— Да.
— В течение последних двух дней тебе это прекрасно удавалось, — заметил Алекс.
— Согласна. Но как долго это продлится? Как знать, может, репортеры проследили наш путь от ворот клиники. Хочешь, чтобы в один прекрасный день они устроили осаду вокруг твоего дома?
— Нет, но я это переживу, — невозмутимо заметил Алекс. — Мне в самом деле кажется, что будет гораздо лучше, если ты останешься здесь.
— Лучше для кого? — саркастически усмехнулась Джина. — Не имеет ли это какого-либо отношения к необходимости обеспечить Остина няней?
— Нет. В случае чего за моим сыном присмотрит экономка. Хотя сам он явно предпочитает тебя.
— А ты? — с вызовом спросила Джина.
Он ответил не сразу
— Я думаю, что ты лучше справишься с переменчивым настроением Остина.
С этим трудно было спорить, но подозрения Джины не улеглись.
— На самом деле речь идет о нас с тобой, верно?
— О нас с тобой? — Во взгляде Алекса читалось лишь прохладное безразличие. — Я принял то, что ты сказала: между нами ничего не может быть. Даю слово, что принуждать тебя ни к чему не буду.
Алекс говорил, подчеркнуто равнодушным тоном, и Джина поняла, что ему можно верить. Его внезапная страсть к ней, по-видимому, прошла. И осознание этого почему-то вызвало у Джины щемящее чувство утраты.
— Так остаешься? — нарушил Алекс повисшую в кабинете тишину.
Она шла сюда с намерением отказаться, и у нее нашлось бы для этого множество причин. Слетевшие с уст слова не только явились неожиданностью для Джины, но и создали ощущение, что отныне переменится вся ее жизнь.
— Хорошо, остаюсь.
9
Она не собиралась задерживаться надолго. Надо только, чтобы успокоился Остин и поутих интерес газетчиков. Однако дни шли, постепенно складываясь сначала в одну неделю, затем в другую.
С Остином не было никаких проблем. Они вместе ходили в кино, посещали деревенский боулинг и магазины, слушали дома музыку или рисовали. Это было похоже на общение с младшим братишкой.
Присутствие мальчика, кроме всего прочего, облегчало ей существование под одной крышей с Алексом. А может быть, Алекс наконец стал самим собой — более спокойным, остроумным и интеллигентным, чем казался сначала. Он честно придерживался данного Джине слова и не предпринимал попыток повторить то, что произошло между ними в кабинете.
Джина подружилась даже с экономкой, миссис Брикстоун.
Все шло прекрасно до тех пор, пока однажды не позвонил Уилл Риверс. Они сидели за ужином, приготовленным и сервированным Джиной в столовой, когда раздался этот звонок. Лэнг извинился и направился к телефону, но, послушав, передал трубку Джине. Его лицо имело холодно-отчужденное выражение.
— Ведь я запретила тебе звонить в это время! — прошипела она в трубку.
— Почему? Лэнг возражает? — насмешливо спросил Риверс.
Джина решила оставить менеджера при его мнении на сей счет, и в свою очередь спросила:
— Что тебе нужно, Уилл?
— Сама знаешь, дорогая. Если мне придется отменить европейское турне, я буду вынужден платить неустойку, а это чертова уйма денег. Не думай, что ты останешься в стороне. Тебе это тоже обойдется в кругленькую сумму. Понятно?
— Я уже сказала: мне все равно. Хочешь — подай на меня в суд.
— Дождешься, что я так и сделаю, — негромко произнес Риверс.
— Действуй! Кстати, не забудь привлечь к ответственности и Вив с Эдди, за то, что своей смертью принесли тебе убытки! — Не дожидаясь ответа, Джина в сердцах швырнула трубку. Ей пришлось пару минут постоять на месте, чтобы успокоиться.
Когда она повернулась к Алексу и Остину, они одновременно взглянули на нее. Никто не улыбался.
Наверное, они все поняли, подумала Джина.
Она села за стол, но почувствовала, что аппетит пропал. Да и еда успела остыть, равно как и атмосфера в комнате.
— Я уберу. — Джина собралась встать, однако Алекс многозначительно взглянул на сына.
— Нет, это сделает Остин.
— Конечно, пап. — Мальчик собрал столько посуды, сколько мог захватить с собой. — Принести десерт?
— Мне не нужно, — сказал Алекс. Джина тоже отрицательно покачала головой.
— Тогда кофе? Я сварю. Ведь ты починил кофеварку.
— Разве ты умеешь?
— Мне уже двенадцать, папа, — со вздохом напомнил Остин.
— Ну да… — в свою очередь вздохнул Алекс. — Ладно, свари. Только осторожно. — Он проводил сына взглядом, затем повернулся к Джине. — Думаешь, справится?
— Не сомневаюсь. Остин уже несколько раз самостоятельно варил кофе.
— Да, многому ты успела научить его… Что мы будем без тебя делать? — Он прямо взглянул на нее и спросил с прохладцей: — Когда ты уезжаешь?
Его тон задел Джину.
— Завтра, если хочешь, — сердито ответила она.
— Не хочу. Просто мне необходимо знать, когда ты отправляешься на эти свои гастроли.
Джина удивленно взглянула на него.
— Откуда ты знаешь?
