– Давай, – кивнул бокалом Риз. – Она – самая верная гадалка по руке, которую только можно найти сейчас в Испании.

Все смотрели на меня, и я поняла, что он не шутил.

– Не думаю, что это хорошая идея, Риз.

Женщина засветилась улыбкой, обнажающей золотые зубы.

– Я могу сказать тебе кое-что. Вещи, которые ты умираешь, как хочешь знать.

Я не хотела, чтобы незнакомка лезла в мою жизнь, притворяясь, что знает что-либо о моем будущем. Но вежливого способа оказаться не было, так что я сдалась.

– Какую руку мне вам дать?

– Доминирующая рука показывает больше. – Она взяла мои руки, перевернула и уставилась на них. – Странно... Они у Вас равномерно доминирующие.

Конечно, иначе, как бы я играла на фортепиано? Мне стало интересно, что еще сказал ей Риз.

– Ваша линия сердца глубокая... – Она провела пальцем по горизонтальной линии, изгибающейся по направлению к указательному пальцу. – Но ты ступила не совсем на свою тропу. Старую тропу. Более десяти лет назад.

Я притянула руку к себе. Откуда она могла это знать? Даже Риз не знал о моей семье или "старой тропе", которая привела меня в Принстон.

– Ты сама строишь свою судьбу, дитя, так что не бойся. – Она снова потянулась к моей руке. Большие металлические кольца обрамляли каждый из ее пальцев. – Я вижу тебя с ним, перед зеркалом – большим, темным зеркалом, словно море в ночи. Но отражение в нем лишь одно: его. У мужчины есть двойник, девушка лишь одна. И оба смотрят на тебя. Одно лицо, одно сердце.

Она подняла глаза, ожидая от меня слов. «Гадание по руке – обман», напомнила я себе. «Она не могла "видеть" что-либо, тем более о Джейке или Эльзе». И все же, я волновалась. Этому должно было быть логическое объяснение. Женщина явно знала Риза, и что у него был брат. Остальное – блеф, работа, за которую ей платят: высказывать "ясновидящие" предсказания и следить за моей реакцией.

– Это было очень... интересно. Спасибо. – Я снова попыталась забрать руку, но она не позволила.

– Ты хотела спросить меня что-то. О выборе, ожидающем тебя в конце пути.

– Вообще-то, кажется, я уже сделала свой выбор. – Я посмотрела на Риза и улыбнулась. – Два идентичных мужчины – еще один способ сказать, что я имею дела с очень сложным парнем. Парнем с двойственной природой.

– Не так быстро, дитя; не пренебрегай так быстро моими словами. – Ее палец коснулся центра моей руки, вырисовывая две линии в обратном направлении. – Я вижу белый пут, ведущий в одну сторону, в то время как красный направляет в иную. Любовь уйдет от тебя, если ты не сделаешь выбор. Сложнейший выбор. Он может потребовать…

– Думаю, Теа права, достаточно на сегодня будущего. – Риз вскочил, видимо, заметив мою неловкость, и помог женщине подняться с пола. – Если есть что-то еще, мы узнаем об этом, когда доживем.

Он кивнул гитаристу, и полилась музыка. Несколько быстрых аккордов. Между ними тяжелая тишина, каждый звук был прерван хлопками рук. Женщина, гадавшая мне, открыла рот для пения. Внезапно, глухая агония вырвалась из ее горла и заполонила комнату. Она зажгла все вокруг. Никогда не слышала настолько глубокого голоса у женщины, глубже вытья мужчины, спустя годы алкоголя и печали. Ее разгневанное сердце громыхало и выло слова, способные открыть раны лишь своим завыванием, усиленным надрывными звуками гитары.

Мужчина в бархатном костюме вышел вперед. Его каблуки ударили о пол. Он скользнул в полукруг, встав к нам лицом – медленно, словно готовился к корриде. Его руки взвились в воздух. Его тело застыло, выгнувшись, словно чаша. Затем гитара вернула его к жизни: сначала пальцы, затем запястья, руки, грудь, бедра, пока музыка не обуяла его, и он понесся по полу, яростно отплясывая ритм.

Когда девушка в красном сделала свои первые шаги, все затихли. Гитара лишь тихонько гудела. Гортань пожилой дамы пела едва громче дыхания.

Риз наклонился и прошептал мне слова:

Если однажды я позову тебя,

но ты не придешь,

я не почувствую и жестокую смерть,

пришедшую за мной.

Девушка ударила каблуком, лишь раз, затем отклонилась назад, опуская плечи, но находясь все еще высоко над полом, освобождая шею для прикосновения гитары. Ее правая нога мелькнула в сторону (единственное предупреждение), возвращая полы платья на место. Ее руки изгибались в изысканных спиралях – волшебные змеи – привлекая мужчину. Затем они оба шагнули навстречу друг другу – наполненные тоской, словно мир вокруг них давно разрушился – и слились любовью в музыке, сквозь нее, хотя их тела так ни разу и не коснулись друг друга во время танца.

Хаос на улицах все продолжался, когда мы покинули Тапео. Риз посмотрел на часы.

– Готова для остальной части Хэллоуина?

– Сколько еще?

– Впереди лучшая часть. Еще даже не полночь.

