Оно было украшено бриллиантом в форме сердца и подходило к среднему пальцу ее левой руки.

Он поцеловал сначала ее руку, а затем кольцо, прежде чем надеть его.

— Я знаю, оно принесет нам счастье.

— Оно прекрасно! — воскликнула Урса. — Благодарю тебя… благодарю… тебя.

А еще в это памятное утро она надела бриллиантовое ожерелье и небольшие, но очень симпатичные бриллиантовые сережки.

Когда она предстала перед маркизом во всеоружии, он лишь смотрел на нее, не в силах вымолвить слово.

— Именно такой я хотел видеть тебя, — сказал он наконец, — и такой ты будешь для меня всю нашу совместную жизнь.

Она думала, что он поцелует ее, но вместо этого он вручил ей букет белых орхидей и предложил свою руку.

Они вышли из boudoir и спустились по лестнице, не выходящей в холл, избежав таким образом внимания слуг.

Лестница привела их прямо в церковь, расположенную с тыльной стороны усадьбы Чарнвуд Корт.

Солнце проникало сквозь цветные витражи окон, освещая утонченную роспись и наполняя церковь золотистой дымкой.

На алтаре были зажжены свечи, повсюду красовались белые цветы.

Маркиз выбрал их потому, что они напоминали его невесту.

Их уже ожидали священник и леди Брэкли; она сидела на передней скамье.

Как будто из глубины церкви лилась тихая органная музыка.

Поскольку венчание было тайным, у маркиза не было шафера; единственными свидетелями бракосочетания являлись священник и grandmama.

Священник читал службу проникновенно.

Наверное, поэтому Урса воспринимала каждое произносимое им слово как благословение, исходящее от самого Бога.

Когда они опустились на колени под тихие звуки органа, ей казалось, что над ними поют ангелы.

Потом они молча поднялись с колен, и маркиз повел Урсу из церкви, вверх по той же лестнице.

Они вошли в boudoir, и он довел ее до двери в спальню.

Остановился и сначала поцеловал ее палец с обручальным кольцом, затем руку.

— Мы отправимся, как только ты будешь готова, мое сокровище, — тихо сказал он и удалился.

Служанки, наряжавшие ее к венчанию, помогли ей переодеться в дорожное платье, поверх которого она надела плащ.

На ней была хорошенькая шляпка, способная удержаться на ветру.

Им предстояла поездка в открытом фаэтоне с упряжкой самых быстрых лошадей.

Однако она все еще не знала, куда они поедут.

Когда она спустилась, маркиз уже ждал ее внизу, там же была и его бабушка. Каждый держал в руке бокал шампанского.

— Мы пьем твое здоровье, дорогая, — подняла бокал вдова. — И ты должна выпить за этот день, который, я уверена, будет счастливейшим в твоей жизни.

— Это уже необыкновенный день, — сказала Урса. — Я никогда еще не была так счастлива и, думаю, Гай счастлив тоже.

— Я скажу тебе, как счастлив я, когда мы прибудем на место, — пообещал маркиз.

Урса еще не догадывалась о цели поездки, но знала, что не должна спрашивать об этом.

Она отпила шампанского, а затем поцеловала леди Брэкли на прощание.

— Я буду скучать по тебе, — вздохнула вдова. — Когда вы вернетесь, я надеюсь, ты пригласишь меня сюда, если не захочешь погостить у меня.

— Мы сделаем и то, и другое, — сказал маркиз, — а также будем писать вам, grandmama, вы же найдите кого-либо, кто станет писать нам за вас и рассказывать нам о вас.

— Я так и сделаю, — заверила их вдова.

Маркиз поцеловал ее и пошел вперед, а леди Брэкли, поцеловав Урсу, промолвила:

— Я не могу передать тебе, моя дорогая, как счастлива, что ты вошла в нашу семью, и как рада тому, что мой драгоценный внук нашел наконец истинное счастье.

— Благодарю вас за вашу доброту, — сказала Урса, — и обещаю заботиться о нем.

— Не забывай этого, дорогая.

— Я отдам ему навсегда мое сердце.

Урса поспешила за маркизом, и он помог ей взобраться в фаэтон.

Они отправились, взяв с собой лишь конюха, сидевшего на заднем сиденье.

Ехали очень быстро.

Лишь когда они остановились на обед в большой дорожной гостинице, Урса осторожно спросила:

— Ты знаешь, я умираю от любопытства: куда мы едем?

— Ты еще не догадалась?

Она покачала головой.

— Видишь ли, моя яхта стоит в гавани Дувра, — заметил он.

Она вскрикнула, пораженная.

— Мы отправимся на яхте? Какая радость! Мы с папой плыли по разным морям на корабле и всегда мечтали о собственной яхте.

— Ну вот, теперь она у тебя есть, — ответил маркиз. — Я изменил ее название — отныне она «Морская Нимфа».

Так по-гречески звучало ее имя. О, сколько радости доставил он ей этим!

«Морская Нимфа» — это действительно сюрприз.

Она оказалась намного больше, чем можно было ожидать.

