Селеста Брэдли - Самый желанный герцог

Не раздумывая, Грэм позволил своим ногам повернуть в направлении Брук-Хауса.

Грэм был не единственным, кто провел бессонную ночь.

В своей спальне в Брук-Хаусе Софи наклонилась вперед, чтобы изучить себя в зеркале на туалетном столике. Она поплатится, когда Лемонтёр увидит круги под ее глазами, но девушка была просто неспособна закрыть их на протяжении всей ночи!

Позади нее Патриция почти приплясывала от волнения, пока вносила платье для дебюта «Софии».

— О, мисс, оно такое элегантное. Вы будете выглядеть как конфетка, не сомневайтесь.

Софи встала, умирая от желания увидеть то, что прибыло этим утром, но едва осмеливаясь смотреть. Если это всего лишь обычное платье, если результат не будет по-настоящему волшебным — если она на самом деле безнадежна — что ж, она просто не готова к тому, чтобы узнать об этом.

Сделав глубокий вдох, девушка обернулась…

Отрывистый стук в дверь спальни прервал ее движение. Патриция, не осознавая, что Софи не видела платье, продолжала возиться возле гардероба, убирая его внутрь. Разрываясь между желаниями, Софи заколебалась. Патриция заторопилась, чтобы открыть дверь.

Фортескью стоял снаружи, вежливо уставившись в пространство, а не в комнату.

— Извините, мисс Блейк, но герцог Иденкорт здесь, чтобы увидеть вас.

Герцог…? О, конечно же, Грэм.

Ее желудок слегка перевернулся. Сейчас, когда она осознала всю глубину своей привязанности, Софи понимала, что это очень плохая идея — проводить больше времени с Грэмом. У нее не было намерения встречаться с ним сегодня, но сейчас, когда он здесь…

Что ж, будет грубо отказаться видеть его, не так ли? В конце концов, на самом деле она не говорила ему, чтобы он больше не приходил. Грэм не поймет, если она отвернется от него.

Он не ребенок. Позволь Фортескью сделать это. Твое сердце такое глупое.

Нет, отправляйся и прими его. Скоро у него будет жена, и тогда ты пожалеешь, что потеряла эти последние недели, когда могла встречаться с ним.

Что ж, Софи увидит его, но она не станет тратить ни мгновения, чтобы он почувствовал себя комфортно. Или чтобы самой выглядеть лучше. Хотя ее волосы были в печальном беспорядке — сейчас она замечала такие вещи, спасибо Лемонтёру. И это будет хорошей практикой перед тем, как такие вещи станут более серьезными, не так ли?

Что-то внутри нее подняло вверх руки. О, давай, иди. Но не говори, что тебя не предупреждали.

Ее более мудрое решение потускнело, почти заглушенное глупым возбуждением, которое Софи ощутила, зная, что Грэм хочет увидеть ее.

— Патриция, мои волосы!

Внизу в гостиной Грэм стоял спиной к комнате, уставившись невидящими глазами в окно на огромную площадь. Он думал о леди Лайле Кристи, красивой, жадной, аморальной и очень, очень богатой. Дочь графа, она вышла замуж за самого богатого человека, которого смогла найти, а затем — как некоторые утверждали — убила его разочарованием. У нее было достаточно денег, чтобы спасти Иденкорт, не говоря уже о ценных ресурсах ее привилегированной семьи.

Грэм не встречался с ней с тех пор, как получил титул. Он сказал себе, что это потому, что он был слишком занят, оценивая нужды поместья. Но правда состояла в том, что Грэм больше не был безобидной игрушкой, чтобы развлекать эту волчицу. Он боялся, что теперь она станет по-настоящему преследовать его.

Лайла подыскивала себе другого супруга, хотя ее первый муж скончался не так давно. И в этот раз Грэм знал, что она нацелилась на титул.

Грэм подавил необъяснимую дрожь. Или, возможно, не такую уж необъяснимую, в конце концов. Хотя он покинул ее постель всего лишь несколько дней назад, это не означало, что он задумал привезти ее домой в Иденкорт, чтобы Лайла стала матерью его выводка детей. Не то чтобы у него была какая-то гарантия, что упомянутый выводок на самом деле будет его.

Господи, Лайла не была ответом на его проблемы. Он, вероятно, не должен позволять своему отвращению к женитьбе на незнакомке убедить себя напустить Лайлу на Иденкорт. Его фамильное наследство и так было достаточно запятнано, благодарю покорно.

Нет, он найдет податливую и достойную молодую девушку, вероятно, одну из тех богатых семей, владеющих судоходными компаниями, которые задыхались от желания попасть в Общество, и которые, по крайней мере, будут благодарны ему за его положение в обществе. Затем появятся наследники — Грэм предпочитал не представлять себе как — и его люди будут спасены, по крайней мере, на одно поколение.

Может быть, идея о том, чтобы привнести немного делового чутья в их род, окажется вовсе не такой уж плохой — учитывая, как занимались делами его отец и дед.

Сознание Грэма бродило по кругу. Невесты, дети и дела — он готов был поспорить, что всеми этими тремя вещами он никогда не обременял себя до последней недели!

