Каждую ее улыбку Брэд встречал скрепя сердце.

Когда они доехали до подножия большой дюны, Эрик и Салим помогли первой паре слезть с верблюдов. Брэд ласково потрепал своего верблюда по густой шерсти и подъехал взять у Серы камеру, мешавшую спуститься.

– Вам нужно немного притормозить.

– Заткнитесь!

Однако удовольствие от поездки взяло верх, и, оказавшись на земле, она весело рассмеялась:

– Пойдемте.

И Брэд повел ее в начало каравана, обменявшись взглядом с Салимом, смотревшим туда же, куда и он. Оба поспешили отвести глаза в сторону.

Дюна была твердой и компактной в центре, а на поверхности рыхлой, как пески вокруг отеля. Из-за этого подъем по ней оказался на порядок сложнее обычной ходьбы в гору, и когда они добрались до середины холма, где их ждали прохладительные напитки, все едва дышали.

– Вода или шампанское? – спросил Серу Эрик.

Она протянула руку к шампанскому.

– По-моему, с тех пор как вы приехали сюда, я впервые вижу, что вы пьете, – пробормотал Брэд. Он думал, что она не пьет, но возможно, ее беспокоили местные запреты, ни один из которых не действовал в пределах Аль-Сакра.

– Мы посреди Аравийской пустыни. Солнце садится, скоро зажгутся звезды. Вы можете представить себе лучшее время для спокойного наслаждения бокалом шампанского? К тому же разве не вы предлагали мне немного остыть?

– Да, предлагал. Может, еще бокал?

Он взглянул на пару, которая, пребывая в самом романтическом настроении, карабкалась на вершину дюны с шампанским в руках. Сера сделала глоток и двинулась к месту, находившемуся в трех четвертях пути к вершине, откуда лучше всего был виден закат.

Брэд пошел за ней, забрал у нее бокал и подал фотоаппарат. Она благодарно улыбнулась и сделала пробные снимки. Солнце стояло еще достаточно высоко над горизонтом, но свет стремительно менялся, требуя постоянной корректировки настроек. Сера была права, когда торопилась. Время от времени Брэд подавал ей вино, и она, сделав глоток, снова погружалась в работу.

– Что это за дым? – спросила она, подняв глаза на легкую дымку в нижних слоях атмосферы, которая все больше приобретала розоватый оттенок, по мере того как солнце приближалось к горизонту.

– Это песок. Днем его несет к морю, но вечером ветер возвращает его назад. Такова цена жизни в пустыне.

Улыбка Серы могла соперничать с закатом, окутавшим ее великолепным светом. Когда она вернулась к своему занятию, ему пришлось сделать долгий глубокий вдох, чтобы унять пульс.

– Фотографии получатся потрясающие.

С десяток сияющих золотых дюн начали менять свою форму, когда солнце коснулось горизонта. Ближайшие к ним, казалось, покрылись рябью, благодаря бороздам, оставленным на их поверхности ветром. Нетрудно понять, почему люди называют пустыню морем песка. За ними располагались маленькие, похожие на палатки бедуинов, сьюты Аль-Сакра, а еще дальше огромное слепящее солнце, целовавшее горизонт с западной стороны. Камера Серы зажужжала, захватывая все это. Она сделала снимки внизу, с самой высокой точки дюны, сфотографировала редкий засохший кустарник, населенный существами, выходившими оттуда только в темноте. Она совсем забыла про шампанское, увлекаясь все больше и больше.

На вершине дюны, беседуя о чем-то глубоко личном, стояла парочка, катавшаяся вместе с ними. Сера повернула камеру и несколько раз быстро щелкнула их силуэты на нежно-розовом фоне, прежде чем они слились в крепком нескончаемом объятии.

А потом солнце окончательно погрузилось в пески за горизонтом. И все изменилось.

То, что прежде казалось розовым, приобрело пурпурно-синий цвет и сделалось почти неразличимым. Человек, раздававший напитки, поджег пару головешек. Те ярко вспыхнули и разгорелись, а он извлек из ниоткуда тарелки с изысканными закусками. Брэд положил руку на объектив фотоаппарата и опустил его:

– Хватит. Вы пропустите самое вкусное.

Она не стала возражать и оглянулась на изменившуюся пустыню с таким видом, будто только что очнулась от сна. Убрав камеру, допила шампанское и пошла за Брэдом туда, откуда доносились изысканные ароматы козьего сыра, грибов, мяса, шипевшего на шпажках, соусов и подсоленного хлеба.

– Я отправлю вам фотографии этой пары по имейлу на адрес отеля, – негромко пообещала она Эрику, смотревшему на силуэты влюбленных. – Пожалуйста, вы могли бы сделать так, чтобы они их получили? Им наверняка захочется сохранить память о том, как он делал ей предложение.

Эрик кивнул и с улыбкой отошел в сторону.

– Он сделал ей предложение? Почему вы так думаете?

Сера странно посмотрела на него:

– А разве нет?

Ладно, пусть так. Довольно сентиментальная сценка, даже великолепные виды с трудом могли соперничать с воспоминаниями о предложении. По правде сказать, когда Эрик и гид второй пары деликатно удалились, угли в костре мерцали, как огромные догорающие свечи, а Сера больше не проявляла интереса к фотографии, ситуация вдруг приобрела в высшей степени неловкое романтическое звучание.

