– Тише. Не беспокойся об этом, Джойслин купит ей новую шляпку. – Чэннинг осторожно усадил ее в экипаж, дал указания кучеру и присоединился к ней. Он крепко прижал ее к себе и поцеловал в лоб. – Теперь ты в безопасности.

– Гм, – сказала она, чувствуя странную легкость после пережитого потрясения. – Я думала то же самое. – И вот что вышло как раз в тот момент, когда она почувствовала себя в безопасности. Разве можно верить в то, что тебе ничто не угрожает, если внезапно появившийся на улице фургон может в одно мгновение оборвать человеческую жизнь?


Чэннинг настоял на том, чтобы отправиться в Аргози-Хаус и пригласить семейного врача, несмотря на протесты Алины. Она чувствовала себя хорошо и желала лишь принять ванну и переодеться.

– Кассандра и Аннора захотят увидеть тебя и удостовериться, что с тобой все в порядке, – с улыбкой ответил Чэннинг на ее возражения. На самом деле он хотел в этом лично убедиться, подумала Алина. Он даже отнес ее наверх на руках, а затем оставил на попечение врача, хотя Алина совершенно не видела в этом необходимости.


– Позволь ему окружить тебя заботой, – сказала ей Аннора, когда леди пришли навестить Алину. – Чэннинг, несомненно, чувствует себя виноватым, что не смог защитить тебя.

– Но он не мог знать, что мне угрожает опасность. Это был несчастный случай. Он не может постоянно находиться рядом, – заметила Алина, позволив Анноре расчесать ее волосы.

– Влюбленного мужчину невозможно переубедить. – Аннора улыбнулась ей, глядя в зеркало.

Алина улыбнулась в ответ, не желая спорить. Она не могла объяснить Анноре, что она ошибалась. Чэннинг Деверил не влюблен в нее, а даже если бы и так, она не смогла бы ответить на его чувство.


– Возможно, подозрения Кассандры вполне реальны, – заметил Джойслин, возбужденно меряя шагами кабинет Чэннинга в Аргози-Хаус.

Чэннинг провел рукой по волосам, обдумывая информацию, собранную друзьями.

Джойслин и Ник остались на месте происшествия и некоторое время беседовали с очевидцами. То, что им удалось узнать, вызывало опасения, но у них не было доказательств достоверности новых фактов.

– Возможно, Кассандра переволновалась. И ей вполне это могло показаться, – заметил Чэннинг.

Джойслин строго взглянул на него:

– Если Кассандра говорит, что мужчина специально толкнул Алину, значит, так и было.

Джойслин делался невероятно упрямым, когда дело касалось его жены. Чэннинг внимательно посмотрел на друга. Джойслин всегда отличался великолепным критическим мышлением.

– Ты думаешь, за этим стоит Сеймур, – предположил он. Это предположение означало лишь, что ситуация обострилась и последствия могут быть весьма плачевными.

– Да, – серьезно ответил Джойслин. – И Ник тоже так считает. Сеймур напуган. Он знает, что сплетни не причинили Алине вреда. Он знает, что популярность графини растет, благодаря общению с нашими дамами. Теперь она не одна, и он это понимает. Раньше она не представляла угрозы. Она могла рассчитывать только на помощь своих юристов. Но теперь… – Джойслин взмахнул рукой, изображая, сколько людей готово встать на защиту Алины, – Сеймур знает, что, стоит только графине прошептать свою просьбу, как он будет разоблачен. Она лишь из осторожности пока не выносит это дело на суд общественности, и Сеймуру это хорошо известно.

Джойслин умолк и самодовольно улыбнулся.

– Он также подозревает, что мы продолжаем тайно действовать против него. В любой момент мы можем найти ответ на вопрос, кто он такой и чем занимается. Он торопится опередить нас и решил, что лучший способ выиграть эту гонку – уничтожить Алину.

Чэннинг почувствовал, как у него внутри закипает ярость.

– Когда у нас наберется достаточно информации на Сеймура? Наши юристы наверняка уже многое выяснили? Возможно, нам удалось бы выманить из него признание, если бы удалось запудрить ему мозги.

– Скоро, – заявил Джойслин. – Не торопи события. У нас будет всего один шанс. Мы не можем ошибиться. Ему и раньше доводилось выходить сухим из воды. Он знает все лазейки. На этот раз необходимо окончательно загнать его в угол.

Чэннинг изо всех сил ударил кулаком по подлокотнику своего кресла.

– Я не могу просто сидеть здесь и ничего не делать. Я не хочу, чтобы Сеймур возомнил, что я стерплю столь грубую попытку причинить вред человеку, который находится под моей защитой.

Джойслин остановился и указал на гору бумаг:

– Под твоей защитой? Это серьезное заявление, Чэннинг. И на что ты готов пойти, чтобы обеспечить эту защиту?

Чэйнинг встретился с ним взглядом:

– На все, что угодно. Я готов пожертвовать собой, своим именем. Если бы я был сегодня там…

– Своим именем, – прервал его Джойслин. – Я не говорю о том, что мы делаем сейчас при помощи наших любимых жен. Я говорю о более сложных и постоянных вещах. Ты должен уговорить ее. Теперь у нее нет выбора.

Уговорить ее стать миссис Алиной Деверил, женой мистера Чэннинга Деверила. Он не позволял себе мечтать об этом слишком часто. Этим мечтам едва ли суждено сбыться.

