Глава 17

Источником сплетен был Сеймур. Это единственное объяснение внезапно появившихся слухов. Кому еще выгодны эти разговоры? Но что именно он знал?

Алина взволнованно мерила шагами кабинет Чэннинга в Аргози-Хаус, ожидая его возвращения. Амери отправился распорядиться насчет чая. В доме стояла тишина, все мужчины разъехались по вечерним заданиям агентства. Она прокручивала в голове возможные варианты развития событий. Очевидно, Сеймур обнаружил, что документ на собственность – фальшивка. Но что он мог знать о ней? Смог ли он выяснить, что она напрямую связана с семьей Марлис и желает отомстить ему? Неужели это и есть причина сегодняшних слухов на балу? Или же он просто раскопал давнюю скандальную историю, чтобы обезопасить себя от нее, и не более того? Если бы Алина знала ответы на эти вопросы, она бы могла предположить, что он собирается делать дальше с этой информацией.

Амери вернулся с подносом, он снял пиджак, а его развязанный галстук небрежно болтался на шее.

– В таких ситуациях чай просто незаменимый напиток. – Он радостно улыбнулся, и Алине стало понятно, что он только что совершил набег на кухню в поисках чего-то более значительного, чем чай, но его попытки не увенчались успехом.

Чэннинг задерживался, и это начинало ее беспокоить. От волнения она выпила весь чай, приготовленный Амери. С тех пор как они уехали из дома Эвертов, прошло почти два часа. Этого времени оказалось достаточно, чтобы обдумать все произошедшее в библиотеке. Как Чэннинг все это воспринял? У него было достаточно времени на размышления, и, возможно, сейчас он испытывает к ней отвращение из-за того, что с ней вытворял граф? Или по-прежнему играет роль рыцаря? Ее сердце сжалось от боли. Он плохо думал о ней раньше, но сейчас не оставил ее в беде, несмотря на то, что ситуация осложнилась еще больше. Интересно, каково будет иметь такого близкого друга, как Чэннинг? Он предлагал ей себя всего, безраздельно, как мог только Чэннинг. Но она не могла принять его предложение. Она чувствовала себя грязной, запятнанной пороками своего мужа, а теперь Чэннинг знал и самое худшее: на ее совести смерть другого человека. Теперь она просто не смела мечтать о таком мужчине, как лорд Деверил.

Наконец Алина услышала его торопливые шаги на лестнице. Он почти бежал, но, войдя в холл, взял себя в руки и сбавил шаг. Эта внезапная перемена позабавила Алину. Конечно, Чэннинг ни за что не подаст виду, что куда-то спешит, это послужило бы сигналом, что ситуация вышла из-под его контроля. А Чэннинг Деверил любил все держать под контролем. И его поведение в спальне служило тому доказательством.

Алине это нравилось. Она тоже привыкла все контролировать или, по крайней мере, создавать видимость своей власти над ситуацией. Она услышала, как Чэннинг что-то тихо и невнятно объясняет Амери в холле, и торопливо уселась в свое кресло, уставившись в журнал с таким видом, будто ей нет дела до всего происходящего. Когда Чэннинг вошел в кабинет, она оторвалась от журнала с таким видом, словно была удивлена его приходом.

Боже, он выглядел таким измученным. Еще несколько часов назад она любовалась им в его великолепном вечернем наряде и думала, что он красив, как никогда. А теперь от прежнего великолепия не осталось и следа. Развязанный галстук небрежным пятном выделялся на темно-сером шелке жилета. Чэннинг небрежно закинул фрак на руку, а копна его густых светлых волос то и дело падала ему на глаза, несмотря на все усилия его слуги справиться с непослушной шевелюрой хозяина.

Алина поняла, что дела обстоят гораздо хуже, чем она думала, если Чэннинг изо всех сил старался вести себя легкомысленно, делая вид, что не происходит ничего страшного. Он постарается уберечь ее от неприятностей. Но она не позволит ему все взвалить на себя. Она не сможет защитить себя или Чэннинга, не представляя, что происходит в действительности. Алина встала и гордо распрямила спину:

– Это действительно было настолько отвратительно? – Лучше всего сразу продемонстрировать ему свою силу. Это ее проблема, а не его. Ее жизнь вообще была чередой одних сплошных неприятностей. Но не его жизнь.

Чэннинг аккуратно повесил фрак на спинку стула, явно пытаясь собраться с мыслями, догадалась Алина.

– Думаю, мы можем со всей уверенностью сказать, что Сеймур раскрыл твой обман и выяснил, что ты связана с семейством Марлис.

Алина выслушала эту новость и спокойно кивнула в ответ. Этого и следовало ожидать. Сначала она надеялась, что Сеймур выяснит эти подробности немного позже, после того как ему не удастся нажиться на ее собственности. Но все пошло не так.

– Ты в этом уверен?

Чэннинг уселся в кресло и серьезно посмотрел ей в глаза. Этот взгляд она уже видела во время их разговора в парке под дубом.

– Эти слухи просто отвратительны, Алина. Я не стану тебя обманывать. Тебя выставили в самом неприглядном свете.

Алина принялась играть своим жемчужным колье.

– И что обсуждали сегодня вечером? Что смерть моего мужа выглядит очень подозрительно? Что его отравили? Люди болтали об этом полтора года назад. Это не новость.

