Бренда Джойс - Самозванка

Виолетта побледнела.

— Какое это имеет значение?

— Простите, это, видимо, слишком личный вопрос.

— Я работала продавщицей. В аптеке. А он зашел туда за лекарствами, — замявшись, сказала Виолетта.

— Боже, как ему повезло, — протянул Блэйк. Виолетта затаила дыхание.

— Почему вы всегда так добры ко мне?

— Это мой чудовищный недостаток.

Ему хотелось задать Виолетте еще добрую дюжину вопросов. Кто ее родители? Где она родиласй? Как прошло ее детство? Но задать их он не мог. Тем более сейчас, когда она была смущена собственным признанием о том, что познакомилась с сэром Томасом будучи продавщицей.

— Расскажите мне немного о Ральфе, — попросил он.

— Мы дружим с самого детства.

Блэйк внимательно посмотрел на девушку:

— Дружите?

— Да, дружим, — словно защищаясь от его ненужного любопытства, подтвердила Виолетта.

Блэйк в задумчивости подошел к окну. Он не подозревал Виолетту во лжи. Может, она и думает, что они с Хорном друзья, но Хорн, очевидно, думает по-другому. В этом Блэйк не сомневался.

— А как вы познакомились с Хорном?

— Какое это имеет значение?

Она явно не хотела раскрывать свои секреты, и Блэйк отступил, как и подобает джентльмену. Он сменил тему разговора.

— Леди Гудвин, я приехал, чтобы оказать вам посильную помощь, в которой вы, очевидно, нуждаетесь. Теперь, когда вы стали домовладелицей, вам, безусловно, понадобятся мои советы.

— Нет у меня никаких вопросов. С чего вы взяли, что они должны быть?

— Теперь у вас появились новые обязанности. Теперь вы должны платить жалованье своим слугам. Вы должны обеспечивать сами себя. Вы должны платить налоги.

Виолетта замотала головой и побледнела.

— Из завещания следует, что никакого денежного содержания сэр Томас вам не оставил.

— Содержание? Вы имеете в виду деньги?

— Да, — подтвердил Блэйк, — именно деньги.

— О Боже! — прошептала леди Гудвин. — Что же мне делать?

— Не отчаивайтесь, — утешил ее Блэйк. — Я приехал сегодня с визитом, потому что предполагал, что вам понадобится моя помощь. У меня есть свой банк, и довольно часто мне приходится оказывать людям финансовую помощь.

— У вас свой банк?! — всплеснула руками Виолетта.

— Да, и первое, что вам необходимо сделать, это определить свои траты. Второе — вычислить свои доход или дать себе отчет в отсутствии такового. А затем мы вместе поищем выход из положения, в котором вы оказались.

— О чем вы говорите?

— Леди Гудвин, так у вас нет никаких источников доходов?

— Нет. Кроме того, что мне удалось скопить тридцать пять фунтов из моих карманных денег.

— Леди Гудвин, чтобы содержать дом, нужны деньги. Вы должны платить жалованье слугам и налоги государству.

— Кухарка мне не нужна, а Ральфу не нужно жалованье, — быстро нашлась Виолетта.

— Тридцати пяти фунтов не хватит, чтобы платить налоги каждый год. Кроме того, вам ведь необходимо содержать самое себя. — Блэйк чувствовал себя злодеем, добивающим жертву, в то время как он всего-навсего пытался наставить ее на путь истинный.

— О Боже! — воскликнула Виолетта. — Так вот зачем вы пришли! Чтобы запугать меня до смерти! Что же мне делать?

— Я приехал, чтобы помочь вам найти выход из создавшегося положения.

— Нет, вы приехали, чтобы сказать мне, что я снова окажусь на улице, что буду бездомной и голодной, как того хочет леди Фелдстоун.

— Этого не случится никогда, я вам обещаю, леди Гудвин.

Едва он произнес эти слова, как понял по ее глазам, что она верит в него, и понял, что никогда не предаст эту женщину.

— Если я не заплачу налоги, у меня отберут дом? — с тревогой в голосе спросила Виолетта.

— Боюсь, что так, — подтвердил Блэйк. — Поэтому я предлагаю вам продать этот дом как можно скорее.

— Продать его???

— Да. За этот дом вы получите известную сумму наличными, которая позволит вам безбедно жить в маленькой квартирке, которую я советую вам купить вместо этого дома.

Виолетта подняла на него глаза, в которых выражение ужаса сменилось радостью.

— Мне нравится этот дом, но, по правде говоря, он великоват для меня. — Помедлив, она добавила: — Для меня и Ральфа.

« Для меня и Ральфа «, — повторил про себя Блэйк и постарался как можно скорее избавиться от всяких подозрений. Если бы между ними была неприличная связь, леди Гудвин не стала бы так открыто говорить об этом.

— Если вы действительно решитесь продать дом, я помогу вам.

— Да, но ведь через несколько лет деньги, вырученные от продажи дома, закончатся. — Блэйк не ожидал от нее такой прозорливости. — Что же мне делать тогда? Тогда мне придется вернуться в магазин, так что ли?! — Виолетта покраснела.

— Нет, не так. Вы можете сделать то же самое, что делает большинство вдов.

— Что же это? — Глаза Виолетты вспыхнули надеждой.

— Снова выйти замуж.

Произнеся эти слова, Блэйк представил леди Гудвин в центре гостиной Хардинг-Холла, всю усыпанную драгоценностями.

