Нэт вернулась из спальни и замерла, увидев, что свет выключен.

– Пол, – прошептала она.

Постояла немного, еще раз позвала. Затем он услышал, как жена возвращается в спальню. Дверь с тихим щелчком закрылась.

Прошло немало времени, прежде чем теща уснула. Наконец-то Пол почувствовал облегчение, хотя ее размеренное громкое дыхание едва не свело его с ума. Сначала – тихое бульканье, как будто турку забыли на огне, а потом – мощный вдох. Не сумев абстрагироваться от этих звуков, Пол накрыл голову маленькой подушкой. В небольшой просвет между шерстяным одеялом и подушкой он видел окно, покрытое паутиной изморози, и черное, словно чернила, небо за ним.

– Только посмотрите, кто вернулся! – воскликнул Фрэнкс, когда Пол переступил порог комнаты, в которой обедали парни. – Это наш Нанук с Севера[66].

Все оставалось как и прежде: операторы с судочками, из которых достают обед, включенный телевизор, насыщенный аромат кофе, разливающийся в воздухе.

– Кольер, – подняв руку, поприветствовал его Вебб.

Он искренне обрадовался возвращению товарища. Другой молодой человек, временно заменяющий Пола, при его появлении вскочил на ноги.

– Ты помнишь Вебба… – начал было Фрэнкс.

Пол бросил на него хмурый взгляд, прошел в комнату и пожал Веббу руку.

– Интересно, как я могу не помнить Вебба?

– А это Сидорский. Он из Чикаго.

Они обменялись рукопожатием.

– Значит, ты новый парень, который не дает здесь всему рассыпаться?

– Скрежещу зубами, но не даю, – пошутил Сидорский.

– Скажи, Вебб, – обратился к парню Пол. – Ты себе новый зуб вставил?

Вебб покраснел:

– Да.

Он легонько постучал пальцем по переднему резцу, выделявшемуся на фоне соседних зубов неестественной белизной. Теперь, когда щербатый рот уже не портил внешний вид молодого человека, он казался несколько старше.

– Фарфор, – пояснил Вебб. – Оказалось, что это дешевле, чем я думал.

Он снова смутился и улыбнулся пошире.

– Хорошо сработано, – одобрил Пол.

– Да вы оба писаные красавцы, – похвалил Фрэнкс. – Кольер! Ты слыхал, что у нас перерыв в работе? На Рождество приказали выключить реактор.

– Хм-м-м, – хмыкнул Пол. – Странно. Что за этим может стоять?

Временами они тестировали возможность аварийной, быстрой остановки реактора, опуская все регулирующие стержни до самого дна активной зоны, но уже спустя несколько часов перезапускали. Они никогда не оставляли агрегат в неработающем состоянии на несколько недель.

– Инженеры считают, что будет полезно проверить работу аварийных регулирующих стержней, учитывая все неприятности, которые у нас были, – пояснил Фрэнкс.

– Мы бы предпочли не включать реактор до прибытия новой активной зоны, – поделился Вебб.

– Двадцать первое – последний день перед остановкой, – начал инструктировать Пола старший смены. – А третьего января перезапускаем.

– Две недели отпуска, – слегка пожав плечами, заметил Вебб. – Не так уж плохо.

– А чьей смене выпало удовольствие перезапуска? – поинтересовался Пол.

– Ночной, – сказал Фрэнкс. – Не беспокойся, мы будем на дневной. На них ляжет самое трудное – поднимать стержни, а мы заступим на дежурство утром, когда основная работа будет сделана.

– Нам повезло, – вставил свое слово Сидорский.

– Я даже чувствую себя немного виноватым перед парнями, – нахмурил бровь Вебб.

Фрэнкс протянул Полу план проведения перезапуска. Все это было знакомо, Полу уже доводилось проводить такую операцию. Не позавидуешь операторам, которым выпадет такая работенка. «Закройте вентили системы подачи воды, чтобы изолировать затворы привода регулирующих стержней системы управления и защиты ядерного реактора от давления насоса подачи воды, – говорилось в инструкции. – Перекройте трубопроводы входа и выхода к уплотнительному узлу привода регулирующих стержней системы управления. Отожмите гибкие упоры соединительных стержней. Выведите ведущий вал из втулки». И так страница за страницей. Работы на всю ночь. Если все пойдет согласно плану, к утру четвертого января, когда наступит время его смены, реактор снова будет жужжать, позабыв о холодных неделях ничегонеделания.

– Чертова штуковина ведет себя хуже, чем когда-либо, – признался Фрэнкс. – Даже Ричардс уже сочувствует нам, если не упивается до чертиков у себя в фанерном дворце.

– А если мы откажемся от повторного запуска? – озвучил дерзкую мысль Пол и сам удивился своей смелости. – А что, если просто сказать «нет»? Мы подождем, пока пришлют новую активную зону и не станем перезапускать чертов реактор без нее.

Все трое молча уставились на него. Сердце Пола учащенно забилось.

– Нас объявят дезертирами, – просто сказал Фрэнкс.

– Они нас просто выбросят и наймут других, – согласился Сидорский. – В Бельвуаре сейчас заканчивает обучение группа свеженьких операторов.