В голосе Чэннинга прозвучали резкие нотки.

– Но сейчас говорят не только об этом. Сеймур пустил слух, что это ты убила своего мужа. – В его глазах мелькнул упрек.

Чэннинг не верил в то, что Алина могла совершить это преступление, но винил ее в том, что она не поделилась с ним своей тайной. Конечно. Он чувствовал, что его предали, ведь она ничего не рассказала ему, наняв его в качестве эскорта после возвращения в Англию. Тогда она не распространялась о своем прошлом. Но Алина не хотела, чтобы Чэннинг узнал обо всем именно так. На самом деле она вообще не хотела, чтобы он об этом узнал.

– У Сеймура не может быть никаких доказательств, – презрительно откликнулась Алина, всем своим видом показывая, что это предположение смехотворно.

Но ее беспокоило, что негодяй за столь короткое время раскопал так много информации. Ее муж умер в другой стране, три года назад. Даже сразу после его смерти расследование проводилось довольно вяло. Слишком много высокопоставленных персон желало защитить свою репутацию. Ее мужа не любили, а его кузен, внезапно унаследовавший огромное состояние, всеми силами стремился избежать ненужных вопросов и догадок и жить новой жизнью графа де Шаренте.

Чэннинг потянулся и скрестил ноги.

– А ему и не нужны доказательства. Ты же знаешь, как работают сплетни. Достаточно распространить их повсюду, и человеку будет нанесен непоправимый вред. Эти слухи могут окончательно разрушить твою репутацию, Алина.

Она проглотила подкативший к горлу ком.

– Я беспокоюсь не о себе. Я выживу. Я перееду в деревню и начну новую жизнь. – Ей уже приходилось делать это раньше. Выйдя замуж, она начала жизнь роковой женщины, а после крушения ее брака и даже сейчас она вела жизнь независимой и богатой англичанки. Ей ничего не стоит снова начать все сначала. – Я беспокоюсь о своей семье.

Едва ли Сеймур мог сказать или сделать что-нибудь ужаснее того, что вытворял с ней граф. Она научилась не чувствовать боли. Но ее семья была уязвима.

– Я думаю о том, как этот скандал может повредить Анне-Розе. В следующем году она должна выезжать в свет. Я надеялась привезти ее в Лондон и ввести в лондонский свет, где она могла бы встретить достойного человека. – Но если сплетни разожгут любопытство общества, ее сестре не на что надеяться.

Чэннинг кивнул, взгляд его голубых глаз сделался задумчивым. У него тоже были сестры, и он очень любил свою семью. Он понимал, как важно для Алины обеспечить будущее Анны-Розы.

– Мы можем попытаться положить конец сплетням. Я могу выступить с опровержением в мужских клубах. Мы можем рассказать обществу, каким ужасным был этот брак.

Она покачала головой:

– Не надо подробностей. Я не вынесу этого. – Ей и так уже пришлось пережить страшное унижение. Она не переживет, если общество узнает эти страшные подробности.

– Конечно, никаких подробностей.

Но Алине показалось, что он всего лишь пытается ее успокоить.

– Ты не уверен, что на этот раз твой план сработает.

– Да, не уверен. Есть еще кое-что.

– Разве мало того, что меня обвинили в убийстве собственного мужа? Не могу представить, что еще можно придумать вдобавок к этому, – спросила Алина с напускной легкостью.

– Есть сплетня, что у тебя были мотивы для убийства. Незадолго до смерти мужа ты требовала у него развод. – Чэннинг умолк, и на его лице отразились ужас и гнев. – Почему ты ничего мне не рассказала?

Он имел в виду, что сегодня вечером она скрыла от него, что тоже была в длинном списке подозреваемых в смерти графа, и не упомянула о разводе, которого потребовала у мужа.

– Тогда я не думала, что это важно. – Ее глаза засверкали от негодования. – Терпеть не могу, когда обсуждают мои решения. Чем меньше людей знают об этом, тем лучше. Я хотела оставить свое прошлое в Париже и начать новую жизнь здесь. Я обратилась в «Лигу», чтобы мне помогли в этом. Я рассказала тебе то, что считала нужным. Я не обманывала тебя и не представляла себя в ложном свете.

Чэннинг покачал головой, в его глазах застыла грусть.

– Я имел в виду не тогда, а сейчас, сегодня вечером, теперь, когда нас не связывают деловые отношения.

– Мне казалось, что сейчас не самое подходящее время для этого. Я не хотела, чтобы ты решил, будто я ожидаю от тебя невозможного. Чувства, возникшие между нами, были новыми, головокружительными, полными страсти. А это не лучшее время для принятия важных решений. Я подумала, что лучше промолчать.

В ее жизни было слишком много плохого, но до сегодняшнего дня и их удивительной поездки в экипаже она вообще не видела причин сообщать эти неприятные подробности Чэннингу.

К его чести, Чэннинг не стал ее в этом упрекать. Проще всего было бы наброситься на Алину с обвинениями и осуждать ее за это решение. Она знала много мужчин, кто считал бы такое поведение вполне оправданным. Но Чэннинг был не такой, как все. Он некоторое время молчал, обдумывая свой ответ.