— Не стоит. Дарю. Мне эти камушки не принесли удачи, может, пригодятся какой-нибудь твоей подружке. Скажи — подарок от Кристины. К Рождеству.

— Забавно! Я только сейчас обратил внимание — твое имя — это тоже от Христа. Значит, мы оба святые, но ты важнее. — Санта наклонился к ней, и губы их слились.

Самый долгий, пылкий и нежный поцелуй в жизни Кристины. Но парень не узнает об этом.

— Не пойму, кого я поцеловал сейчас — святую или грешницу, но… у меня что-то взорвалось в груди. — Он шутливо положил ладонь на сердце.

— Я буду помнить тебя, Санта. Чао… — ответила Кристина, изо всех сил стараясь не показать свое волнение. Она опять провожала уезжающий автомобиль. Но из его окошка не вылетел в пыль букет, а на губах сохранился вкус, разлившийся хмельным теплом по всему телу…

«Может, он не исчезнет, не обманет, как все…Ведь он показал на сердце… На сердце? А если на карман, в который сунул ее «бриллианты»? Если все это — только насмешка?» Кристина зябко съежилась и, сунув руки в карманы, сжала кулачки. В шелковой подкладке что-то лежало — багряный с плотными золотистыми прожилками кленовый листок:

«Мне и вправду везло, только этого мало…»

11

Декабрь — беспокойный месяц для рекламного агентства «Cтиль». Предпраздничная суета, бесконечные выставки, показы, презентации, банкеты. Такое впечатление, что ведущие фирмы стараются превзойти друг друга на финишной прямой супер-экстравагантными затеями. В это время в Книгу рекордов Гиннесса попадает всякая чепуха — многоэтажные торты, нескончаемые фейерверки, гигантские елки, вечерние туалеты из денежных купюр и танцевальные марафоны.

И везде требуются красотки, наравне с елочными украшениями, бенгальскими огнями, бриллиантами, оркестрами и хорошими поварами. На Кристину Ларину в агентство поступило несколько заявок: русская модель с обложки понадобилась для концерта интернационального клуба, ею заинтересовалась компания «Бизнес-Шоу-Карусель», проводившая двухнедельный вояж на теплоходе с участием финансовых воротил, поп-звезд и рекламных мордашек. Но Кристина предпочла принять участие в показе коллекции клуба «Малина со сливками». Это аристократическое кабаре уже самим названием давало понять, что способствует сближению богемных знаменитостей с деловыми слоями высшего общества.

Авангардную коллекцию одежды подготовила супружеская пара молодых архитекторов, прославившихся своими головоломными сооружениями гостиничных комплексов на европейских курортах. Авторы требовали профессиональных манекенщиц — ведь их показ был скорее шуткой, чем заявкой на серьезное участие в «высокой моде». Среди костюмов была Эйфелева башня, статуя Свободы и, конечно, московский Кремль, для которого потребовалась русская девушка. После показа Этель и Джереми Рокки любезно приглашали пятерых манекенщиц, избранных для демонстрации моделей, принять участие в праздничном банкете.

Кристину не интересовал банкет, но ей предстояло выйти на сцену всего два раза, получив за это столь приличный гонорар, достаточный для покупки подержанной машины в Москве. Она воображала, как с помощью сэкономленных гонораров перестроит бабушкин садовый домик в маленькое «шале». И пусть на него заглядываются проезжающие мимо пижоны. Парник будет стеклянный, а в нем с апреля — гиацинты. Не для продажи — для себя!

Прошла неделя с тех пор, как она рассталась у дверей своего отеля с забавным Сантой. Он не появился больше и не позвонил. Стефано лишь коротко осведомился после возвращения домой:

— Тебя не обидел мой юный друг? Я удивился, получив ваше сообщение о ночном побеге, и подумал, уж не напророчил ли я шутя новое увлечение?

— Нет. Просто ему срочно понадобилось в Рим, и я согласилась составить компанию. Ведь Санта всю дорогу пел. Мы больше не встречались. — Кристина решила не рассказывать о странном эпизоде с бижутерией. Стефано обеспокоится, да и не хотелось ставить певца в неловкое положение.

Она так и не нашла приемлемого ответа на смущавший ее вопрос: как толковать просьбу Санты? Допустим, парню понадобился праздничный подарок для девушки, но что за странный способ его приобретения? Здесь что-то скрывалось, но что? Голова шла кругом, когда она сопоставляла отдельные факты, и уж совсем сумасшедшей казалась мысль о том, что никаких фантомов разыгравшегося воображения не было: и у бабушкиного дома, и в римском аэропорту она видела этого человека, веселого вруна, называющего себя Сантой. Кристине начинали мерещиться заговоры, подвохи, обманы.

Не проще ли забыть все это и сбежать в знакомую, понятную Москву, где бескорыстные Эдики вытаскивают малоинтересных им девушек на престижные конкурсы… Да, цепь вопросов тянется в Москву. Ах, как необходим рядом умный, надежный друг! Может, удалось бы разгадать шараду… Кристина вспомнила про Эудженио и решила, что в первый же уик-энд навестит семейство Коруччи и выложит друзьям свои сомнения.