— Вам предстоит найти себе мужа со средствами, — продолжал наставлять ее Блэйк.

Виолетта впилась в него взглядом и, замирая от страха, спросила шепотом:

— Вы имеете в виду, что я должна подыскать себе в мужья человека вроде вас?

Блэйк онемел.

Виолетта не сводила с него глаз. Она даже не слышала, как он повторил вопрос. Она снова — в который раз — вспомнила: Блэйк в лунном свете танцует с золотоволосой женщиной, а они с Ральфом — голодные оборванцы, надеющиеся украсть немного еды, — прячутся под террасой. И другую ночь вспомнила она, когда Блэйк увел ее в сад любоваться бесчисленным множеством цветов. Он обнимал ее и страстно целовал. Это был самый счастливый миг ее жизни. Но тогда она была замужем за сэром Томасом, и поведение ее было предосудительным. Теперь сэра Томаса уже нет.

Господи, прости его, и пусть ему там будет хорошо, но он был старым, добрым, но старым, а Блэйк, который теперь находится рядом с ней, молод и красив. И богат. Блэйк — воплощение мечты любой женщины. И она вспомнила, как в детстве поклялась себе стать богатой и выйти замуж за благородного человека.

Может быть, даже тогда, в свои десять лет, она уже мечтала выйти замуж за Блэйка? А может быть, подумала Виолетта, может быть, она и в самом деле любит Блэйка. О Боже, она и впрямь влюблена.

А если и он любит ее? Виолетта задрожала. Она с трудом могла представить себе, каково это быть женой Блэйка и проводить с ним время день за днем, ночь за ночью. Как ни странно, она с легкостью могла представить себя в Хардинг-Холле, одетую в шелк и бархат.

— Леди Гудвин, — замялся Блэйк, — то, что я предлагаю вам в действительности…

Она не дослушала.

— Вы хотите сказать, что мы должны пожениться? Вы и я?

Глаза у него стали размером с блюдце. Блэйк был не на шутку озадачен.

— Блэйк, вы хотите, чтобы мы поженились?

— Леди Гудвин. — Блэйк выдавил из себя улыбку. Он был смертельно бледен. — Прошу прощения, я неправильно выразился. Я вовсе не имел в виду, что пожениться должны мы с вами. Я хотел сказать, что большинство вдов, как правило, по экономическим соображениям выходят замуж снова.

Только теперь Виолетта поняла, как она ошибалась. Он вовсе не имел в виду, что они должны пожениться. Она была раздавлена, ей казалось, что на нее опустился непосильный груз. Оказывается, он имел в виду, что она должна выйти замуж за кого-то другого.

— Леди Гудвин. — Блэйк схватил ее за рукав платья. — Вы не так меня поняли.

Виолетта подняла на него глаза, в которых еще мгновение назад блестели слезы:

— До чего же я глупа! Должно быть, я похожа на идиотку! Конечно, вы никогда не женитесь на такой, как я! Господи! Что со мной! Ведь сэр Томас еще не успел остыть в могиле!

— Кто вы, не имеет для меня никакого значения. Я не женюсь на вас, потому что я не создан для брака. А если мне когда-нибудь и придется идти под венец, то я сделаю это только из соображений удобства.

— Нет, я не верю вам. Кто я, значит очень многое. Я не умею правильно говорить, я не умею пройтись по гостиной и не уронить что-нибудь дорогое, я вовсе не леди, и мы оба знаем это. — Виолетта отпрянула от Блэйка, чувствую себя чудовищно униженной.

— Если бы я хотел жениться на вас, я бы сделал это. Но я не собираюсь жениться. Ни на ком. Я даже не думаю об этом.

— Почему? — не веря своим ушам, спросила Виолетта.

Ответ был неожиданным и холодным:

— Это не ваше дело.

Внимательно посмотрев на собеседника, Виолетта произнесла:

— Все равно вы когда-нибудь женитесь. На ком-нибудь вроде леди Катарины.

— Я отношусь к Катарине как к сестре. Уверяю вас, я не собираюсь жениться ни в ближайшем, ни в отдаленном будущем.

Виолетта не ответила. Ей захотелось, чтобы лорд Блэйк уехал, тогда она сможет всласть погоревать о сэре Томасе, да и о себе тоже. Впрочем, она все равно ему не верила.

Блэйк медлил, не собираясь уходить.

— Леди Гудвин, не возражаете ли вы, если мы изменим тему?

— Конечно, я уже устала, — сказала Виолетта, надеясь, что он поймет намек. Ей хотелось забраться в кровать, спрятаться под одеяло и пожалеть себя за то, что она вела себя как дурочка и выставила себя на посмешище.

Но Блэйк намека не понял.

— Не хотите ли продолжить тему продажи дома? Я бы все устроил. Вам не придется и пальчиком шевелить, разве для того только, чтобы поставить свою подпись на документе.

Виолетта повернулась к окну.

— Я не умею писать, — не поворачиваясь, бросила она через плечо. Она произнесла эти слова с тайным злорадством, словно пытаясь отомстить человеку, который не оправдал самых интимных ее надежд и оказался к ней безразличен.

— Вы не умеете писать? Не можете даже поставить свою подпись? — недоумевая переспросил Блэйк.

— Даже своих инициалов, — зло подтвердила Виолетта. Боже, почему сэр Томас умер? Почему он оставил ее и Ральфа, совершенно беспомощных в этой жизни? Почему он своей смертью способствовал тому, чтобы она влюбилась в этого красивого богача без всякой надежды на взаимность?