, перо и бумагу. Ей было страшно неприятно опускаться до подобного уровня, правда-правда, но нельзя отрицать, что Софи зашла слишком далеко.

Представить невозможно, что эта жердь с лошадиным лицом произвела такой фурор в свете! Этот мальчишка Грэм вел себя как законченный идиот! Тесса помнила его молчаливым подростком, изо всех сил старавшимся не попадаться на глаза своим брутальным братцам. Ну, за это Тесса его не винила, ее старшие кузены действительно были отвратительными типами, вроде ее собственного отца. Гореть им всем в аду!

Но подумать только, Грэм увивается вокруг Софи! Какая нелепость!

И, кстати, это опасно. Состояние Пикеринга предназначалось для Дирдре, а не для ее кузины с лошадиной физиономией. Только Дирдре сумеет должным образом отблагодарить свою любящую мачеху, когда получит наличные.

Более того, если милейшая Дирдре забудет свой долг, Тесса готова выложить кое-что неприятное о толстой, лунообразной Фебе. Не все в обществе будут готовы простить запятнанное прошлое Фебы. Муж Фебы – другое дело, он сам не без греха. Дирдре обожает свою глупую кузину. Тессе будет нетрудно добыть для себя хорошенький пожизненный доход.

И все эти планы обернутся ничем, если выиграет Софи. Мерзкая девчонка ни за что не вспомнит, что в первую очередь именно Тесса дала ей возможность здесь появиться. Она будет помнить только несколько неудачных моментов, когда Тесса потеряла терпение и употребила в ее адрес несколько безвредных слов, которые эта девица полностью заслужила. Ведь она просто смешна! Поразительно, что в обществе этого никто теперь не видит!

Улыбнувшись своим мыслям, Тесса приступила к работе.

«Дорогая миссис Блейк…»

Грэм ушел. Софи сидела в пустой гостиной и невидящими глазами смотрела на подносы с остатками чая и кексов.

Объедки. Ей остались только объедки.

«Я просто пожалел простую, бедную девушку из деревни».

Она чувствовала, что лицо у нее продолжает гореть, и знала, что так будет еще долго, каждый раз, как только она вспомнит об этой минуте. Она забылась. Ей вскружила голову вдруг возникшая популярность. Софи забыла, что для всех, кто ее знал, она так и осталась «простой, бедной девушкой».

На что она рассчитывала? Что должно было случиться, когда Грэм увидит новую «Софию»? Надеялась, что он упадет на колени и признается ей в вечной любви? Очевидно, крошечная часть ее души – та самая, которая верит в волшебные сказки, – правда надеялась, что так и будет.

В гостиную вошел Фортескью в сопровождении лакея. Через несколько минут комнату привели в полнейший порядок – убрали, вычистили, отполировали мебель. Софи сидела, не двигаясь, и словно бы испытывала странное удовлетворение от своего несчастья. Если ей когда-либо требовалось ясное представление о своем месте в жизни, то сейчас она его получила – в серебряной бумажке и с бантиком.

Однако и «простые, бедные девушки» получают письма. Фортескью подал ей на серебряном подносе толстый конверт цвета слоновой кости.

– Миледи прислала вам письмо, мисс.

Почерк Дирдре, летящий и небрежный, чем-то напоминал саму Дирдре.

«Лементер написал мне, что ты перебралась в Брук-Хаус, – писала кузина. – Браво! Феба советует тебе приказать Фортескью сменить все замки, чтобы не пускать в дом Тессу. Я сказала, что уже это сделала».

Софи заморгала. Она-то не подумала написать Дирдре, чтобы получить официальное разрешение жить здесь. Лементер очень предусмотрителен… правда, немного самовольничает. Софи улыбнулась этой мысли.

В письме было еще кое-что. Герцогу, который стал было поправляться, сделалось хуже.

«Похоже, что скоро я все же стану герцогиней. Так грустно, ведь мы все очень привязались к его светлости. Он милый старый джентльмен и выглядит так, как Колдер и Ральф будут выглядеть в пятьдесят лет, а вот мне придется очень стараться, чтобы так сохраниться и соответствовать этим красавцам.

С любовью, твоя кузина Дирдре.

Мы не можем дождаться, когда увидим тебя в новых нарядах. А Тессе скажи, чтобы пошла и утопилась в Темзе. И поцелуй за меня мою Мэгги. И котенка. Она подобрала ему наконец имя?

Д.»

Софи ощутила вину, сегодня она совсем не занималась Мэгги. У нее еще оставалось немного времени перед тем, как начать одеваться к музыкальному вечеру.