За дверями гостиной Софи колебалась, положив руку на ручку двери. Грэм ждал ее внутри. Она умирала от желания увидеть его… но разве не будет лучше для него увидеть ее тогда, когда состоится окончательное преобразование? Разве это не будет приятнее — разве это не будет чудесно! — если Грэм впервые увидит ее в роли грандиозно одетой Софии?

Девушка отступила на один шаг, прижав ладони к животу, ее пальцы подрагивали от желания. И все же, не будет ли идеально для Грэма, когда он увидит ее в маске? Что она сможет узнать о нем, о себе, если сможет встретиться с ним снова… в первый раз?

Как красавица.

У Софи прервалось дыхание от этой мысли. Нет, все это было вовсе не для выгоды Грэма, конечно же. Она была твердо намерена найти себе подходящее, надежное, по возможности не слишком скучное положение в роли чьей-то жены — жены другого мужчины.

Быстро обернувшись, Софи почти наткнулась на Фортескью.

— О! Фортескью, ты не будешь так добр передать Грэму… его светлости, что в данный момент я не принимаю — но спроси его, планирует ли он посетить маскарад у Уэверли этим вечером. Только не позволяй ему узнать, что это я спросила. И если он не идет, попытайся заставить его пойти. Но не говори ему, что я иду. Просто… спроси небрежно, понимаешь?

Фортескью спокойно смотрел на девушку, несмотря на все признаки того, что она абсолютно очевидно сошла с ума.

— Да, мисс. Есть что-то еще, что вы желаете, чтобы я передал его светлости?

Спроси его, наденет ли он голубой сюртук.

Нет. Это было глупо. Только…

— Сделай замечание о том, что он просто замечательно смотрится в голубом!

В первый раз за все время общения с дворецким, Софи заметила вспышку бунта в его глазах.

— Ах да, хорошо. — Она с извинением пожала плечами. — Полагаю, что просто не существует способа, чтобы это прозвучало приличным образом, не так ли?

— Я сделаю это, если вы настаиваете, но думаю, что если я шепну словечко по секрету его камердинеру…

Софи улыбнулась.

— Это будет идеально!

Фортескью долго смотрел на нее с нескрываемым изумлением, затем избавился от своего необъяснимого замешательства.

— А… слушаюсь, мисс. Я также получу подтверждение о его планах на этот вечер у его камердинера, на которого, я уверен, можно рассчитывать, что он передаст рекомендацию о том, чтобы посетить маскарад.

— Господи, какой полезный канал связи! — Софи почти танцевала, направляясь к лестнице. — Скажи ему, чтобы прибыл вовремя, — пропела она. — И передай, чтобы он не проводил с собой леди Лайлу Кристи!

Грэм выскочил из Брук-Хауса, снова разъяренный и разочарованный, и зашагал по элегантным улицам Мэйфера, ничего не видя перед собой. Что, к дьяволу, задумала Софи? Неужели она полагает, что ему больше нечем заняться, как ожидать, когда закончатся ее прихоти? Разве она не знает, что ему было… весело с ней? Да, ему было весело в ее компании. Софи весьма интересна под этой серой педантичной наружностью. Черт побери, он скучал…

Грэм скучал по ее обществу, вот и все. По играм в карты и беседам и…

По пронизывающим серым глазам, которые насквозь видели, что за дураком он был. По нежной косе светло-рыжих волос на его кулаке. По тихому смеху, яркому теплу, растянутым, ироничным словам, которые никогда не переставали удивлять и смешить его…

Черт побери.

Платье от Лемонтёра не было просто прекрасным. Оно не было потрясающим.

Платье было волшебным.

Лемонтёр поведал ей, что его вдохновила Титания, Королева Фей — и Софи задумалась над тем, не сама ли Титания взмахнула своей волшебной палочкой и даровала портному власть, находящуюся за гранью обычных возможностей.

Это на самом деле было удивительное творение, очаровательное платье, мерцающая, элегантная фантазия из шелка оттенка самой бледной зелени, каким-то образом пронизанная переливающимися лавандовыми бликами.

Крошечные рукава, опущенные на плечи, на самом деле представляли собой всего лишь петли из жемчужных бусинок. Софи имела большое подозрение, что это на самом деле был жемчуг, а не стекло, но не осмелилась спросить из-за боязни, что это может оказаться правдой — а тогда у нее ни за что не хватит смелости надеть его!

Также Лемонтёр проделал что-то подозрительное с ее корсетом, потому что, несомненно, она не была так щедро одарена природой. И все же вздымающаяся над вырезом платья плоть кремового цвета принадлежала ей — и это на самом деле было загадкой! Переплетенные нити жемчуга перекрещивались на небольших, высоких грудях девушки и проходили под ними, подчеркивая и выделяя их.

Лиф платья был высоким и узким, но под ним юбки драпировались и спадали в модном стиле, напоминающем тогу, которую носили греческие богини. Софи не совсем понимала почему, но весь этот ансамбль подчеркивал ей округлости в таких местах, в которых она и не думала, что они есть, и придавал ее росту статное великолепие. К счастью, благодаря постоянным урокам Лемонтёра, у нее не было возможности сутулиться в этом платье. Самый легчайший перекос в плечах заставлял лиф платья перекрывать ей дыхание. Девушка задумалась, не сделал ли он это нарочно.