Полночь. Мои глаза поднялись к небу, я не могла сдержаться. Где-то там, за четыре сотни световых лет, уже загоралось созвездие...

"ЛУЧШЕЙ ЧАСТЬЮ" ОКАЗАЛАСЬ роскошная вечеринка–маскарад в лофте с видом на Бостонский залив. Каждый входящий должен был в дверях надеть маску, и лишь тогда его впускали за тяжелые черные занавески.

– Пароль? – кивнула зловеще нам Смерть мужского рода из–за вельветового каната.

Я посмотрела на Риза, частично ожидала, что волшебным словом снова станет Эстлин. Но он улыбнулся, снял канат и уступил мне дорогу.

– Не волнуйся, парень шутит. Они хотели сделать вечеринку в стиле Кубрика, но передумали.

"Ими" были безымянные хозяева, владеющие место проведения. Оно было огромным. Массивные квадраты окон с бесконечным подвесным мостом, создающим иллюзию, что по полу в любую минуту могла проплыть гондола и унести тебя на экскурсию по стеклянно–металлической версии Венеции.

Мы взяли в баре напитки и направились к ближайшему окну. Риз хотел показать мне бухту, но что-то позади меня отвлекло его.

– Что такое?

– Ничего, ложная тревога. На мгновение показалось, что я увидел Джейка.

Мои рука начала дрожать, и я раскачала бокал, чтобы скрыть истинную причину стука льда о стекло.

– Что Джейку здесь делать?

– Он принимает участие в благотворительной акции, устраивающей все это. Приходит каждый год, но в этом отказался в последнюю минуту.

– Почему?

– Понятия не имею. Что-то произошло с ним в Нью-Йорке. Но когда бы я ни спросил, он закрывается, словно мертвец.

Я подозревала причину отсутствия Джейка: наверно он узнал, что мы с Ризом придем.

– Это должно быть связано с женщиной, Теа. Должно быть. Вот только я не представляю, кто мог разбить его сердце. У кого, черт возьми, это может получиться лучше, чем у моего брата?

Я сделала глоток водки с тоником. Сердце Джейка разбито. Мне не нужно было больше гадать по намекам, брошенным словам или по оставленным нотам для фортепиано. И все же, от этого знания становилось лишь хуже. Что, если я сделала худшею ошибку в своей жизни? Потеряла парня, который мог быть моей второй половинкой, позволяя его брату водить меня перед ним, словно куклу–трофей. Ужины в их доме. Каникулы на винодельне. Даже здесь, в Бостоне. На собственной вечеринке Джейка.

Когда несколько человек спросили мнение Риза о каком-то скандале, затрагивающем благотворительность, я отошла взять напиток. Бар был забит. Шум. Жара от теснящихся тел. Бутылки и бокалы, вылетающие из рук бармена, который бегал так, словно кто-то зажал кнопку перемотки вперед.

Внезапно, чья-то рука поставила передо мной пустой бокал.

Я мгновенно узнала длинные пальцы – из форму. медленное движение воздуха, когда они, оторвавшись от бокала, двинулись к краю барной стойки, ложась на мрамор. Я боялась двинуться. Джейк. Он стоял сзади меня. так близко, что я могла коснуться его груди. если бы отклонилась назад на несколько сантиметров…

Затем он исчез. Я обернулась, но там уже никого не было, лишь толпа разодетых незнакомцев.

Позже тем вечером я увидела его еще раз. Как и на всех остальных, на нем была маска. И все же я знала, что это был он по тому, как он облокачивался на стену – потерянный в тени, руки скрещены на груди, голова откинута назад, наблюдая за происходящим. Я чувствовала его глаза на другом конце комнаты. В этот раз он следил за своим братом, танцующим со мной, оставляя на мне клеймо музыки, как делал это всем остальным: руками, губами, каждой частью своего неустанного тела. Они наблюдали со своего отдаленного места в темноте, как Риз наклонил меня и поцеловал – долго и грубо, словно на мне ничего не должно было остаться после этого поцелуя – и они поглотили все, тихо, словно яд, который намеренно искали.

Мне хотелось побежать к нему, сказать, что я знала, как он себя чувствовал. Что я чувствовала себя так же, и в данной ситуации единственным выходом будет обсудить, втроем, и решить, кто останется, а кто уйдет. Но опять, он решил все сам. Снял маску, повернулся и ушел.

Риз, конечно, ничего не увидел. Казалось, всегда так получалось. Джейк мог сидеть с нами за одним столом. Или наблюдать со стороны. Или вообще отсутствовать – какой-то слегка уязвимый признак его присутствия мог просто появиться в комнате, и все было бы разрушено.

Если только….

– Отвези меня куда-то и займись со мной любовью.

Риз застыл.

– Что?!

– Куда–угодно, это не имеет значения.

– Я думал, мы решили подождать?

– Нет. – Только одна вещь могла освободить меня от Джейка, и это должно было случиться сейчас же. – Займись со мной любовью.

– Не проси меня больше, Теа. Я не смогу отказать.

– И не нужно.

Он схватил мою руку и поспешил наружу, сбегая по лестницам, вылетая за дверь, пересекая улицу так быстро, что я едва могла поспевать за ним. Еще одна дверь распахнулась и я поняла, что мы вошли в отель. Он направился прямо к ресепшиону, бросая ID и кредитку на гранитный стол.