— Так, ты у меня больше пить не будешь, — сказал измученному адъютанту Кирилл. — Раз не умеешь, лучше и не начинай.

— Вам-то хорошо, вы вон какай кабан, — проныл несчастный.

Кирилл внимательно посмотрел на парня.

— Это… Это… — заволновался Коля. — Я имел в виду, что вы большой и крепкий мужчина. Ого-го какой… мужчина. Вот. Вам бутылка коньяка, как два пальца… Ой, я не то хотел сказать, не то, извините! В смысле… Что-то я запутался. Ох, как же голова болит… Не смотрите на меня так, Кирилл Андреевич, ну, пожалуйста! Вы мне череп прожигаете, а он у меня и так раскалывается!

Коля страдал, а вот Массон всю обратную дорогу цвел и пах как гладиолус. У него было прекрасное настроение. Во-первых, выиграл тонну денежек, во-вторых, откровенно флиртовал с Катей. Видимо, решил помотать нервы удачливому сопернику. Щебетал на своем дурацком французском, пренебрегая правилами этикета. Кирилл не понимал ни слова, но видел, как розовеют Катины щеки, как она смущенно опускает глаза.

Подлый дятел! Дать бы по носу!

Но потом Катя, отвечая на вопрос Массона, загадочно улыбнулась и пристально посмотрела прямо Кириллу в глаза. Он понял, что она думает только о нем и об их волнующем приключении. И плевать на болтливого Кристианчика, он не знает, что между Катей и Кириллом через салон автомобиля протянулись невидимые золотые нити. Или даже тросы.

…О, чудо: великий и ужасный мсье Дефоссе попросил заехать к нему в офис! Ему захотелось сказать русским на прощанье несколько добрых слов. Кирилл удивился — вроде бы уже тысячу раз все обсудили. Тем не менее, приятно. Кристиан аж затрясся от возбуждения, переговорив с вице-президентом по телефону. Очевидно, его тоже ожидал крупный бонус — он нашел для концерна выгодного партнера. Судьба явно расплачивалась с ним за разбитое сердце.

Из-за того, что пришлось заехать в квартал Дефанс, где они снова битый час точили лясы с вице-президентом, они остались без парижского шоппинга. Катю это совсем не волновало, и Кирилл опять удивился, насколько необычная девочка ему досталась — находясь в столице мировой моды, она не рвалась в магазины.

А вот Коля переполошился:

— Как это мы не успеваем?! Мне подарки купить надо! Полинке, маме, папе, сестре! Как я из Франции вернусь с пустыми руками? Да меня ж не поймут!

— Ты что, до сих ничего не купил?! — изумился Кирилл. — Дурень! Подарки — это святое. Тем более маме, папе, сестре и девушке. Давно надо было подсуетиться. Ладно, не ной, купим в аэропорту или в Ницце.

В аэропорту вдруг выяснилось, что они летят не в Ниццу, а в Марсель.

— Николай! — зарычал Кирилл. — У нас же другой рейс!

— Ой, я умоляю, не надо этих эмоций! — Коля обхватил руками свою несчастную головушку. — Кирилл Андреевич, я же просил не кричать!

— Почему у нас билеты до Марселя? Ты сказал, что в четыре часа мы будем в Ницце.

— Ну, сорри! Вдруг выяснилось, что это не прямой рейс, а через Амстердам. Амстердам — это, конечно, круто, но я подумал, что вы будете ругаться. Вот как сейчас. И я все переиграл. Поэтому мы летим в Марсель. В четыре часа будем на побережье, но чуть правее, чем было задумано. Вам-то какая разница?

— Я уже машину забронировал в аэропорту Ниццы.

— Перебронируйте на Марсель.

— Спасибо, что подсказал, Коля. Так и сделаю. Но сначала тебя убью!

— Убейте меня, Кирилл Андреевич, так голова болит, что лучше умереть! — простонал парень и повис на директоре.

— Да ну тебя, — отмахнулся Кирилл. — Слезь с меня немедленно. Слезь, я кому сказал!


— Мне плохо!

— Бедняжка, — посочувствовала Катя и погладила Николая по руке.

…В самолете Кирилл открыл почту и увидел письмо от Жерара, повара родителей. Это было не письмо, а крик души. Особенно Кирилла тронуло то, что Жерар написал письмо по-русски, воспользовавшись Гугл-переводчиком:

«Мой дорогой патрон! Приезжать скорее, здесь война. Это очень трудно. Вы есть влияющий на вашего отца. У него плохой характер. Я варить буйабес, борщ, куриный супчик, но он игнорирует. Я испытывать фрустрация. Это есть полная жопа работать в такой тяжелой обстановке. Я серьезно думать увольнение. С дружеским приветом! Ваш Жерар».

Кирилл беззвучно выругался.

— Что случилось? — спросила Катя.

— На вилле проблемы. Папуля нервничает, домашним житья не дает.

— Ой! А почему?

— Да так… Ничего, сейчас прилетим и разберемся.

О том, что отца заклинило на пропавшей ложке, и сыр-бор разгорелся именно из-за нее, Кирилл рассказывать не стал. Не хотелось, чтобы Катя подумала, что его отец деспот и самодур.


