– Когда Джонни было одиннадцать, я встречалась с одним мужчиной, – призналась Шерон, выдыхая табачный дым.

Средним пальцем она теребила заусенец на большом. В конце концов не выдержала, прервала рассказ и содрала тонюсенькую полоску кожи.

– У него была девочка девяти или десяти лет. Они с Джонни очень сдружились. Сыну ужасно хотелось, чтобы она стала его сестрой. Ему не нравилось быть единственным ребенком в семье. Когда я рассталась с тем мужчиной, Джонни так на меня рассердился, что несколько дней не выходил из своей комнаты.

– Ой-ой-ой, – сокрушалась Нэт, не зная, что тут можно еще сказать.

– Вы слышали, что говорят люди? – спросила Шерон. Женщина внезапно покраснела и взглянула на Пола, ища поддержки. – Что взрыв не был несчастным случаем, это было сделано преднамеренно…

– Ерунда, – заявил Пол. – Не верьте.

Взгляд Нэт метнулся в сторону Пола. Ничто так не сердило его, как слухи, которые распространялись газетчиками с такой настойчивостью, что люди в конечном счете начинали в них верить. Пресса ухватилась за недавний разрыв Вебба с его девушкой и выдвинула предположение, что молодой человек специально поднял застрявший стержень выше безопасного уровня. Другие намекали на любовный треугольник: мол, два оператора боролись за внимание одной барышни. Гнусные сплетни сводили Пола с ума.

– Это бесчеловечно, – возмущался он еще в Айдахо-Фолс. – Они оскверняют память о нем. Мне надо вырваться из этого проклятого города.

Шерон посмотрела на свои руки, затем опять на Пола. Глаза ее блестели.

– Если это неправда, почему все так говорят?

– Люди не хотят верить в то, что реактор вышел из строя сам по себе, в чем лично у меня сомнений нет, – попытался найти объяснение Пол. – Если я прав, ядерная энергия не настолько безопасна, как мы думали раньше. Но если люди смогут убедить себя, что это сотворил один безумец (извините, миссис Вебб, вы ведь знаете, что я так не думаю), что главную роль сыграл человеческий фактор, – значит, все хорошо и машине можно доверять.

Глаза Шерон наполнились слезами. Нэт взяла ее за руку.

– Как думаете, этого можно было избежать? – подняла глаза мать Вебба.

Ее лицо исказила гримаса боли.

– Не знаю наверняка, миссис Вебб, но я уверен, что ваш сын не допустил ошибки. Он бы не причинил вреда никому из окружающих, и я готов подтвердить это любому, кто спросит.

Кивнув, Шерон утерла слезы:

– Спасибо.

Пол вытащил из спортивной сумки небольшой коричневый бумажный пакет и протянул его хозяйке:

– Это вещи из его шкафчика. Уверен, он бы хотел, чтобы их передали вам.

– Ой! – вырвалось у миссис Вебб. – Как мило с вашей стороны…

Женщина выудила из пакета свою фотографию, на которой она была запечатлена на крыльце собственного дома – в клетчатом переднике, с шарфом на голове, завязанным узлом.

– О! Вы только взгляните! Какая я здесь молодая!

Шерон настояла, чтобы Кольеры остались ночевать у нее. Она и слушать не захотела о мотеле. По мнению Нэт, домик миссис Вебб был слишком мал и тесен – всего две спальни. Ей было немного не по себе из-за того, что придется спать в детской комнате Вебба, где до сих пор хранились его игрушечные машинки и бейсбольная перчатка. Однако Нэт с Полом не хотели показаться неблагодарными, к тому же сэкономить немного на мотеле тоже было нелишним. Поужинав лазаньей, гости стали укладываться. Шерон принесла откуда-то из потайного шкафчика охапку одеял – стеганых, шерстяных, старое покрывало Вебба с изображением бейсболистов – и свалила на пол. Нэт уговорила девочек лечь на полу, хотя пришлось призвать на помощь все свое красноречие. Одеяла, конечно, не похожи на те, под которыми они спали дома, но какая разница, чем укрываться. И не нужно без конца повторять, что здесь пыльно. Утром они уедут из Мичигана и отправятся на юг – в Иллинойс. Нэт вспомнила о своих первых днях в Айдахо, и ее накрыли ностальгические чувства. Перед глазами снова всплыла та прекрасная летняя ночь; квакающие где-то вдалеке лягушки; спящие на полу девочки; дом, в который они только что въехали; и одинокая фигура Пола на террасе. Все это осталось далеко-далеко, в прошлой жизни, еще до грехопадения, когда люди были невинны и чисты и могли себе позволить любые вольности.

Фонари за окном погасли, Пол дремал на полу рядом с девочками. Нэт поднялась, чтобы покормить Сэди. Ей нравились тихие минуты единения с дочкой, когда никто не отвлекал и все внимание было сосредоточено на малышке. Какая прелесть – эти маленькие, беспрерывно двигающиеся ручонки, этот сладкий ротик. Сэди приложилась к бутылочке и, причмокивая, настороженно водила темными глазенками по комнате. Как только она допьет молоко, веки отяжелеют и она крепко уснет. Пока же дочка внимательно изучает все вокруг, как будто поставила себе цель запомнить расположение двери и угол наклона карнизов.

Нэт думала, что Шерон Вебб давно спит, но та неожиданно вошла в гостиную – в домашнем халате поверх ночной сорочки и старых стоптанных домашних тапках.