Вынырнув наконец из глубин отчаяния, она повернулась спиной к сцене своего светского триумфа и направилась вверх по лестнице, чтобы поцеловать, а может быть, даже и получить поцелуй от леди Маргарет. И котенка.

Ей нужно было повернуть направо, но на верхней площадке она случайно посмотрела налево и обомлела.

В коридоре она увидела Фортескью и хорошенькую Патрицию, которые стояли слишком близко, действительно близко друг к другу. Пока Софи смотрела на них, серьезный и бесстрастный дворецкий улыбался такой бессмысленно-счастливой улыбкой, которую можно было сравнить с улыбкой самой Патриции. Пара потянулась друг к другу, а Софи закрыла глаза, чтобы не видеть их радость, хотя тихий счастливый смех продолжал еще долго звенеть у нее в ушах.

Похоже, у всех любовь. У всех, кроме простой, бедной Софи Блейк.

Будь она проклята, эта Софи Блейк!

Фортескью сам не понял, как все произошло. Только что он стоял с Патрицией в верхнем холле и обсуждал возможность подыскать подружку для леди Маргарет, которой было довольно одиноко в огромном доме, где играть было не с кем, кроме котенка. И вдруг его рука коснулась руки Патриции, а их пальцы тут же переплелись.

Мгновение тянулось бесконечно. Фортескью перестал дышать, когда тоненькие веснушчатые пальчики Патриции скользнули в его ладонь. Он беспомощно смотрел на ее макушку. Ее форменный чепец, как всегда, проиграл битву с тяжелой массой непослушных волос. Казалось, Патриция не могла отвести взгляд от их переплетенных пальцев, но не делала попытки высвободить руку, а потом, к удивлению Фортескью, позволила их рукам полностью слиться.

И только тогда Патриция подняла взгляд, в ее зеленых глазах сияла смесь настороженного смущения и страсти. Фортескью, не отводя от девушки глаз, мягко стиснул ее руку.

Патриция сделала маленький шажок, склонила голову набок. Фортескью залюбовался ее длинной гордой шеей. В каждой линии этой шеи читалось неподдельное возбуждение.

– Сэр, чего вы от меня требуете?

Фортескью тряхнул головой и медленно выдохнул.

– Требую? – «О, моя красавица… Такая колючая, гордая…» – У меня нет права требовать. – Второй рукой он убрал с ее щеки привычно выбившуюся прядь пламенеющих волос. – Я могу только просить…

Взгляд Патриции смягчился, потеплел, настороженность исчезла. В уголках восхитительных губ появилась улыбка. Она придвинулась еще на шаг.

– И о чем же вы просите?

У Фортескью перехватило дух. Он не мог вымолвить ни слова, только тряс головой, чувствуя себя абсолютно беспомощным перед лицом того, чего он жаждал больше всего на свете. «Вы могли бы полюбить меня?»

И тут она рассмеялась, негромко, влюблено и немного дразняще.

– Вы великий актер, сэр. Внизу вас называют «человек изо льда и гранита». Что, если бы они видели вас сейчас?

Фортескью опустил взгляд на их сцепленные руки. Патриция не отпускала его, он тоже крепко держал ее ладонь. Наконец он поднял глаза и позволил себе утонуть в зеленых ирландских озерах. И черт с ней, с опасностью!

– Выходите за меня замуж, Патриция.

Среди паники и ликования, заполнивших разум, он все же испытал нечто вроде удовлетворения, когда увидел, как эти зеленые глаза распахнулись от потрясения.

– «Ты золушка! – сказала мачеха. – Ты вся грязная и ты хочешь на бал? Как ты будешь танцевать, если у тебя нет ни платья, ни туфель?»

Софи сглотнула, сделала глубокий вдох и продолжила читать сказку.

«Он собирается жениться на Лиле».

Да, собирается. И если бы у нее был хотя бы фунт здравого смысла, она бы огляделась и тоже нашла себе кого-нибудь.

– Софи, дальше! – нетерпеливо заверещала Мэгги. – Что было дальше?

Поймав себя на том, что снова предается сожалениям о своей судьбе, Софи постаралась улыбнуться девочке.

– Прости. – И она продолжила читать сказку, которую знала так хорошо, что могла бы с завязанными глазами прокричать ее с крыши дома.

До того как познакомиться с маленькой леди Маргарет, Софи очень мало задумывалась о детях. У других женщин они были – у замужних женщин, у нее, Софи, не было, потому что она сама была ребенком.