– И каковы наши планы на завтра? – спросил Брэд чуть громче, чем надо.

Сера улыбнулась, будто точно знала, насколько неловко он себя чувствует, но не собиралась следовать его глупому примеру. Похлопав Брэда по плечу, прошла к столу с закусками, чтобы взять себе еще немного вкусностей. Он остался у нее за спиной. Однако в отсутствие гидов, деликатно державшихся в стороне, и парочки, поглощенной друг другом, у Серы не осталось больше никого, кроме него, с кем можно поговорить.

И вдруг Брэд со всей ясностью увидел, каким было ее детство. Когда ее окружали только те, для кого это просто работа. Она ни с кем не могла разделить такие моменты, как этот.

Не будь идиотом, Крюгер. Поговори с ней.

– Хотите пообщаться с верблюдами? – спросил он. Не идеальный вариант, но разумный компромисс между одиночеством и излишней близостью.

Ее глаза блеснули в свете костра, и она с готовностью кивнула. Что-то слегка торкнуло Брэда в грудь: он понял, что ему нравится делать ей приятное.

Она начала осторожно спускаться, он двинулся следом. Салим разжег небольшой костер у подножия дюны, и теперь его верблюды купались в его роскошных красных отсветах. Когда они подошли ближе, два верблюда недовольно заворчали.

– Нет, мы еще не возвращаемся, – громко, но ласково успокоила Сера и подошла к Салиму. – Можно, я скажу им привет?

Салим бросил на Брэда короткий взгляд, прежде чем ответить.

– Им будет очень приятно.

* * *

Сере было очень интересно ближе познакомиться с верблюдами. Брэд отошел в сторону, чтобы дать ей возможность свободно поговорить с погонщиком. Обычно он следовал за ней как тень, но здесь, где, казалось бы, риск гораздо больший, растворился в сумраке, пока погонщик знакомил ее со своими подопечными.

– У них есть имена?

Поочередно указывая на каждого верблюда, Салим назвал их арабские имена, рассказал об особенностях характеров, ответил на вопросы Серы об уходе за ними и обучении.

– Вы очень хорошо говорите по-английски, – заметила она.

– Я с детства говорю на двух языках. – Он бросил очередной беспокойный взгляд в сторону Брэда.

Извини, приятель, похоже, он сам этого хотел.

Салим вежливо поклонился и с видом явного облегчения отошел, оставив Серу самостоятельно общаться с верблюдами. Она прошла вдоль шеренги, поглаживая длинные морды, заглядывая в глубину густо опушенных ресницами глаз, говоря ласковые слова и делая в уме заметки, которые могла бы использовать, чтобы сделать снимки во время следующей экскурсии в пустыню. Бесшумно двигаясь по песку, Сера обошла верблюда, стоявшего ближе всего к Брэду. Он разговаривал с Салимом. Мужчины стояли, опустив головы, и вели сугубо личную беседу.

Увидев Серу, они буквально отскочили друг от друга. Впервые она могла бы сказать, что застала Брэда врасплох. Но прежде чем заговорила, со стоны дюны до них донеслись голоса.

Момент был упущен. Однако ее любопытство успело разгореться не менее ярко, чем костер в пустыне.

Потребовалось минут десять, чтобы поднять недовольных животных и снова усадить гостей. Брэд, видимо, заметил выразительный взгляд Серы на него, потом на погонщика. Но в конце концов она уселась на своего верблюда и больше не досаждала своим любопытством.

Широкий шаг животных несколько приглушил ее любознательность на обратном пути, но по прибытии в отель она вспыхнула с удвоенной силой. Тепло поблагодарив Салима, который встретился с ней взглядом лишь на мгновение, чтобы не выглядеть невежливым, Сера попрощалась с Эриком. Брэд молча пристально наблюдал за ней. На взгляд, искоса брошенный на него погонщиком, он не отреагировал никак.

Ну, и что здесь происходит?

Сера направилась к своему домику, периодически посматривая на Брэда. Но на его лице застыло выражение замкнутости, а устремленный вперед взгляд твердо держал ее на расстоянии. В конце концов она вышла немного вперед и преградила ему путь, молча уставившись из-под приподнятых бровей.

– Знаете, это выглядело грубо.

– Что «это»?

– То, что вы не захотели поблагодарить погонщика. И даже не взглянули на него.

Его потемневшие, как ночь, глаза прищурились. Будто он понял, где прокололся.

– Он переживет.

– Можно подумать, у вас нелады с этим человеком.

– Вы всерьез намерены упрекнуть меня в недостаточной чуткости к нормам культуры, Сера? Вы приехали в эту страну, прикрыв себя носовым платком, выдаваемым за платье, и оскандалились прямо в зале прилета?

– Строго говоря, мне не нравятся ваши темные секреты, но вы явно этого не понимаете. – Теперь она знала Брэда достаточно хорошо, чтобы понять, что он пытается уклониться от ответа. – Выкладывайте, что там у вас?

Ей хотелось, чтобы эта перепалка выглядела как легкое заигрывание, но внезапное сопротивление Брэда превратило ее в нечто, куда менее забавное.