— Совершенно верно. Насколько я помню, именно в этот момент я думал о том, что было бы совсем неплохо задушить режиссера, если он заставит нас делать еще один дубль.

Демонстративно игнорируя его, кстати, совершенно правдивые слова, Джулия с горечью, которую был бессилен скрыть даже напускной сарказм, спросила:

— А что думала Гленн Клоуз, когда ты целовал ее грудь?

— Наверное, тоже замышляла убийство режиссера. Причем по той же причине.

— В самом деле? — саркастически поинтересовалась Джулия. — А теперь, когда ты полностью накрыл ее тело своим?

Зак протянул руку и решительно повернул лицо Джулии так, чтобы наконец видеть ее глаза.

— Я знаю, о чем она думала. Она мысленно молилась о том, чтобы я поскорее убрал локоть с ее живота, прежде чем она снова рассмеется и испортит очередной дубль.

Увидев перед собой совершенно спокойное лицо Зака и невольно почувствовав его искреннее безразличие к тому, что происходило на экране, Джулия внезапно ощутила себя полной дурочкой.

— Прости, я вела себя как идиотка, — виновато вздохнув, сказала она. — Я делала вид, что совершенно не интересуюсь твоими фильмами, только потому, что боялась увидеть одну из подобных сцен. Я понимаю, что это глупо, но все равно чувствовала какую-то… — Джулия резко осеклась, понимая, что не имеет права произносить слово «ревность».

— Ревность? — подсказал Зак, и в его устах это слово прозвучало еще более омерзительно, чем показалось ей поначалу.

— Ревность — это низменное и опустошающее чувство.

— Она делает человека раздражительным и совершенно невыносимым, — подзадорил Зак.

Мысленно похвалив себя за то, что вовремя удержалась и не произнесла этого слова, Джулия согласно кивнула.

— Совершенно верно Просто когда я представляла тебя в одной из подобных сцен, мне… мне хотелось посмотреть другой фильм.

— Понятно. Тогда назови любого актера, которого бы ты хотела посмотреть.

Джулия уже открыла было рот, чтобы ответить, но Зак тотчас же невозмутимо добавил:

— Правда, это не должен быть ни Свейзи, ни Костнер, ни Круз, ни Редфорд, ни Ньюмен, ни Мак-Кин, ни Форд, ни Дуглас, ни Гир.

Джулия подняла на него удивленный взгляд — Тогда кто же остается?

Обвив рукой ее плечи, Зак притянул Джулию к себе и тихо прошептал.

— Микки Маус Джулия не знала — смеяться или требовать каких-нибудь объяснений.

— Микки Маус! Но почему?

— Потому что, — пробормотал он, нежно касаясь губами ее виска, — я бы, пожалуй, смог выслушивать твои комплименты Микки Маусу, не становясь «раздражительным»и «совершенно невыносимым».

Всячески пытаясь скрыть ту радость, которую ей доставили его слова, Джулия подняла голову и насмешливо сказала:

— Но ведь остается еще Шон Коннери. Он великолепен в «Погоне за Красным Октябрем».

Зак удивленно приподнял брови и в тон ей ответил:

— Остаются еще и мои шесть фильмов, которые есть в этой видеотеке.

Теперь, когда ей удалось обернуть в шутку его признание и ни слова не сказать о собственной ревности, Джулия вдруг устыдилась своей трусости, которая, казалось, умаляла то, что между ними происходило. Пристально взглянув в глаза Зака, она тихо сказала:

— Я просто не могла вынести того, как ты целовал и ласкал Гленн Клоуз.

Наградой за ее мужество был долгий, восхитительный поцелуй, во время которого она забыла обо всем на свете.

Глава 37

Джулия взглянула сквозь кухонное окно на заходящее солнце, отложила в сторону разделочный нож и направилась в гостиную, чтобы включить телевизор. Спутниковая антенна, находящаяся где-то на вершине горы, позволяла им ловить Си-эн-эн, и сейчас Джулия собиралась посмотреть вечерний выпуск новостей.

Зак сегодня целый день расчищал подъездную дорогу, ведущую к мосту, и теперь принимал душ. Этим утром он впервые поделился с нею некоторыми своими планами, и Джулия подумала, что им осталось быть вместе не больше суток. При мысли о близкой разлуке она испытала такой острый приступ паники, что у нее даже перехватило дыхание. Почувствовав это, Зак поспешил добавить:

— Когда придет время уезжать, я предупрежу тебя заранее.

Когда же она попыталась хотя бы приблизительно выяснить предполагаемую дату отъезда, он ответил неопределенно, и у Джулии невольно создалось впечатление, что Зак ждет чего-то… или кого-то, кто должен был выйти с ним на связь.

Конечно, он был прав. Чем меньше ей будет известно, тем лучше для них обоих. И вместо того, чтобы терзать себя размышлениями о будущем, лучше максимально использовать каждую минуту из того времени, которое им суждено было быть вместе. Зак, несомненно, был прав абсолютно во всем, но, к сожалению, Джулия не могла не думать о том, что с ним будет дальше. Кроме того, она абсолютно не представляла себе, как он собирается искать настоящего убийцу. Ведь при его популярности его узнают в первую же секунду, где бы он ни появился.