– Вам ничего не нужно? – тихо спросила мать Вебба.

– Спасибо, все замечательно, – зашептала в ответ Нэт и показала на свободное место рядом с собой. – Садитесь.

– Ох. – Шерон опустилась на диван и улыбнулась малышке. – Только взгляните на нее. Ну разве не чудо? Она спит всю ночь?

В бутылочке оставалось всего несколько молочных пузырьков. Нэт отняла у дочери соску и, прижав к плечу, погладила по крошечной спинке.

– Нет пока… – покачала она головой. – В три или четыре часа ночи нужно будет снова покормить.

– В принципе, не слишком обременительно.

– Да, жаловаться не на что, – едва заметно поморщилась Нэт.

Она вообще не должна жаловаться ни сейчас, ни когда-нибудь еще. Шерон улыбнулась.

– Можно подержать ее? – попросила она.

– Пожалуйста.

Очутившись на руках у Шерон, Сэди немного оживилась: это были новые для нее ощущения. Однако сытый животик очень скоро перевесил жажду впечатлений – бороться со сном было бесполезно. Вытащив кулачок из-под одеяла, Сэди положила его под голову и начала сладко посапывать. Шерон Вебб, улыбаясь своим мыслям, качала малютку, и казалось, ей это никогда не наскучит.

– Как они быстро растут, – растрогалась женщина. – Ты его кормишь, пеленаешь, качаешь и не успеваешь оглянуться, а он уже вырос. Я помню все, что делал Джонни в таком возрасте. Каждую мелочь. Жаль, что у меня больше нет детей.

Нэт не нашлась, что ответить, и только нежно гладила миссис Вебб по руке.

– Разве не странно, что все мы когда-то были чьими-то маленькими детками? – продолжала Шерон. – Каждая сгорбленная старушка, каждый неповоротливый дедушка – все они были когда-то такими же крошечными милыми младенцами, как ваша драгоценная дочка.

– Никогда об этом не задумывалась, – призналась Нэт.

Она взглянула на спящего Пола. У мужа было таинственное детство, об этом периоде его жизни она практически ничего не знала. Его родители давно умерли. Любила ли его родная мать? Качала ли вот так же в ночной тиши? Всматривалась ли в его лицо своими темными глазами? Теперь, когда муж лежал на полу, такой большой и сильный, ей казалось это почти невозможным. Но, конечно же, так и было. А как по-другому?

– Я вам рассказывала?.. – неожиданно спросила Шерон, сверкнув глазами. – Рассказывала, что случилось прошлым летом?

– Кажется, нет, – попыталась припомнить Нэт.

– Извините… Не хочу разбудить девочку, – перешла на шепот Шерон. – Нет, это было не прошлым, а позапрошлым летом, когда вы все переехали в Айдахо. Знаете, я не виделась с Джонни с тех пор, как он пошел в армию и закончил обучение в лагере для новобранцев. Он уезжал отсюда с несколько подмоченной репутацией. Джонни любил шумные компании, не раз встревал в драки. Здесь ничего не скроешь: Эльвира – маленький городишко.

– Конечно, – согласилась Нэт.

– Я как раз была на смене в отеле «Бест вестерн». Я работаю там уже восемь лет, с тех пор как бросила пить. Все это время – ни капли спиртного. Зато теперь перешла на кофе, выпиваю по дюжине чашек в день, – улыбнулась женщина. Нэт любила, когда люди честно признаются в маленьких слабостях, и ответила ей добродушной улыбкой. – В общем, мы с девочками прибирали в номерах, а во время утреннего перерыва пошли перекурить и подкрепиться маффинами, оставшимися от континентального завтрака[74]. Если остается лишняя еда, ее бесплатно отдают персоналу. Ну вот, сидим мы, значит, и вдруг входит молодой мужчина в военной форме. Я у него спрашиваю: «Вы кого-то ищете?» А он мне: «Я ищу Шерон Вебб». А сам глуповато улыбается. Я еще подумала: наверное, девочки подбили бедолагу приударить за мной, чтобы потом посмеяться. А Марселла и говорит: «Шери! Да это же твой сын Джонни!»

– Вот это да! – ахнула Нэт.

Шерон утерла набежавшие слезы и продолжила:

– Он выглядел так, словно родился в военной форме. Разве такое возможно? От маленького мальчика со сбитыми коленками и следа не осталось. Красивый молодой человек с фуражкой в руке стоял посреди комнаты отдыха, а я не знала, как себя с ним вести, честное слово.

– Но вы ведь справились? – поддержала ее Нэт.

– Да, мы тогда гульнули. Он привез с собой бутылку шампанского. Мы выпили по чуть-чуть – все, кто был в комнате отдыха, даже я, хотя не употребляла много лет. Девочкам шампанское очень понравилось. Джонни заскочил ко мне по дороге из Бельвуара в Айдахо. Вы, я так понимаю, приехали туда примерно в то же время.

– Похоже, что да.

– Эх, – вздохнула Шерон.

Она передала малышку Нэт, посидела немного, опустив глаза, и снова заулыбалась:

– Я не узнала его, когда он вошел, но, с другой стороны, было в нем что-то родное. Как только увидела его профиль, сразу поняла – Джонни. Просто не хотела признаваться себе в этом, чтобы продлить миг, когда сын показался мне таким взрослым, таким статным. Даже не верилось, что это он. Если бы я могла, остановила бы мгновение, чтобы переживать то чувство узнавания вновь и вновь.