Катя

До виллы, расположенной на Лазурном берегу, мы долетели за два часа. Кирилл сидел за рулем арендованного «мерседеса», я — рядом, а бездыханное тело Николая валялось сзади: наш пьяница уснул.

Мы мчались по скоростной платной автостраде, и даже сейчас, в ноябре, становилось понятно, что побережье по праву заслуживает название Лазурного. Справа простиралось до горизонта голубое море, виднелись бордовые и терракотовые крыши домов вперемешку с темно-зелеными колоннами кипарисов, тянулись цепочки золотистых платанов, а бирюзовый небосвод был засыпан кусками белоснежной ваты.

Как поверить, что сейчас на родном Урале заметает снежная вьюга, а сугробы давно почернели от промышленной копоти? Здесь — солнечный рай и никакого намека на холода и плохую погоду. Но дома действительно за три дня нашего отсутствия разбушевалась зима — утром мне рассказала об этом по телефону мама.

Прошло всего три дня? Невероятно… По ощущениям, наша командировка длится целую вечность. Поездка во Францию разделила мою жизнь на две части — я очень изменилась. Кирилл взял меня за руку и отвел в волшебный сад, где раньше мне не удавалось побывать, и теперь я уже не стану прежней.

…Кирилл смотрел на дорогу, а я рассматривала его профиль. Как же мне нравится мой милый друг! Почему он такой классный? Как он таким получился? В детстве все ангелы, но потом одни вырастают настоящими людьми, а другие превращаются в негодяев. От чего это зависит?

Сейчас я увижу родителей Кирилла, познакомлюсь с ними, но и это не даст ответа. От родителей зависит многое, но часто природа подбрасывает загадки. Например, моя бывшая свекровь — незаурядная и яркая женщина. А сын у нее — моральный урод. Хоть Ирина Анатольевна и злится на меня из-за развода, возможно, теперь даже ненавидит, но раньше у нас были отличные отношения. Поэтому я не могу не оценить ее качества, она сильная личность. Но сын у нее — гад и отморозок. Вот так.

Виновата ли в этом Ирина Анатольевна? Я бы что-то поняла, если бы она была властной и деспотичной матерью. Но моя свекровь — самая нежная мать на свете, она может быть жесткой и безапелляционной с кем угодно, только не с сыном. Я видела, как она на него смотрит, как разговаривает. И, тем не менее, постепенно Вадим превратился в законченного садиста. Почему?

Нет, не буду я о них думать. Зачем портить себе настроение, когда за окном автомобиля открываются чудные виды французской ривьеры, а рядом сидит необыкновенный мужчина.

— Катюша, ты почему на меня смотришь? Чего мы так напряженно таращим красивые серые глазки?

— А-а… э-э… — заметалась я. — У тебя тут что-то прилепилось! — я пошкрябала Кирилла по щеке. За день у него уже выросла щетина. Он потянулся следом за моей рукой и поцеловал в ладонь.

Милый!

— Катя, а ты знаешь одну увлекательную игру под названием «Отвлеки водителя»?

— Нет.

— Она заключается в том, что на водителя надо не только пристально смотреть, вот как ты сейчас, но его еще нужно постоянно трогать.

— А? Что? Кого трогать? Меня?! Зачем?!! — между передних сидений просунулся оживший Коля.

Я прыснула, Кирилл покачал головой:

— Спи, Коля, спи!

— Мы еще не приехали?

— Если я тебе говорю, чтобы ты спал, как ты думаешь, мы уже приехали или еще нет?

— Коля, мы еще не приехали, ложись, — я потрепала беспокойного попутчика по голове. — Падай!

— Скоро уже приедем.

Коля снова отрубился, а я посмотрела на тяжелую руку Кирилла на рычаге передач и накрыла его кисть своей, почувствовав под ладонью тугие бугры вен и шершавую кожу на костяшках пальцев…

Кирилл улыбнулся и начал рассказывать, как искал участок и строил «с нуля» виллу для родителей. Шесть лет назад незнание особенностей национального менталитета и французского законодательства превратили эту задачу в головоломку.

— Ничего, в конце концов, справился, — улыбнулся Кирилл. — Вот если бы тогда у меня была такая переводчица, как ты, я бы много нервов себе сэкономил.

…Вилла находилась на холме, откуда открывался прекрасный вид на море. Ворота из ажурной решетки плавно отъехали вбок, и наш автомобиль оказался на территории владения. Дом был окружен великолепным садом с лужайками и деревьями, филигранно подстриженными в форме шаров. Справа мерцал голубой водой бассейн. Воздух, наполненный запахом моря и растений, опьянял.

На широкой террасе нас уже ждали родители и персонал. Кирилл бросился обниматься с предками, причем он их не только целовал, но и поднимал: сначала маму — красивую пышную блондинку, потом отца — поджарого и статного седого дядечку с мощным разворотом плеч, как и у самого Кирилла.

Андрей Константинович и Елена Михайловна.

Французы — мужчина и две толстые мадам — радостно жали Кириллу руки. Все трое, очевидно, немного понимали по-русски.

Затем зацелованный сынок-богатырь отступил в сторону, чтобы представить нас родителям:

— Мама, папа, Жерар, Клеманс, Лейла, познакомьтесь. Это Николай… А вот Катюша…