Правда, Зак — актер, а следовательно, умеет гримироваться и изменять свою внешность до неузнаваемости. Джулия искренне надеялась, что он сумеет стать незаметным. И в то же время смертельно боялась, что у него ничего не получится.

Включив телевизор, она направилась обратно на кухню, краем уха слушая болтовню какого-то психолога. Только пройдя гостиную, Джулия резко обернулась, сообразив, что речь-то идет о ней. Не веря собственным ушам, она подошла поближе к экрану и прочитала субтитры: оратора звали Уильям Эверхардт. С потрясающей самоуверенностью доктор Эверхардт рассуждал о том, что именно испытывает в данный момент , заложница Джулия Мэтисон в эмоциональном отношении.

— Проводилось очень большое количество исследований, объектами которых служили люди, попавшие в ситуации, аналогичные той, в которой оказалась мисс Мэтисон, — говорил он. — Я лично выступал одним из соавторов книги по этой теме, а потому могу смело утверждать, что в данный момент эта юная леди испытывает ряд весьма стрессовых, хотя и вполне предсказуемых эмоций.

Склонив голову набок, Джулия завороженно смотрела на экран. Было крайне интересно услышать от этого никому не ведомого эксперта, что же именно происходит в данный момент у нее в душе.

— На первый и второй день основным, всепоглощающим чувством является страх. Заложник ощущает себя совершенно беспомощным. Он слишком напуган для того, чтобы действовать, и продолжает надеяться на то, что помощь придет откуда-то со стороны. Чуть позднее, обычно где-то на третий день, страх сменяется яростью и обидой. Это вызвано окончательным осознанием допущенной в отношении него несправедливости, а также насильно навязанной ему роли жертвы.

Теперь это начало по-настоящему забавлять Джулию. Загибая пальцы, она стала считать дни, сравнивая то, что происходило на самом деле, с оценками этого «эксперта». В первый день страх уступил место ярости за считанные часы, и она попыталась передать записку той девушке в «Макдональдсе». На второй день она попыталась бежать на площадке Для отдыха, и это ей почти удалось. А на третий день ей действительно удалось бежать. Она, конечно, была немного напугана и очень нервничала, но уж никак не умирала от страха. Презрительно встряхнув головой, Джулия снова сосредоточилась на разглагольствованиях доктора Эверхардта.

— К настоящему моменту мисс Мэтисон наверняка достигла состояния, которое я бы назвал синдромом зависимости и благодарности. Она благодарна своему похитителю за то, что он до сих пор не убил ее, и начинает видеть в нем едва ли не своего защитника и союзника. А у нас нет оснований предполагать, что Захарий Бенедикт… эээ… причинил ей какой-либо вред. В любом случае она сейчас не испытывает никаких нежных чувств к местным властям — ведь они оказались бессильны ей помочь, когда она в этом так нуждалась. Она полностью разочаровалась в них, а к своему похитителю, который так легко смог перехитрить их, начинает испытывать чувство невольного восхищения. К этому добавляется еще и чувство благодарности за то, что он не причинил ей вреда. Не следует также сбрасывать со счетов и то, что Бенедикт совсем неглупый и по-своему крайне обаятельный человек. А это значит, что и эмоционально, и физически Джулия Мэтисон находится полностью в его власти.

Выслушав этот потрясающий набор напыщенных банальностей по отношению к себе, Джулия недоверчиво уставилась на бородатое лицо на экране, не зная — смеяться ей или возмущаться.

— Тебе повезло, уважаемый доктор, — обратилась она к экрану, — что ты выступал не в шоу у Ларри Кинга! Там бы ты не отделался так легко!

Единственная верная вещь, которую доктор Эверхардт сказал до сих пор, — это то, что Зак умен и обаятелен. Она не могла поверить, что Эверхардту ни разу не пришло в голову, что ее ведь захватили заложницей не в чужой стране и похитителями были отнюдь не фанатики-террористы, а значит, вполне возможно и то, что она вовсе не будет испытывать «ряда предсказуемых эмоций».

— Для того, чтобы полностью оправиться от этого испытания, ей понадобится квалифицированная помощь опытного психолога. Реабилитация займет довольно продолжительное время, но прогноз на будущее весьма благоприятен при том условии, что она сама будет искать помощи.

Джулия онемела от такой наглости. Этот самоуверенный болван заявлял всему миру, что она еще и психически ненормальна! Надо будет сказать Теду, чтобы он подал на него в суд!

— Но конечно, — вмешался ведущий Си-эн-эн, — это верно лишь в том случае, если Джулия Мэтисон действительно является заложницей. Ведь некоторые считают ее соучастницей.

Доктор Эверхардт немного поразмыслил над этим утверждением, поглаживая ухоженную бородку, и задумчиво проговорил:

— Если хотите знать мое мнение по этому поводу, то, учитывая все, что мне удалось выяснить об этой молодой женщине, я бы не стал подписываться под подобным предположением.

— И на том спасибо, — вслух поблагодарила его Джулия. — Этой фразой ты только что избавил себя от судебного преследования.