Урса поняла, что маркиз строил ее с расчетом испытать на ней свои идеи в оснащении боевых кораблей.

— Я расскажу тебе обо всем этом позже, — сказал он, когда они ступили на борт. — Теперь же я могу сосредоточиться лишь на одном, исключительно на одном — на моей жене.

Они ужинали в доме недалеко от Дувра, принадлежавшем маркизу.

Он иногда пользовался им, когда дальнее путешествие начиналось ранним утром.

Иногда ночевал в этом доме, когда возвращался в Англию поздно вечером, чтобы не ехать в экипаже ночью.

Это был небольшой, но прекрасно обставленный дом.

Слуги, обрадованные присутствием хозяина, приготовили праздничный ужин.

Столовая была украшена цветами.

Потом они поднялись на «Морскую Нимфу», и Урса обнаружила, что каюта владельца яхты, занимавшая всю носовую часть, превращена в беседку, заполненную розами, лилиями, орхидеями…

Яхта тотчас медленно вышла из гавани.

— Теперь наконец мы можем рассчитывать на безмятежный вечер, — сказал маркиз, — не опасаясь, что нас будут беспокоить, а завтра мы отправимся в чудесные края, где, я надеюсь, ты еще никогда не бывала.

— Расскажи мне о них, — попросила Урса.

Он покачал головой.

— Я расскажу тебе позже.

Он ушел в каюту, расположенную рядом, а Урса разделась и легла.

Постель была большая и уютная.

Лежа в ней, девушка видела звезды над головой.

Когда бросили якорь в бухте, в тишине слышался лишь ленивый плеск волн о борт судна.

Ей не пришлось долго ждать.

Маркиз вошел и несколько мгновений стоял, гладя на нее, такую прекрасную, со светлыми волосами, рассыпавшимися по плечам.

Он лег и обнял ее, чувствуя дрожь волнения во всем ее теле.

И для него этот момент был самым волнующим и трепетным в жизни.

— Я люблю тебя, мое сокровище, моя восхитительная маленькая жена, — сказал он. — Теперь ты принадлежишь мне, и никто никогда не отнимет тебя у меня.

— Я люблю… тебя, — шептала Урса.

— А я обожаю тебя, — вторил он.

Но к чему слова, когда он целовал ее, и восторг блаженства заполнял каждую ее клеточку, и ей казалось, что она возносится к небесам.

Звезды сияли в ее груди.

Его руки и губы касались ее тела и вызывали в ней такой экстаз, о котором она и не подозревала.

И тогда звезды в ее груди неожиданно обратились в маленькие язычки пламени.

Было невозможно ощущать такой пожар страсти и оставаться живой.

И тогда маркиз сделал ее своею, и они стали едины, полностью растворившись друг в друге.


Маркиз разложил на столе свои схемы.

— Вот что мы можем предложить им. Это сделаешь ты, поскольку говоришь по-гречески намного лучше меня и сможешь точно объяснить назначение этого оборудования.

— Я сделаю это, — вдохновилась Урса, — и, надеюсь, он будет в восторге от того, что ты изобрел для него.

— От того, что мы предлагаем ему, — поправил ее маркиз. — Ты — часть этого плана, мое сокровище, и очень большая часть.

— Ты льстишь мне, — смутилась Урса, — но я рада слышать это. А пока я только еще пытаюсь понять довольно сложную конструкцию судна.

— Я знаю это, — кивнул маркиз, — и тебе все блестяще удается. Орестос непрестанно говорит мне, какая ты удивительная, и я начинаю ревновать, видя его внимание к тебе.

Урса рассмеялась.

После приезда в Афины она проявила большие способности в части убеждения греков, что изобретения маркиза уникальны, так как позволяют усовершенствовать их боевые корабли.

По сути дела, новое оснащение давало греческим судам преимущество над прочими кораблями в Средиземноморье.

Несомненно, их свадебное путешествие было самым необычным.

Сначала маркиз повез ее в Африку, поскольку там никто их не знал и не мог побеспокоить.

Он не хотел ни с кем говорить и смотреть на кого-либо, кроме нее.

Это были две недели такого неземного счастья, что Урса не могла представить, как они уедут оттуда.

Однако, пока они медленно продвигались по Средиземному морю, маркиз начал говорить с ней о своей работе.

Урса чрезвычайно увлеклась этим.

Она уже осознала, в чем может заключаться ее помощь.

Наконец они прибыли в Афины. Мистер Орестос уже ждал их.

Урса незамедлительно включилась в дела, как будто только и занималась всегда подобной работой.

Греки с большим энтузиазмом принимали все их предложения.

Были разработаны и приняты окончательные планы обновления греческого флота, и настало время прощания с Афинами.

— Куда мы направимся теперь? — спросила Урса.

Муж не отвечал, и она поняла — он держит что-то в секрете от нее.

— Что-нибудь случилось? — поспешно спросила она.

— Ничего плохого, мое сокровище. Даже, я бы сказал, весомый комплимент нам.

— В чем?