Ченс Картер - Самый достойный отец

Пока готовилось кофе, она начала волноваться, что вела себя, как дура. Форестер был добр к ней, он был хорошим и щедрым любовником, но ведь он не мог по-настоящему влюбиться в нее так, как она влюбилась в него. Однозначно не мог. Жизнь не сказка. В конце концов, она была той, кого бросила родная мать. Люди не любили Эль. Она им нравилась, но до любви дело никогда не доходило. Она того не стоила.

Эль закусила губу, пока смотрела, как спящий Форестер тихо дышит.

А, может быть, он полюбил ее? Ей хотелось пробраться в его голову и узнать это. Играл ли он с ней или она ему действительно понравилась? Она не могла позволить себе рисковать.

В первую очередь, она была бойцом. Она ни за что не будет терять бдительность. Ни из-за матери, ни из-за Гриса, и даже из-за этого великолепного мужчины, с которым разделила постель.

Если она ему понравилась, если он хотел, чтобы она ему доверяла, то должен показать ей это. Ему придется преодолеть оборону, которую она выстроила вокруг себя.

Молча, с тяжелым сердцем, она подобрала свою одежду и надела на себя. Затем, она тихо открыла дверь спальни. Она ушла прежде, чем доварился кофе.

 ФОРЕСТЕР ВЗДРОГНУЛ И ПРОСНУЛСЯ. Дверь комнаты только что закрылась. Он в полуха услышал во сне, но не знал, правда ли это.

— Эль, — позвал он негромко. — Эль, ты здесь?

Ответа не последовало. Он улыбнулся про себя.

Ушла.

Такое было впервые. Форестер множество раз покидал спальни девушек, но это было в первый раз, когда девушка покинула его. Она оказалась не такой легкой добычей, как он думал. Он был готов поклясться, что после ночи секса она будет есть у него с руки. Форестер был готов дать руку на отсечение, что она никогда прежде не кончала так сильно и так часто. Его не волновало, с кем она была раньше, он знал, что обладает редким даром, когда дело доходило до ублажения женских тел, и они всегда возвращались вновь.

Может быть, он встретил равного себе противника.

Чашка кофе стояла в кофемашине, и он встал с постели, чтобы взять ее. Кофе был горячим. Должно быть, она только недавно приготовила его. Эль собиралась сама выпить его? Передумала ли она оставаться в номере отеля с таким парнем как он? Он посмотрел вниз на свое обнаженное тело и, несмотря на мышцы и татуировки, все, что он увидел, были сигаретные ожоги и шрамы.

Форестер верил, что был уверенным в себе человеком. Он точно знал, каково это быть отвергнутым. Отвергла ли его Эль? У него было смутное подозрение, что это так. Защищала ли она себя от него, чтобы он не смог отвергнуть ее?

Возможно.

В одном он точно был уверен. Она засела у него в голове, и он не смог бы ее забыть. Он не думал, что когда-либо девушка смогла бы забраться ему под кожу, как это сделала Эль. Он мысленно представил выражение ее лица, когда она кончила ночью перед тем, как прикусила губу и простонала его имя. Его член стал твердым только от мыслей о ней.

Если бы она осталась, он бы вкусил ее на завтрак.

Он подумал о ее мягкой, упругой груди, о вкусе ее сосков под его языком, о мягких губках ее киски, и о том, как она жаждала его члена. Ее рот был похож на частицу рая. Он так сильно кончил внутри нее, но он хотел большего.

А теперь в комнате без нее стало так пусто.

Он обратил внимание, что кресло было выдвинуто. Вот где она, должно быть, сидела, пока готовился кофе. О чем она думала, пока находилась там? Она беспокоилась о том, что он думал о ней? Форестер надеялся на это, думая, что у нее была причина уйти.

Он вдруг почувствовал себя одиноким. Он провел пальцами по креслу, где сидела ее попка.

— Эль, — прошептал он.

Он поднял трубку телефона на столе. У него не было ее номера, по которому он бы мог связаться с ней, поэтому Форестер сделал лучшее из того, что мог, набрав номер Лейси. Лейси была единственным человеком в мире, который всегда был готов поддержать его. Он всегда мог обратиться к ней. Она была ему как старшая сестра.

— Форестер, как ты, детка? Как прошли похороны?

— Все прошло нормально, Лейси. Настолько хорошо, насколько можно было ожидать, во всяком случае.

— Кто-нибудь пришел? Кто-то из членов семьи?

— Нет, только я и священник.

— Ой, прости, Форестер.

— Все в порядке. Я не думаю, что я бы справился со встречей родственников. Это был лучший вариант.

— Ты говоришь как-то подавленно. Ты расстроен из-за этого?

— Нет, нисколько.

— Что же это тогда?

— Ничего.

— Форестер.

