Дамарис воззрилась на Фитцроджера, больно задетая. Он только что поцелуями добился от нее согласия на уже утвержденный план. И почему Эшарт разговаривает так, словно ее здесь нет?
— Мисс Миддлтон согласилась, — раздраженно бросила она, что заставило Эшарта хотя бы взглянуть на нее.
Настороженно, с удовлетворением отметила Дамарис. Она не гордилась своим недавним поведением. Но ей нравилось, что могущественный маркиз Эшарт нервничает из-за нее. Он поклонился:
— Мои извинения, мисс Миддлтон. И заранее прошу прощения за неудобства Чейнингса.
— Я была там, милорд.
Он на мгновение нахмурился, прежде чем сказать «Ах да».
Дамарис скрипнула зубами. Неужели этот несносный человек даже не помнит? Он ведь тоже был там, оказывал ей знаки внимания, очаровательно ухаживал за ней. Точнее, за ее деньгами.
— Сейчас неудобств будет еще больше, — сказал маркиз, и до нее дошло, что, откажись она ехать, он был бы рад. Прекрасно. Ей доставит удовольствие быть бельмом на глазу и у него, и у мисс Смит.
— Я переживу, милорд. Я не росла в роскоши.
Он метнул на нее недружелюбный взгляд. Фитцроджер вмешался:
— На состязании Дженива будет дамой сердца Эшарта. А вы — моей?
Он подобрал ее шаль, которая, очевидно, соскользнула во время их поцелуя. Дамарис выхватила ее и укуталась. Она не желала навредить себе, отказавшись от этого плана, но была отчаянно зла на него.
— Хорошо, — сказала она. — Вы с Эшартом будете драться?
— Возможно. — Надеюсь, вы убьете друг друга, — проворковала она, уходя.
— Сварливая баба, — пробормотал Эш.
Фитц сдержал желание как следует врезать другу.
— Ей пришлось нелегко, и в этом есть твоя доля вины.
— Я не делал ей предложения.
— Вдова давала обещания от твоего имени, и ты не возражал. До встречи с Дженивой — после встречи с Дженивой! — ты собирался жениться на деньгах мисс Миддлтон.
Румянец вспыхнул на щеках Эша.
— Больше нет. Так почему она тащится в Чейнингс? Теперь Родгар ее опекун.
— Ты ведь тоже имел беседу.
— Короткую. Меня послали, чтобы выручить ее и сообщить о плане. Я надеялся, что она откажется.
— Я уговорил ее. Ей лучше уехать отсюда. Она не член семьи, и у нее нет здесь настоящих друзей. И я не хочу оставлять ее.
Фитц пожалел, что сказал это. В последнее время он совсем разучился владеть собой. Эш поднял брови:
— Ты питаешь надежды? Удачи тебе, но не спеши считать цыплят. Она в погоне за самым высоким титулом, который сможет купить. Кстати, Родгар обратился ко мне со странным вопросом.
Фитц обрадовался смене темы.
— Каким?
— Он спросил, есть ли в Чейнингсе документы, относящиеся к Бетти Кроули. Ну ты знаешь, моя прапрабабушка.
— Одна из многочисленных любовниц Карла II и источник королевской крови, которая предположительно течет в жилах Трейсов? Вдова раза два упоминала об этом.
Эш рассмеялся, ибо его бабушка никогда не упустит случая упомянуть о «королевской связи», как она это называет, хотя, видит Бог, потомки от внебрачных связей веселого монарха не редкость.
— Почему Родгар интересуется? — спросил Фитц. — Он тоже праправнук Бетти. Возможно, составляет свое фамильное древо. Это показалось мне безобидным любопытством, и я решил, что мир между нами будет мудрым шагом.
— Слава тебе Господи! А документы есть?
— Должны быть. Хотя Бетти вышла замуж за Рандолфа Приса, у нее был только один ребенок — королевский. Он носил имя Чарлза Гтриса и позже стал лордом Вейзи. Его единственным выжившим ребенком была бабуля, поэтому титул умер вместе с ним, а Стортон-Хаус был продан. Потом она стала маркизой Эшарт, поэтому бумаги Присов были переправлены в Чейнингс. Полагаю, они лежат на чердаке. Я сказал, что посмотрю, когда буду там.
— Ты, — спросил Фитц, — или я? Эш усмехнулся:
— Ты же не можешь ожидать, что я оставлю Джениву в одиночестве. Позови мисс Миддлтон помочь тебе и займись с ней любовью на заплесневелых бумагах. Только позаботься, чтобы она не беспокоила Джениву. Я не позволю расстраивать ее.
— Дженива может сама постоять за себя. И мне жаль, если это заденет твою гордость, но я сомневаюсь, что мисс Миддлтон все еще жаждет твоего титула и знатности.
— Она так и сказала вдове, и я уважаю ее за это.
— Она достойна уважения, Эш. Она не кроткое, краснеющее создание. У нее есть характер.
— Ты влюблен! Ты ведь планировал уехать в Виргинию?
— Так и есть. — Фитц направился к двери, надеясь ускользнуть. — Нам надо подготовиться к состязанию. Как оно будет проходить?
— Ты, я, Родгар и лорд Брайт вместе с любыми другими джентльменами, которые пожелают принять участие. Каждый против остальных.
— Здесь около тридцати мужчин. Это затянется на целый день.
— Учитывая мастерство Родгара, едва ли многие рискнут сражаться. Лорд Брайт тоже отличный фехтовальщик. Хочешь ли ты принять участие?
