— Я тебя ненавидела за это, — сказала она с улыбкой. — Я считала, что ты вышел из себя из-за завещания, потому что дядя заставляет тебя жениться на мне. Даже подумать не могла, что ты и вправду меня хочешь.

— По-твоему, мужчина может притвориться, что желает женщину?

Она вспыхнула и, не глядя на него, ответила:

— Нет.

— По крайней мере теперь я знаю, что не утратил эту способность, — глухо сказал он и опять стал смотреть на Сару. — А ведь долго был как в тисках зажат. Не мог допустить, чтобы еще одна женщина растоптала мою гордость, как Нина. Я-то знаю, что в постели я не находка.

— Я думаю, это зависит от того, с кем ты, — сказала Мередит, не поднимая глаз. — Если люди внимательны друг к другу, даже неопытные, все должно быть сказочно прекрасно.

— Для нас это не стало сказкой, хоть мы из этой категории, — мягко сказал он.

— Да, правда, но я же сопротивлялась. Я не понимала, что происходит, — призналась она. Блейк изучал ее склоненную голову.

— Как ты думаешь, теперь, когда мы на пять лет поумнели, может получиться по-другому?

— Не знаю.

Худая рука нерешительно тронула ее волосы, спустилась по щеке ко рту.

— Я ничему не научился. — Его голос был тихим и глубоким. Он подавил вздох. — И ты опять выводишь меня из равновесия. Я снова могу напугать тебя, если потеряю контроль над собой.

Видимо, эта мысль мучила его. Мередит, подняв глаза, нежно сказала:

— О нет, ты не можешь причинить мне зло. Сердце бешено заколотилось в груди. Он прошептал:

— Ты готова зайти так далеко? Она не могла вынести пронзительного взгляда зеленых глаз. Взмолилась:

— Не проси, Блейк. Я уступлю, но возненавижу нас обоих. Годы неприятия не уйдут просто потому, что мы это хотим. Я не создана для легкомысленного образа жизни. Даже с тобой.

Получилось, что он представляет собой исключение из правил, и это польстило его мужской гордости. Он улыбнулся. Она его хочет. Уже легче. Улыбка погасла, когда он осознал, что его останавливают ее принципы, что честь не позволит ему соблазнить ее.

— Вот и я тоже, — вздохнул он. — Мы с тобой — засохшие семена, моя радость.

Она выслушала признание с благоговейным трепетом. Впервые он объединил себя с ней. Хотелось сохранить в груди и в памяти новое теплое чувство.

— Папа, смотри, какой у меня замок! — крикнула Сара Джейн. — Я хочу есть. И в ванну.

Невольно улыбнувшись, он сказал:

— Ладно, стручок, пошли, — и отодвинулся от Мередит. — Не может ничем долго заниматься. Как кузнечик.

— Такой уж возраст, — улыбнулась Мередит. Она пригнулась, раскинула руки навстречу бегущей Саре, подхватила ее и прижала к себе. — Как от тебя хорошо пахнет. Чем это?

— Папино, — сказала Сара, и Блейк вскинул брови. — На столе стояло. Правда, здорово? Папа всегда так хорошо пахнет.

— Да. — Мередит с трудом сдержалась, чтобы не хихикнуть, но взглянула на Блейка и расхохоталась.

— Так вот куда он девается, — пробормотал Блейк, принюхиваясь к Cape. — Стручок, это мой одеколон. Он не для девочек.

— Я хочу быть как ты, папа, — сияя зелеными глазами, заявила Сара.

Впервые Блейк улыбнулся во весь рот, сверкнув зубами.

— Ну-ну. Пожалуй, придется научить тебя ездить верхом и ловить лошадь арканом.

— Ура! Теперь мне можно ездить на лошади. И я могу поймать ее арканом, слышишь, Мери?

Мередит готова была подтвердить, но поймала предупреждение в глазах Блейка.

— Лучше подожди, когда папа тебя как следует выучит, — сказала она осторожно, и Блейк кивнул.

— Терпеть не могу ждать, — буркнула Сара.

— Как и все, — проворчал Блейк и, не оглядываясь, пошел к машине. — Поищем, где тут продают еду.

Магазинчик нашелся неподалеку, они купили кофе, лимонад, все нужное для бутербродов, а также чипсы и пикули, и Блейк отвез их обратно в парк, который уже начал заполняться людьми.

— Я знаю местечко получше, — заметил он. — Сара, как ты насчет того, чтобы поплескаться в речке?

— Ура! — закричала она.

Они с Мередит обменялись улыбками.

— Тогда поехали.

Он развернулся и рванул в обратном направлении, а Сара засыпала его вопросами об Оклахоме, о реках, об индейцах и почему небо синее.

Мередит тихо сидела рядом с Блейком, любовалась его руками, лежащими на руле, легкостью, с какой он маневрировал по городу и дальше по равнине. Он не пытался заговорить, да Сара и не дала бы ему вставить хоть слово.

Болтовня Сары дала передышку Мередит, и она воспользовалась ею, чтобы обдумать неожиданное предложение Блейка. Он хочет, чтобы она переехала в его с Сарой дом, и она готова к этому больше, чем он может предположить. Но пришлось напомнить себе, что у нее есть что терять, и это вопрос не только репутации. Это вопрос силы воли: сможет ли она сказать «нет», если Блейк включит свое обаяние на полную катушку?