— Правда, все в порядке. Это из-за девушки. Я здесь встретил девушку.

— Девушку? И ты расстроен. Это не похоже на тебя.

— Я знаю, ты права.

— Обычно ты тот, кто разбивает сердца.

— Ну, теперь меня настигла карма, Лейси. Потому что эта девушка действительно может разбить мне сердце.

— Ой, да ладно. Ты просто находишься под эмоциональным гнетом из-за похорон. Ты не мог влюбиться так сильно. Ты уехал всего пару дней назад.

— Знаю, знаю. Может быть, это похороны и все такое, но эта девушка, она другая, Лейси.

— Конечно, она другая.

Форестер рассмеялся.

— Тебе не понять.

— Я понимаю. Ты сражен. Наслаждайся этим. Это прекрасное чувство, если ты сможешь справиться с агонией от него.

— Да, наверное.

— В любом случае, я не могу представить, что там в горах существует девушка, которая не ответила бы на твои чувства. Если она только не занята. Она ведь не в отношениях с другим?

— Нет, вовсе нет. По крайней мере, насколько я могу судить.

— И она тебе отказала?

— Ну, не совсем. Она пришла в мою комнату прошлой ночью.

— О, Форестер, похоже, что все идет прямо по плану.

— Да, за исключением того, что ее уже не было, когда я проснулся.

Настала очередь Лейси смеяться.

— Это не смешно, — возмутился он.

— Ладно, — сказала Лейси, — теперь ты знаешь, каково это испытывать девушкам. Вы, ребята, вываливаете это дерьмо все время.

— Полагаю, что так.

— Да уж.

Форестер откашлялся.

— Почему она ушла? Потому что секс не был хорош?

— Успокойся, Казанова. Не начинай сомневаться в себе сейчас. Ты действительно ничего не знаешь о девушках, не так ли?

— Естественно. Я же парень.

Форестер слышал по голосу Лейси, что та получала удовольствие от разговора.

— Ну, давай я тебе объясню, милый. Девушки не исчезают утром из-за того, что секс не был хорошим. Мы сбегаем, потому что боимся, что вы не захотите видеть нас утром.

— Ради всего святого, почему это я не захочу видеть ее, Лейси. К тому же я проснулся со стояком от нее, как ненормальный.

— Тебе не обязательно рассказывать о каждой детали.

— Прости.

— В любом случае, если тебе нужен мой совет, то ты должен усыпить ее бдительность. Девушки не глупы. Они просто не хотят, чтобы было больно, Форестер. Особенно таким парням, как ты.

— Таким парням, как я?

— Да, веришь ты этому или нет, ты точно не являешься среднестатистическим чуваком, который просит у девушки номер телефона. Ты другой. Более серьезный. И если эта девушка похожа на меня, то она будет бояться, что у тебя с ней просто интрижка, и что ты не собираешься вкладываться в отношения с ней. Последнее, что ей нужно, это чувствовать себя идиоткой. Она не собирается ставить себя в положение, при котором будет выглядеть так, словно пытается цепляться за тебя, а ты ее не хочешь. Поверьте мне, это то, что чувствовала бы я, находясь на ее месте.

— Итак, ты говоришь, что если она поймет, как сильно я люблю ее, то прыгнет обратно в мою кровать.

По голосу Лейси он мог сказать, что она покачала головой.

— Все не так просто, Форестер. Но я готова держать пари, что как только она узнает, как ты относишься к ней, она преодолеет свой страх быть отвергнутой намного проще.

— Ладно, спасибо за беседу.

— В любое время, братец. Во всяком случае, когда ты вернешься домой?

— Пока не решу все вопросы с девушкой.

— Привези ее сюда. Мы будем присматривать за ней.

— Знаю. Может, мне удастся ее убедить. Я также должен позаботиться о поместье моего отца, так что, вероятно, это займет несколько дней.

— Хорошо. Ну, позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. И будь с ней добрым. Помни, что самое главное в том, как должен вести себя мужчина по отношению к женщине, — доброта. Если ты добр к ней, остальное встанет на свои места.

 ЭЛЬ ЕДВА ПОСПЕЛА В ЗАКУСОЧНУЮ к ее открытию. Когда она добралась туда, Келли и Грейси уже посплетничали и обе смотрели на нее выжидающе.

Келли протянула ей чашку кофе.

— Ну?— спросил Келли. — Как прошло?

— Что прошло?

— Ночь с любовником.

— Да, ладно, — запротестовала Эль, — все не так.

— А, похоже, что так, — пробормотала Келли, улыбаясь Грейс.

Эль вздохнула. Она поняла, как страшно ей было выглядеть идиоткой перед ее новыми подругами

— Это была просто интрижка, — сказала она, молясь про себя, чтобы это была неправда. Больше всего на свете она хотела что-то настоящее с Форестером.