Антонелли подписал контракт с Вествудом, приглашая его в качестве ответственного за организацию и постановку юбилейного торжества. А когда Элмер наконец сказал: «Синьор Антонелли, я приехал к вам еще и потому, что рассчитывал воспользоваться вашей отзывчивостью, ставшей легендой», — понимающе улыбнулся: — Ну, разумеется, человек с вашей фантазией должен испытывать финансовые затруднения. А кроме того, недешево обходится и столь мощное обаяние, — Стефано хитро посмотрел на Вествуда, — я бы сказал, общегосударственного масштаба. Обаяние предполагает долю безалаберности, нарочитого пренебрежения сухой деловитостью и скучнейшей расчетливостью… Сколько? Сколько вам надо, чтобы вернуть свое легкомыслие? Сегодня вы были непривычно серьезны. — Антонелли поднялся и достал из бюро чековую книжку…

…Вернувшись домой, Элмер позвонил Карлино:

— Ваш козырь сыграл, синьор «золотые мозги»! Я получил сполна и впрягся в забавную работу. Не знаю, как благодарить тебя.

— Окажешь мне услугу, если не будешь будить по утрам… И примешь совет… Ты — любимчик Фортуны, Элмер, только не поворачивайся к ней спиной — можешь получить хороший пинок под зад!

По пути в ванную Элмер распечатал розовый бланк ожидавшей его телеграммы. Лара просила встретить ее завтра утром в аэропорту. Она очень соскучилась и потому воспользовалась цветным бланком с венчиками незабудок и целующимися голубками…


…Так и получилось, что в графике творческой бригады Вествуда 15 октября стало днем решающего сражения. Пять дней на монтаж и доделки, и к самому юбилею передача появится в эфире. Всего две недели работы, а выигрыш приличный, если, конечно, все удастся, как задумано.

Вествуд представлял себе развеселый карнавал, собравшийся в саду старого замка, исторических персонажей, реальных представителей современной общественной, культурной и политической жизни, а также героев легенд, классических опер, кинофильмов. В общем, живописная толкучка в эффектно декорированном пространстве и короткие зарисовки: Антонелли с мэром, с учеными, с детьми, инвалидами, кинозвездами, танцовщицами, монашками… Пусть импровизируют, расслабляются, несут всякую ахинею. Отснять побольше и монтировать — Стефано с главой «Козы Ностры» (на роль которого приглашен известный комик), Стефано с Паваротти (запись встречи можно сделать и позже), Стефано с министром общественной безопасности… А в кустах мелькают нимфы, словно сошедшие с полотен старых мастеров, резвятся сатиры и панки, поп-звезды и политиканы…

Лара охотно согласилась стать Джиной Лоллобриджидой. Саму звезду, конечно, на съемки не вытащить, но грех не воспользоваться ее необычайным сходством с Ларой. Молоденькая Джина эпохи ее черно-белых звездных лент в исполнении восходящей звезды Лары Арман будет мелькать в кадре наравне с подлинными знаменитостями, приглашенными на торжество.

Приглашения Вествуда охотно принимались — когда еще выпадет случай повалять дурака в хорошей компании и получить за это приличный гонорар. Стефано Антонелли подписал смету с широким размахом, он, как говорил, «не привык экономить на благотворительных акциях». От желающих попасть в массовку отбоя не было. Помощники Элмера уже собрали кордебалет, достойный самой пышной постановки «Ла Скала».

— Больше никого! Даже если будет проситься Клаудиа Кардинале, — скомандовал Вествуд, пораженный масштабами труппы. — Придется сажать на каждое дерево по три нимфы…

И все-таки он сказал «да» этой едва знакомой русской девчонке. Вествуд обратил на нее внимание на выставке «Современный дизайн», где ювелирная фирма «Карат» демонстрировала новую коллекцию изделий. «Маша», как называл комментатор показа русскую манекенщицу, была одета в колоссальный, напоминающий православный собор, кокошник и пудовое колье, заменявшее мини-майку. Что, по заявлению фирмы, представляло «русский стиль», позволявший мастерам щегольнуть искусной работой с металлом, стразами, жемчугом и поделочными камнями.

После показа Элмер взял у «Маши» коротенькое интервью, выглядевшее на пленке весьма эффектно. Славная мордашка, усыпанная веснушками, орехово-карие глаза и высокие скулы — боярышня, королевна, выглядывающая из горы сверкающих «драгоценностей». Она уже почти месяц работала в Риме по контракту и здорово говорила по-итальянски, хотя и замедляла речь, старалась избегать ошибок. Ее мягкий акцент имел определенный шарм, еще лучше смотрелись обнаженные груди под каскадом фальшивых изумрудов. А текст, собственно, не имел значения. Какая разница? Умного ведь все равно не скажет, а банальности, отлитые в чужие языковые формы, получают порой глубокое значение.

— Я очень полюбила Рим. Мне кажется, что я была здесь и раньше… Долго жила и была счастлива… Этот город останется навсегда в моем сердце. — Она ударила себя кулачком в грудь, и под сверкающей чешуей колыхнулись упругие холмики с забавно торчащими среди камней сосками. И посмотрела на Элмера исподлобья очень женским и притягательным взглядом. Именно так на него обычно смотрели женщины, но далеко не все были столь привлекательны.