Он не слишком опытен, но это теряет всякое значение, когда он начинает ее целовать. Она по-прежнему любит его. Если « он захочет, нет никакой уверенности, что она не кинется к нему в постель, несмотря на все свои убеждения.

Он такой старомодный, еще неизвестно, что будет, если она ему отдастся. Скорее всего, сочтет себя обязанным жениться. Тогда все пропало. Не нужна ей женитьба по обязанности. Если бы он хотел заботиться о ней, если бы хотел взять в дом ради себя, а не ради Сары…

Она постаралась переключиться на настоящее. Не надо предвосхищать судьбу. Дело не в ее чувствах, а в Блейке. Только если ему будет нужно больше, чем ее тело, она может быть уверена в будущем.

Глава седьмая

Блейк пересек мост через реку, но не остановился, а проехал дальше, свернул на грунтовую дорогу. Остановив через некоторое время машину под дубом на тенистой поляне, он помог Мередит и Саре выйти.

— Где мы? — спросила Мередит. Он улыбнулся.

— Пойдем, увидишь. — Он взял Сару за руку и повел. За деревьями открывался огромный водный простор. — Узнаешь? — спросил он.

Мередит засмеялась.

— Озеро Тандерберд! — воскликнула она.

— Ну да. Чем не место для пикника? Тишина, покой и тень.

— А чья это земля?

Блейк скривился.

— Видишь ли, это часть дядиного наследства. Всего пятнадцать акров, но мне тут нравится. — Он оглядел красивый лесистый берег. — Потому я и не стал ничего строить. Мне нравится и так.

— Я тебя понимаю.

Пели птицы, перешептывались листья на деревьях. Мередит закрыла глаза, дала ветру растрепать ей волосы и подумала, что никогда еще не была в таком раю, с Блейком и Сарой.

— Сара, не подходи близко к воде, — предупредил Блейк.

— Ты сам говорил, что я буду купаться, — мигом насупилась девочка.

— Говорил. Но не здесь. Сначала поедим, потом подъедем к другому месту, там и будешь купаться.

На несколько долгих секунд ее воля скрестилась с его. В конечном счете Сара сдалась и отошла от края берега.

Блейк достал закуски и скатерть. Они расстелили ее на траве и ели в молчании. Сара крошила хлеб муравьям и прочим насекомым, удивляясь жизни, кипящей в траве.

— Ты что, никогда насекомых не видела? — спросила Мередит.

— Вообще-то видела. Мама говорила, что они гадкие, и давила их. А дядя по телевизору говорил, что они полезные.

— Я бы с этим дядей поспорил, особенно когда они залезают под шкуру моей скотине.

Мередит улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Потом улыбки погасли, они смотрели друг на друга открыто, с нарастающим влечением. Ей стало жарко. С другими у нее никогда не бывало такого, только с Блейком. Может, и не будет, но надо зажать себя в тиски, пока не поздно.

Она отвела взгляд и с наигранной бодростью предложила еще бутерброд.

После ланча Блейк отвез их к маленькому ручью, чистому, журчащему. Сара возбужденно сбросила ботинки и кинулась к воде. Бабочки садились на мокрый песок, и Блейк улыбался, глядя, как ребенок босиком шлепает по воде.

— Я тоже так делал в детстве. — Блейк прислонился к машине, засунув руки в карманы. — Дети, живущие в городе, чертовски много теряют.

— Да. И я так играла. Когда высыхал колодец, мы ходили за водой на речку. Мы тогда были ужасно бедны. Я даже не представляла себе, как мы бедны, пока не побывала на дне рождения и не увидела, как живут другие дети. — Мередит вздохнула. — Я ничего не сказала родителям, но поняла, как деньги меняют человека.

— Тебя они не очень изменили, — задумчиво глядя на нее, сказал Блейк. — Ты стала уверенней, но не стала снобом.

— Спасибо. — Она нервно покрутила золотое колечко на пальце. — Однако твоего уровня я не достигла. Так, средний достаток.

— «Порше» — это больше чем средний достаток.

— Это мое безрассудство. Я думала о том, как приеду сюда, на встречу с прошлым, и купила его, чтобы придать себе уверенности.

— Да, всем надо время от времени подпитывать свою уверенность, — тихо согласился Блейк, не сводя глаз с Сары. — Она понемногу выходит из своего прошлого. Люблю, когда она смеется. Первое время не смеялась.

— Боялась, — сказала Мередит. — В своей маленькой жизни она видела так мало добра и заботы.

— Теперь видит. Буду заботиться о ней, пока жив.

Мередит была тронута и гордостью, и чувством собственности в глубоком, искреннем голосе. Интересно, о ней он сказал бы так? Блейк мог проявить слабость в отношении ребенка, но по-настоящему полюбить женщину — едва ли, слишком у него печальный опыт с Ниной.

Через несколько минут Сара опять объявила, что ей нужно «в ванну», и Блейк, улыбнувшись, отвез их на заправочную станцию, где был туалет.

Домой они вернулись, когда уже стемнело. Мередит выкупала Сару и села возле ее кровати, чтобы рассказать на ночь сказку.

Она дошла до середины «Спящей красавицы», когда вошел Блейк, сел в кресло у окна и приготовился слушать. Мередит смутилась, но Сара обрадовалась и потребовала рассказать еще две сказки, но уже на второй глаза у нее закрылись и она заснула.