Эш явно вспомнил, что выступление Фитца на состязаниях не было впечатляющим. — О, я не возражаю.
— Почему у тебя такой хищный вид?
— Я не раскрывал в полной мере своих способностей. Я надеюсь победить Родгара.
— Разрази меня гром! Ты считаешь, что можешь?
— Я никогда не видел, как он дерется, но да, это возможно. Эш рассмеялся:
— Зачем скрывать свои таланты? Фитц пожал плечами:
— Я предпочитаю не привлекать внимания, но тут не могу устоять.
— Надеюсь, ты одержишь над ним верх. Это завоюет сердце наследницы, и она забудет о диадеме. Фитц, мне не нравится, как обстоят дела в колониях, а здесь состояние само плывет к тебе в руки.
— Господи, Эш. У меня нет ни профессии, ни дома, скандал липнет ко мне как смола, и семья, с которой я бы не хотел знакомить никого. Даже если Дамарис предложит мне себя, я вынужден буду отказаться.
У Эша был такой вид, словно его стукнули по голове.
— Хочешь, я найду для тебя место? Управляющего имением, например? Или что-нибудь в правительстве?
Предложение было великодушным, но бесполезным. Вопрос о службе никогда раньше не поднимался, но сейчас это меньше всего волновало Фитца. Он вышел из комнаты.
Фитц отправился в спальню, чтобы переодеться к обеду, который последует за состязанием. Он сделал это быстро, предпочитая не встречаться с Эшем. Затем побродил по коридорам огромного дома, планируя обеспечение безопасности завтрашнего путешествия. По крайней мере пытался. Его мысли то и дело возвращались к Дамарис Миддлтон.
Почему он не сообразил, что флиртовать с ней, чтобы убедить поехать в Чейнингс, может быть опасным? Когда они прикасались друг к другу, вспыхивал огонь. Если бы он имел право, то мог бы завоевать ее. Но он не впутает никого, кто ему дорог, в свою загубленную жизнь.
Однако соблазн не давал покоя. С ее состоянием он мог бы избавить мать и сестер от его брата Хью. С деньгами он мог по-зволить себе забрать Л ибби и Салли с собой в Америку и защитить их там.
Фитц отбросил назойливые мысли. Он никогда не оскорбит женщину, женившись на ней по такой причине.
Глава 6
Без четверти два Фитц подошел к комнате Дамарис. Он постучал, и она сама открыла дверь, блистая в платье огненного цвета. Ему пришлось подавить улыбку чистейшего удовольствия при виде ее расправленных плеч, твердого подбородка и вызывающего выражения глаз.
— Входите, — приказала она.
Он подчинился. Ее горничной не было.
— Вы не должны были обманом добиваться моего согласия поехать в Чейнингс, — заявила она. — Вам следовало просто сказать, что это уже решено и почему.
— Но это было бы отнюдь не так приятно. — Он понимал, что не должен поддразнивать ее, тем паче когда они наедине, но просто не мог устоять.
Ее лицо стало пунцовым.
— Вы больше никогда не будете так поступать.
— Так целовать вас?
— Пытаться так убедить меня! И так целовать.
— Дамарис, вы сами попросили меня поцеловать вас.
— Я признаю это, но вы этим воспользовались.
— И получил удовольствие. Мне хочется и сейчас поцеловать вас. Вы выглядите восхитительно. Вам безумно идет этот оттенок.
Она нахмурилась:
— Он называется «Осенний закат». Несусветная глупость, ибо закаты осенью не отличаются по цвету от закатов в другое время года.
Он взял ее за руки:
— Вижу, вы не поэтическая натура.
— Ни в малейшей степени. — Поэтическая натура — это не слабость. Поэзия может сочетаться с храбростью и влиянием.
Ему не стоило этого делать, но он поцеловал ее длинную, изящную кисть, тонкую и гибкую от многолетних занятий за клавиатурой, и представил, как эти руки прикасаются к нему, даже в интимных местах.
— У вас есть пример в качестве доказательства?
— Что? — Он не имел представления, о чем она говорит.
— Пример поэта, который был к тому же храбр и влиятелен.
Он тихо рассмеялся и позволил ей привести его в чувство, если бессмысленный разговор мог сделать это. Им надо идти вниз, но кровать гораздо соблазнительнее. Он взял тяжелую шелковую шаль, сотканную из коричневого, золотистого и розового, и накинул ей на плечи.
— Давайте посмотрим. — Фитц взял девушку под руку и повел к двери. — Многие из поэтов прошлого столетия были вынуждены участвовать в гражданской войне. Взять хотя бы сэра Филиппа Сиднея, который погиб в сражении во времена Тюдоров.
— Он был примерным солдатом? — поинтересовалась она. — Или хорошим поэтом?
— И тем и другим, но я не могу его процитировать.
— Имели дела поважнее, чем изучать литературу? — Она посмотрела ему прямо в лицо. — Какова ваша настоящая цель пребывания здесь, сэр?
От ее проницательности у него перехватило дыхание.
— Святочные развлечения.
— А до этого? Вы были неразлучны с Эшартом в течение нескольких месяцев. Едва ли это требовало отдачи всех сил.
— Вы будете удивлены, — сказал он непринужденно, — но когда я ушел из армии, то решил дать себе немного поразвлечься.
"Самый неподходящий мужчина" отзывы
Отзывы читателей о книге "Самый неподходящий мужчина". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Самый неподходящий мужчина" друзьям в соцсетях.