В тот же день Элмер вновь увидел русскую «Машу» в гриль-баре на территории выставки, где манекенщицы пили кофе. Он занял столик поблизости в компании с оператором Серджио, намереваясь обсудить дальнейшую работу. Девушка, немного поколебавшись, подошла к ним и прямо сказала:

— Простите за беспокойство. Я хочу попросить вас о помощи. Я здесь совсем новая, имею много свободного времени и желания работать… Фирма разрешает работать в свободное время. Может быть, я смогу быть вам полезной? Вот моя карточка, здесь телефон. Это гостиница «Парма». Мое настоящее имя Кристина Ларина.

Она улыбнулась и откинула на спину длинные волосы. Очень блестящие и тяжелые, как жгуты шелковых кистей. Элмер отметил стройные ноги в тугих, бронзового цвета леггинсах. «И попка аппетитная», — подумал он, протягивая ей бумажку с номером студийного телефона. И тут же забыл об этом разговоре.

Она позвонила через неделю. Достала-таки в аппаратной, хотя пробиться туда было не просто.

— Это Кристина, та, что была на выставке «Машей». Я много смотрела телевизор и поняла — вы замечательный человек, синьор Вествуд. И никогда сами меня не позовете. Вы сразу же забыли про меня. А я уже придумала целую историю, как буду немного для вас работать… — Она тараторила почти без пауз, боясь услышать отказ.

Элмер вздохнул и, чувствуя, что поступает весьма опрометчиво, предложил:

— Заскакивай завтра в студию КСЭВ! Позвони из проходной. Здесь как раз намечается кой-какая работенка.

— Ну что, звонила Клаудиа Кардинале? — язвительно заметил ответственный по набору актеров для массовки, уже неделю отказывавший всем претендентам.

— Это мой личный кадр. Не могу же я противостоять русской мафии… — полушутя ответил Элмер.

Он уже приступил к подготовке юбилея Стефано, обдумывая все новые и новые идеи. Лара, получившая роль Джины и приличный гонорар, демонстрировала чудеса сексуальности, с кредиторами все уладилось. Вествуд пребывал в размягченном, дремотно-ласковом состоянии. «Дремлющий удав» — так называли коллеги это состояние шефа перед ответственным броском.

4

В перерыве между работой девушки из рекламного отдела фирмы «Карат» сидели под зонтиками кафе, подставляя полуденному солнцу очищенные от макияжа лица. Отсюда, из маленького сквера на пересечении улиц, нарядное шестиэтажное здание с сияющим подъездом и массивной эмблемой фирмы было видно как на ладони. В распахнутых балконных дверях кабинета директора можно было различить мелькание белой блузки секретарши и край массивного стола, украшенного позолоченной резьбой. Золотого блеска здесь вообще было предостаточно.

«Рим — золотой город. Солнечный, радостный, теплый», — думала Кристина, сидящая чуть в стороне от громко переговаривающихся девушек. Она прищурилась, и сквозь частокол рыжеватых ресниц игра солнца на золоченых куполах и шпилях, на пышной отделке домов, оград, витрин, на клумбах с ярко-желтыми круглоголовыми цветами казалась поистине сказочной. Который раз всплывала в памяти фраза, завершавшая столь любимый ее матерью старый фильм «Римские каникулы».

«Что Вашему высочеству больше всего понравилось у нас?» — спрашивают журналисты покидающую Италию очаровательную принцессу, юную Одри Хепберн. «Рим, конечно, Рим!» — отвечает она с блеснувшими на глазах слезами.

«Roma, centramente, Roma!» — могла бы сказать и Кристина в любую минуту дня и ночи. Потому что с первого же взгляда, еще с высоты кружащего над столицей «боинга» влюбилась в этот город, так ярко, так щедро воплотивший ее грезы.

Он стал для нее главным призом судьбы, помогающим не замечать обидных мелочей, досадных промахов, не «вписывающихся» в образ мечты. Явление Лариной в «Карат» отнюдь не вызвало бурю восторга, сколь-нибудь похожего на тот, с которым ее приветствовал на московском конкурсе Руффо Строцци. Работой ее здесь не завалили, оговорив, правда, возможность иных «подработок» в свободное от работы время. Гостиница, в которой Лариной предложили снять номер на все время действия контракта, оказалась более чем скромной, с душем в коридоре и маленькой комнаткой, чуть ли не целиком занятой кроватью и крошечным столом. Зато она располагалась в двух автобусных остановках от места работы и славилась строгостью нравов.

— Вы не смотрите, синьорина, что у нас антураж не слишком шикарный. Зато чистота и тишина, — радушно приветствовал ее пожилой хозяин, вручая ключи от номера. — Четырнадцать постояльцев, и всех мы с женой знаем, как родных. Да и поесть у нас можно как дома — сытно, недорого, для желудка полезно. — Хозяин старался угодить приезжей красотке. Откуда ему было знать, что ни гостиничным шиком, ни ресторанной едой девушка не избалована.

Кристина и в самом деле была вполне довольна своим углом, ведь за окном был самый настоящий Рим. Вначале она никак не могла поверить в это, бродя по близлежащим улицам и переулкам с кружащейся от счастья головой, а потом научилась пользоваться метро и наземным транспортом, выискивая на карте самые выдающиеся культурно-исторические объекты. Компании для этого занятия ей не требовалось, напротив, куда приятней бродить одной, не стесняясь своей изумленно отвисшей челюсти. Ни подруг, ни «патронов» Кристина не завела. А Руффо Строцци, пугавший ее перспективой интимных отношений, скончался через пять дней после возвращения из Москвы на родину.