– Она вдова, кроме того, долгое время прожила во Франции, поэтому вполне могла перенять свободные нравы французских женщин. Она более прямолинейна, чем англичанки, – продолжал защищать свой выбор Сеймур.

Иглтон сцепил пальцы рук.

– Просто мы беспокоимся, что вами могли манипулировать, только и всего. Мы думаем, что следует соблюдать осторожность, пока мы не разузнаем о ней как можно больше. Даже если это еще одна вдова, вы сделали слишком поспешный выбор, ничего не разузнав о ее подноготной.

Хьюго Стефтон, главный юрист синдиката, придвинувшись к столу, тоже присоединился к разговору:

– Я согласен с Иглтоном, Сеймур. Это не типичный случай. Она богаче других, а значит, вращается в высоких кругах. Возможно, у нее есть связи, которые помогут ей и принесут нам немало неприятностей, если что-то пойдет не так. – Он сухо усмехнулся. – Другими словами, она, возможно, далеко не так беззащитна, как вам кажется. – Затем его лицо сделалось серьезным. – Глупо думать, что это всего лишь французская графиня. По происхождению она англичанка, но кем именно она была? Из какой она семьи? Нас еще ни разу не застали врасплох, потому что мы всегда соблюдали осторожность.

Сеймур вспомнил о своих размышлениях насчет мистера Деверила и происшествия в летнем домике. Он был рад, что не сообщил эту информацию в своем отчете. Члены синдиката, настроенные излишне осторожно, с радостью ухватились бы за эту пикантную подробность. Он надеялся, что графиня сказала правду и Деверил всего лишь незначительный эпизод в ее жизни, произошедший на загородном приеме. Но если окажется, что это не так, возникнут проблемы. И все же историю с летним домиком можно использовать против нее в качестве шантажа, когда придет время.

– Не сомневаюсь, что графиня не представляет для нас никакой опасности, – с издевкой откликнулся Сеймур на замечание Стефтона. Он решил перейти в наступление. – Честно говоря, я разочарован. Я думал, Иглтон, что вы уже разнюхали какие-нибудь пикантные детали ее жизни, которые помогли бы нам в достижении цели.

– Прошел всего лишь один день, Сеймур. Даже я не умею превращать солому в золото за такое короткое время, – обиженно произнес Иглтон. – Но я все выясню, ведь все не без греха.

– Надеюсь, ведь именно за это вам и платят, – откликнулся Сеймур.

Так-то лучше. Теперь ему удалось поставить Иглтона на место.

* * *

Не бывает идеальных планов, и даже ее план не был безупречен, но Алина не хотела думать об этом, меряя шагами внутренний дворик Линкольнс-Инн[3] в ожидании Чэннинга. Они вернулись в Лондон три дня назад, и ему наконец удалось убедить ее встретиться с его другом-адвокатом. Она согласилась, потому что, с одной стороны, хотела, чтобы Чэннинг отстал от нее, а с другой – она была сильно обеспокоена. Если Чэннинг вел себя столь настойчиво, причина, скорее всего, крылась в том, что он чувствовал себя обязанным защитить ее после всех признаний в саду леди Лайонел, но, возможно, Алина просто что-то пропустила, размышляя над своим планом.

Алина окинула взглядом кирпичное здание, возвышающееся перед ней, в котором веками обитала британская мудрость закона. Возможно, если повезет, эта мудрость сумеет ей помочь. Она надеялась, что не совершает очередную ошибку, вовлекая еще одного человека в преследование Сеймура.

Она не хотела предавать это дело огласке, как и некоторые подробности своего брака. Но, связавшись с Чэннингом, она не могла ожидать другого поворота. И все же если приятель Чэннинга смог бы убедить его, что план Алины не лишен здравого смысла, это стало бы своего рода победой. Она знала, что Чэннинг вовсе не хотел созывать собрание. Он, напротив, хотел, чтобы авторитетный человек убедил Алину в абсолютной авантюрности ее плана.

Чэннинг вошел в арку и помахал ей рукой.

– Ты уже здесь, спасибо. На улицах такое движение, – извинился он, хотя опоздал всего на пару минут. Алина специально приехала пораньше, чтобы почувствовать атмосферу этого места перед встречей.

– Я подумала, будет лучше, если мы войдем вместе. – Она улыбнулась, но улыбка вышла натянутой. Возможно, она и согласилась прийти, но ее это совсем не радовало. – Хотя до сих пор не понимаю, зачем нам втягивать кого-то еще.

Чэннинг одарил ее гораздо более жизнерадостной улыбкой.

– Нельзя иметь много друзей, разве не так считают французы? Пойдем и узнаем, что нам скажет Грей.

Офис Дэвида Грея располагался в главном здании, и, едва оказавшись в его кабинете, Чэннинг бросился представлять Алину, в то время как она с интересом изучала его друга. Это был стройный мужчина, далеко за тридцать, с проницательными добрыми глазами и умным лицом, которое наверняка вызывало доверие у клиентов.

Дэвид Грей пригласил их за длинный стол в своей личной библиотеке. Эта комната была предназначена, чтобы производить впечатление, демонстрируя ум и надежность своего хозяина – все стены были заняты книжными полками.

