Марика взяла его руку и, на несколько секунд обхватив губами пальцы, отпустила.

— Почему я должна краснеть? — спросила она. — Краснеть меня заставляешь только ты.

— Еще немного — и Берте придется ужинать в одиночестве.

— Ну, этот ужин… — В ее голосе появились нотки сожаления, и она прижалась к нему. — Теперь мне не хочется никуда спускаться…

— А ведь я предлагал поужинать в постели. Не ты ли говорила, что обязательно нужно идти вниз?

Константин тронул ее волосы, и успевшая распуститься коса растрепалась окончательно.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— И я. Только ответь мне на один простой вопрос — ты вообще знаешь слово «хватит»?

— Какой глупый вопрос! Конечно, нет!

— Почему-то это меня не удивляет. — Марика прикрыла глаза, нашла его губы. — Пойдем, хорошо? Мне неудобно перед Бертой. Она, конечно, уже накрыла на стол и ждет нас.

Он с неохотой отстранился, подошел к шкафу, открыл его и принялся изучать содержимое. Марика, на щеках которой уже появился румянец наслаждения, обреченно вздохнула.

— Я ненадолго в душ, хорошо? — сказала она. — Но у меня есть один вопрос, последний. Ты, конечно, можешь не отвечать на него, это твое право. Скажи, ты… целовал ей ноги?

Константин повернулся к ней.

— Нет, — ответил он коротко.

— Почему?

— Потому что у мужчины может быть сотня жен, миллион любовниц, целая толпа любимых женщин. Но у него только одна госпожа.

Конец

2008–2009

Израиль