…Клуб «Малина со сливками» сиял предрождественским великолепием — гирлянды хвои, цветных огней, неестественно огромные букеты живых цветов и водопады сверкающей мишуры превратили уютный зал в сокровищницу Али-Бабы. Маленькая сцена, пятачком возвышающаяся среди накрытых столиков, служила, как правило, для показа веселых шоу, в которых принимали участие сами завсегдатаи клуба и заезжие знаменитости.

Этель Рокки расцеловала Кристину в обе щеки, как добрую знакомую, для чего ей пришлось подняться на цыпочки. Невозможно было представить, что образы гигантских творений из стекла, металла и камня рождались в головке этой маленькой, быстрой, как воробей, женщины. Ее супруг, Джереми, напротив, производил впечатление сонного добродушного толстяка. Авторы совместными усилиями водрузили на одетую в обтягивающее трико телесного цвета девушку Спасскую башню с часами, пришедшимися как раз на грудь. Голову Кристины украсила рубиновая пятиконечная звезда. Собственно, столь прямые ассоциации могли прийти в голову лишь человеку, знакомому с прообразом костюма — Московским Кремлем. Зрителю же непосвященному виделась полуголая девица в лоскутах алого атласа, с циферблатом на груди и светящимся остроконечным шлемом на голове. Скорее всего инопланетянка. Второй костюм, ожидавший Кристину, выглядел не лучше — она еще могла угадать в летящих пестрых лохмотьях, прикрепленных к металлическому каркасу-обручу, обрывки карты бывшего СССР, но что касается зрителей…

Показ коллекции Рокки, занимавший всего 15 минут, проходил в середине шоу. Кристина убедилась, что к моменту ее выхода зал был переполнен гостями. Этель с блестящими от возбуждения глазами высматривала в щелку занавеса именитых персон. Но девушку мало интересовали люди, ничего не значащие в ее жизни. Вдруг подвижное лицо Этель замерло, глаза округлились.

— Не может быть! Джереми! — испуганно позвала она мужа. — Взгляни… Это он?

Джереми, посмотрев на указанного женой человека, пожал плечами:

— Рино частенько бывает здесь. Человек разносторонних эстетических наклонностей. Хор мальчиков «Капелло» существует на его счет, в собственной студии грамзаписи Рино открыто благотворительное производство дисков для тех, кому не светит признание публики…

— Не думаю, что мы могли бы принять заказ на проектирование у этого человека, — категорически перебила пространный доклад мужа Этель.

— Согласен без обсуждений, — сразу же сдался тот и невозмутимо удалился за кулисы.

Следуя за встревоженным взглядом Этель, Кристина увидела в прорези занавеса элегантного мулата, возвышавшегося за одним из центральных столиков. Два его белых спутника, несмотря на атлетические плечи и бычьи шеи, казались мелкими и темными, — так ярко и мощно выделялся в полутемном зале Рино: светлый костюм, ослепительно-белая рубашка, крупное красивое лицо и радужные искорки, сыплющиеся от бриллиантов, украшавших запонки, заколку у воротничка, перстни на смуглых пальцах.

— Акула теневого бизнеса? — спросила Кристина, уже привыкшая, что Рим кишмя кишит мафиози.

— Еще какая! Конечно, все шито-крыто, а возможно, половину и присочинили, но достаточно и цитаты из его лучшей характеристики, чтобы держаться от этого человека подальше. Рино Бронзато — правая рука крестного отца одного из мафиозных кланов. Кличку «Бронзато», что значит «Бронзовый», этот парень ввел в употребление своих подчиненных приказным порядком. Его не устроило прозвище Потрошитель, возникшее стихийно в соответствии с истинной сущностью кровавого садиста, ублюдка.

Этель сделала испуганное лицо, а Кристина рассмеялась:

— Мне уже раз двадцать представляли здесь «крестных отцов» и прочих «кровавых сынков». Похоже, у вас мода на эти звания. Так у нас раньше про всех говорили «гэбэшник». Что значило — агент тайной государственной полиции.

…Выходы Кристины в фантастических костюмах сопровождались свистом, аплодисментами, топотом. Возможно, произвел впечатление комментарий Этель о «русской манекенщице Кристи Лари, представляющей Россию и Кремль», а скорее всего зал уже был изрядно взбодрен горячительными напитками.

Показ коллекции завершил первую часть шоу, дальше программа вечера предполагала свободный отдых. Этель и Джереми пригласили Кристину поужинать за их столиком, но она деликатно отказалась. Переодевшись в свой повседневный костюм, девушка уже собралась уходить, когда в дверях появилась массивная фигура архитектора. Он успел выпить и заметно повеселел.

— Синьорина Ларина, мы с женой и наши друзья просим вас присоединиться к застолью всего на пять минут — мы хотим поднять бокалы за новую Россию и за дружбу наших народов. Ростропович и Вишневская — это очень хорошо.

Кристина не могла отказаться. В веселой компании, состоявшей в основном из художников, ее спрашивали о московских выставках, называли имена известных здесь российских авангардистов. Кристина призналась, что совершенно далека от этой сферы, и охотно подхватила тост за дружбу. В какой-то момент галдеж за столиком внезапно затих и все лица повернулись в одну сторону: за креслом Джереми стоял один из спутников Рино, шепча ему что-то на ухо. На лице толстяка отразилась растерянность, даже кончик рыжей бороды встал дыбом, как хвост испуганной кошки.