– Этот брак все осложнит.

Ник криво усмехнулся:

– Каждый брак всегда что-нибудь усложняет. Но если люди любят друг друга, их не напугать сложностями.

– Кроме того, это будет означать, что мне придется расстаться с агентством, – медленно произнес Чэннинг.

Одно дело, думать об этом, и совсем другое – выполнить, но ради Алины он готов на все. Чтобы превратиться в настоящего мистера Деверила, ее верного мужа, ему придется совершенно иначе вести себя в обществе. Агентство может продолжать свою работу, но ему придется полностью отойти от дел.

– Я подумывал о том, чтобы уйти на покой. – Но он также думал, что, возможно, просто боялся снова сделать предложение Алине. Боялся, что она снова откажет ему. – Я подумаю о том, как лучше сделать ей предложение. Возможно, стоит намекнуть, что от этого брака зависит ее безопасность.

Джойслин смерил его ледяным взглядом:

– А пока подумай вот о чем. Сегодняшнее происшествие не было предупреждением. Это самое настоящее покушение на ее жизнь, которое, к счастью, удалось предотвратить.

– А теперь снова спроси себя, на что ты готов. И убеди ее сделать то же самое.

На все, что угодно. Эти слова, словно молитва, вспыхнули у него в голове.

– Я поговорю с ней сегодня вечером. – Ему понадобится все его искусство убеждения, но Чэннинг был готов на все ради Алины Марлис, даже пожертвовать агентством. Он прекрасно понимал, о чем говорил Джойслин. Алина осталась жива, потому что кто-то допустил ошибку или же благодаря мгновенной реакции Кассандры.

* * *

Кто бы мог подумать, что у этой дамы окажется столь невероятная реакция? Услышав эту неприятную новость, Сеймур не мог сдержать охвативший его гнев. Иглтон, сидевший рядом с ним, угрюмо поджал губы. Попытка уничтожить графиню с треском провалилась, в результате неудавшегося несчастного случая пострадала лишь шляпная картонка.

– Отправьте письмо, – тихо произнес Иглтон. – Мы должны действовать немедленно, пока она не оправилась от шока и не успела все осознать.

Сеймур удивленно уставился на Иглтона:

– Письмо? Зачем?

– Мы не можем больше покушаться на ее жизнь. Это будет выглядеть подозрительно. Если они хоть на мгновение подумали, что сегодняшнее происшествие было спланированным преступлением, то впредь будут начеку. Мы не можем угрожать ей, но можем пригрозить тому, кто ей дорог.

– Ее сестре? Ее родителям? – Сеймур подошел к столу и достал бумагу и чернила, думая, что понял, куда клонит Иглтон.

– Нет, идиот. Пораскиньте мозгами. Нужны ли нам ее союзники? Нет. Есть ли у нее союзники? Да. Эти чертовы распутники из Аргози-Хаус решили поиграть в ее защитников. Она нужна нам беззащитной и одинокой, как прежде. Оставшись одна, она лишится поддержки. Мы должны разлучить ее с союзниками. Ну а теперь скажите, кого нам следует уничтожить?

– Чэннинга Деверила, – самодовольно ответил Сеймур, догадавшись наконец, куда клонит Иглтон. – Мы решимся убить сына графа? – Все это выглядело не в духе синдиката. На самом деле все они были трусливы и осторожны и нападали лишь на тех, кто не мог за себя постоять.

– Будем надеяться, что нам не придется прибегать к этому. Необходимо убедить графиню, что любое общение с ней угрожает его жизни. – Иглтон указал ему на лист бумаги. – А теперь запишите все, что я только что сказал.

Глава 21

Чем хуже шли дела, тем беззаботнее приходилось танцевать. Алина усвоила этот урок еще несколько лет назад во Франции. И что бы ни вытворял с ней граф, но с наступлением вечера Алина должна была надеть красивое платье и драгоценности и танцевать так, будто ничего не произошло; чем хуже обстояли дела, тем роскошнее было платье и крупнее драгоценности. Никто не должен был ничего разглядеть за этой безупречной маской.

Графа больше не было, но правило осталось. Алина предпочла бы уединиться с Чэннингом в маленькой комнатке в Аргози-Хаус, а не готовиться к балу у леди Хогтон. Однако Кассандра и Аннора считали, что если Алина пропустит бал, то будет трудно убедить светское общество, что происшествие на Бонд-стрит не имело серьезных последствий.

В конце концов она надела новое бледно-голубое платье, сделала прическу и отправилась разыгрывать видимость полного благополучия.

Посещение бала в доме Хогтонов стало для нее особенной пыткой. Новость о ее чудесном спасении облетела Лондон, и все желали узнать подробности от нее самой. Похоже, люди совсем не думали о том, как ужасно себя чувствует жертва, пересказывая детали ужасного происшествия. А еще ужаснее было сознавать, что это был не несчастный случай. Чэннинг рассказал ей о подозрениях Джойслина и об уверенности Кассандры, что Алину специально толкнули на мостовую.

Сеймур желал ее смерти. Вероятно, он был сильно напуган, если решился на крайние меры. Что ж, она тоже сильно испугалась. Затевая эту игру, Алина и не предполагала, что все может зайти так далеко. И вот теперь она боялась за себя, за Чэннинга, за всех, кто защищал ее. Алина по собственному опыту знала, что напуганный человек не может действовать решительно. Скоро этой решимости придет конец.