— Беседовал на днях с твоим менеджером. Вы с Остином были на прогулке. Мистер Риверс полагал, что мне известно о предстоящем турне. Между прочим, он обвинил меня в том, что я стою на твоем пути и вообще всячески препятствую развитию твоей карьеры.
— Прости. Я ничего об этом не знала. И что ты сказал?
— Ничего. Чтобы что-то говорить, надо быть в курсе дела.
— Прости, что из-за меня ты попал в глупое положение. Я не рассказывала тебе об этом турне, потому что не собираюсь ехать в Европу.
— Почему? — Тон Алекса несколько смягчился.
— Мне не хочется петь под аккомпанемент сессионных музыкантов. И вообще… Это была команда Вив, а не моя. Я оказалась там случайно.
— Каким же образом? — удивленно спросил Алекс.
— Сначала вокалистом группы «Спаут» был парень. Как-то раз Вив попросила меня подменить его, ну я с ними и выступила. А парень потом обиделся и ушел из группы. Вив уговорила меня отработать один концерт, затем второй… Так и пошло. В конце концов, я едва выкроила время, чтобы сдать выпускные экзамены в академии искусств.
— В академии? — недоверчиво переспросил Алекс. — И что ты там изучала?
— Фортепиано.
— Так ты, в самом деле, играешь на рояле?
— Ну да, ведь я же говорила.
Алекс помолчал.
— Сыграешь мне как-нибудь? — попросил он.
— Боюсь, ты будешь разочарован, — предупредила Джина. — Даже находясь в наилучшей форме, я, вероятно, играла бы лишь в каком-нибудь местном оркестре.
— Очевидно, турне по Европе принесло бы большую пользу твоей развивающейся карьере, — задумчиво произнес Алекс.
Джина помрачнела.
— Несомненно. Но ведь еще так мало времени прошло после гибели Вив… и Эдди. Неужели, будучи на моем месте, ты захотел бы продолжать концертную деятельность?
— Чего хотел бы я, не имеет никакого значении, — возразил Алекс, хотя при упоминании имени приемного сына по его лицу скользнула тень. — А тебе стоило бы задуматься о своем будущем. По-моему, ты теряешь отличный шанс заявить миру о себе.
Джина пристально посмотрела на него. Относительно шанса он прав, но ей безразлично, теряет она что-нибудь или нет. Денег у нее предостаточно, а без Вив и Эдди группа уже будет не та.
Впрочем, сейчас Джину беспокоило не турне само по себе, а то, как Алекс к этому относится. Похоже, он хочет склонить Джину к мысли о необходимости поездки.
— Послушай, — сухо произнесла она, — если тебе настолько не терпится избавиться от моего присутствия, то так и скажи. Нет необходимости отправлять меня на гастроли по Европе, чтобы наконец закрыть за мной дверь. — Джина швырнула на стол салфетку и резко отодвинула стул.
Алекс встал, с явным намерением помешать ей уйти. Сильные пальцы обвились вокруг рук Джины, повыше локтей. В следующую секунду он повернул ее лицом к себе и легонько тряхнул.
От одного этого прикосновения сердце Джины застучало как бешеное.
— Пусти… — прошептала она.
— Постой, я не хочу, чтобы ты уезжала. Ты должна это знать.
— Зачем же тебе понадобилось уговаривать меня отправиться в турне? — тихо спросила Джина.
— Потому что я должен был это сделать. Боюсь, отказавшись от поездки, ты потом начнешь жалеть. Так что мои желания играют здесь наименьшую роль.
Джина поверила ему. Тем более что его взгляд был совершенно искренен.
А потом Алекс дотронулся до ее щеки, медленно запрокинул голову назад и прикоснулся губами к ее губам.
Начался долгий поцелуй, и Джине расхотелось что-либо выяснять. Когда она ощутила его губы на своих, ее охватило чувство полной беспомощности. Сначала поцелуй был нежным, затем словно обрел властность и силу. Джина позволила Алексу проскользнуть языком в ее рот и издала тихий стон, когда это произошло. Затем сама притянула его поближе к себе, желая полнее ощутить приятную, чисто мужскую твердость его тела. В эту минуту Джина не задумываясь, отдалась бы Алексу, стоило ему только попросить об этом.
Они все еще находились в объятиях друг друга, когда дверь столовой отворилась, и на пороге появился Остин с подносом в руках.
Несколько мгновений мальчик смотрел, как его отец целуется с Джиной, — с самой Джиной Сандей! — затем произнес с оттенком восторга:
— Извините. — Он попятился в коридор и ногой закрыл за собой дверь.
— Иди за ним! — сказала Джина. — Скажи ему что-нибудь.
— Что именно?
— Не знаю. — Ей еще не приходилось бывать в подобных ситуациях. — Ведь это твой сын, в конце концов. А я пойду собираться.
— Собираться? Ты не можешь вот так взять и уйти.
— Могу. И, по-моему, так будет лучше для всех.
— Возможно, для тебя. — Алекс пристально взглянул ей в глаза. — Но не для меня. Неужели ты хочешь, чтобы я извинился перед тобой за этот поцелуй?
"Самая упрямая" отзывы
Отзывы читателей о книге "Самая упрямая". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Самая упрямая" друзьям в соцсетях.