Адвокат скрестил кисти рук на столе и заговорил, внимательно глядя на нее своими проницательными глазами:

– Мистер Деверил вкратце рассказал мне о вашей ситуации, но, думаю, чтобы как следует во всем разобраться, мне необходимо еще раз услышать эту историю от вас, графиня.

Это были правильные слова. Он был умен, она сразу это поняла, или же Чэннинг успел предупредить его о ее вспыльчивой натуре. Алине бы очень не понравилось, если бы Дэвид Грей заявил, что все прекрасно понимает, не поговорив для начала с ней, не важно, что ему рассказал Чэннинг.

Алина принялась рассказывать, Грей слушал и попутно делал записи. Когда она закончила свой рассказ, Грей откинулся в кресле, ненадолго задумавшись, прежде чем вынести свой окончательный вердикт. Но это оказалось совсем не то, что она ожидала услышать.

– Похоже, у вас проблема, графиня.

Ее надежды рухнули. Она надеялась, что он поддержит ее план. По крайней мере, подскажет, в каком направлении двигаться, чтобы все выглядело законно.

– И что это за проблема? – холодно спросила Алина, смерив Грея вызывающим взглядом. Она не осмелилась смотреть на Чэннинга.

– Сеймур не делает ничего неправильного.

– Вы хотите сказать, что он не делает ничего противозаконного? – Алина никогда бы не подумала, что может услышать такие слова. Она воображала, что он скажет «это опасно» или «вы должны сообщить властям», но только не такой вывод.

Грей сохранял терпение, он говорил негромко, но твердо.

– Ответьте мне вот на какой вопрос, графиня. Право на имущество могут иметь владелец и тот, кто подписывает документ совместно с владельцем?

– Да.

– И те, кто подписывает документ о правах на имущество совместно с владельцем, имеют одинаковые права и привилегии в том, что касается этого имущества?

– Да. – Алина изо всех сил сжала руки на коленях. Ей совсем не нравилось то, куда он клонит.

– В таком случае, имеет ли право тот, кто подписал документ о передаче права на собственность вместе с владельцем, получить ссуду, заложив эту собственность банку?

– Да.

Грей кивнул.

– В таком случае скажите, что Сеймур сделал неправильно перед лицом закона?

– Обман кроется в деталях этой сделки, – вскричала Алина. – В том, как это было сделано.

Грей вскинул тонкие брови в ответ на ее возглас.

– Он силой заставил владельца имущества подписать документ?

– Нет, если честно, я не знаю, – вынуждена была признаться Алина. Из того, что ей было известно, отца не заставляли становиться совладельцем собственности. Это был основанный на обоюдном согласии сторон договор.

– Сеймур не выполнил свои обязательства по договору? Например, не отказался от права на собственность, когда срок договора истек? – Грей встал и принялся мерить шагами комнату. Алина без труда представила, как он ведет перекрестный допрос свидетеля и с каждым вопросом загоняет беднягу в угол.

– Нет, он не нарушает условий договора. Собственность возвращается владельцу, когда истекает срок контракта.

– Он выплатил деньги на усовершенствование собственности, о которых говорилось в договоре?

– Да, – мрачно откликнулась она.

Он оказался очень проворен. Отец написал ей письмо, с радостью сообщив, что деньги поступили на его счет уже через день. Но эти деньги стали всего лишь отвлекающим маневром, крохотная сумма по сравнению с теми огромными деньгами, которые Сеймур получил, заложив их собственность.

– И вот я снова спрашиваю вас, что противозаконного было в действиях Сеймура?

– Он закладывает чужое имущество, оставляя владельца по уши в долгах! – воскликнула Алина. – В то время как прекрасно осознает, что владелец не сможет расплатиться с этими долгами.

Грей печально покачал головой.

– Неудачи в бизнесе не являются противозаконными, это всего лишь вопрос везения. Мы не можем привлечь к суду Биржу за то, что проиграли свои деньги, не так ли? – Он печально усмехнулся.

– Это недопустимо. – Она с яростью взглянула на Чэннинга, чувствуя, как все у нее внутри кипит от гнева. – Ты все это подстроил. Ты знал, что он мне скажет, возможно, сам попросил его сказать мне это. Тебе с самого начала не нравился мой план, – бросила она ему в лицо. Вот что она получила, на секунду потеряв бдительность и доверившись ему.

– Алина, все совсем не так, – запротестовал Чэннинг, но она его не слушала. Она не желала выслушивать его объяснения.

– Я не верю, что ничего нельзя сделать. Он грабит людей, крадет их деньги. Раньше это считалось преступлением.

Дэвид Грей на мгновение задумался.

– Если бы вы могли доказать, что это происходит постоянно и это не совпадение или неудача, то, возможно, его удалось бы привлечь за мошенничество.

Это была первая хорошая новость, услышанная Алиной во время этой встречи, и она не могла не думать о ней даже во время чая. Чэннинг пригласил ее в роскошную чайную в гостинице «Мейфэр»[4], судя по всему, чтобы хоть как-то утешить.