– Он прав, – неохотно подтвердил Вебб.

– Я бы хотел тебя поддержать, Пол. Честно, хотел бы… – клялся Сидорский.

– Я думаю, он шутит, – с нажимом произнес Фрэнкс, глядя Полу прямо в глаза. – Ты ведь всего лишь пришел нас проведать, не так ли?

Помедлив, Кольер сдался:

– Да, но вы все же не отбрасывайте мое предложение… Серьезно обдумайте. Это выход.

– Никак не получится, – рассмеялся Сидорский.

– Ладно, – махнул рукой Пол. – Понимаю.

Он покраснел. Ему не хотелось, чтобы парни думали, будто у него шарики за ролики зашли во льдах Гренландии.

– Ну, мы уже знаем, что произошло между тобой и Ричардсом, – на правах приятеля сменил тему разговора Вебб.

Он показал на себе условный удар в челюсть.

– Мужик все же выжил, – начал делиться подробностями Фрэнкс. – Ты бы его видел! Правда, он три дня прятался у себя в офисе. Как-то я все же сумел его подловить, так челюсть у него была темно-синей до самого уха. Ни за что бы не подумал, что ты на такое способен. Ты на самом деле психованный сукин сын.

– Я этим не горжусь, – сказал Пол, имея в виду исключительно избиение сержанта.

– А как прошла ваша встреча в Гренландии? – загорелся Фрэнкс. – Готов поспорить, ты был рад увидеть его там.

– Мечта стала явью… Послушай, – произнес Пол, – мне еще придется поработать с ним до февраля, поэтому не стоит раздувать пламя. – Он повернулся к Веббу: – Ты женился?

По лицу приятеля пробежала тень, и Пол тотчас же пожалел, что спросил.

– Не-а, – погрустнел Вебб. – Все это уже в прошлом.

– Извини.

Вебб отвернулся и беспокойно переступил с ноги на ногу.

– Может, мы с Ванной еще попробуем сойтись, наладить отношения. Не знаю… – неуверенно произнес он.

Приятель выглядел глубоко несчастным. Пол хотел сказать ему что-то ободряющее, хотя и понимал, что красноречие – не его конек и вряд ли он сможет подобрать подходящие слова.

– Подожди, – все-таки попытался он. – Никто не знает, что будет в будущем.

– Извини, дорогая Эбби[67], но сейчас нам надо опускать стержни, – мрачно пошутил Фрэнкс. – Ты зайдешь к Ричардсу?

– Официально я возвращаюсь только завтра, – не выказал энтузиазма Пол.

– Ты что, не взял отпуск? – удивился Фрэнкс. – Черт! Почему бы тебе не посидеть дома до самого перезапуска? Зачем возвращаться на работу на несколько дней?

Пол поморщился. Он знал, что так принято. Военные обычно берут небольшой отпуск после возвращения из длительной командировки, чтобы вновь привыкнуть к повседневной жизни, побыть дома, в кругу семьи.

– Я лучше сохраню отпуск для другого… Может, летом возьму, – начал юлить Пол.

– Мне кажется, лучшего времени, чем сейчас, не будет, – возразил Фрэнкс. – Тебя полгода не было дома. В семье – новорожденный ребенок.

– Извини, но завтра вы снова меня увидите.

– Ладно, – не стал настаивать Фрэнкс.

– Увидимся, парни. – Пол взял шинель. – Держитесь.

Молодежь вернулась к своей работе. Сосредоточенный Фрэнкс, нахмурившись, кивнул головой:

– И ты держись.

По дороге домой Пол заехал в супермаркет «Джи-си-пенни» – надо было запастись подарками к Рождеству. Нэт сказала, что девочки просили «Волшебный экран»[68]. Он подумал немного и в порыве великодушия купил Лидди медвежонка, а Саманте – Барби.

Раньше он редко бывал в больших магазинах. Оказалось, что в пасмурный день, когда одиночество ощущается острее, чем когда-либо, яркие огни и большие залы очень даже поднимают настроение. В супермаркете вырос настоящий лес из белых и серебристых искусственных елок, украшенных мишурой и электрическими гирляндами. Вокруг них собрались мамы с маленькими детьми. Пол постоял немного, зажав пакеты под мышкой, грустно улыбнулся и пошел своей дорогой. Он не знал, что купить Нэт, поэтому выбрал элегантный передник. К нему добавил новый венчик: в старом погнулась проволочная насадка.

Когда он подъехал к дому, уже почти стемнело. Нэт, как оказалось, зажгла свечи в окне. Свечи были одним из немногих украшений в их доме. Полу настолько нравилась эта традиция, что они продолжали соблюдать рождественский ритуал до конца зимы. Он обожал этот период года. Приятно думать, что Нэт зажигает свечи не только ради праздника, но и для него – чтобы он возвращался с работы домой не во тьме. Для Пола свечи означали личное послание, улыбку Нэт, которую было видно с конца улицы. Казалось бы, свечи – украшение для всех, но на самом деле их свет предназначался только ему.

Однако сейчас, увидев издалека маленькие уютные огоньки в окне, Пол еще больше затосковал. Подъехав к дому, он остановил машину и аккуратно засунул детские подарки под одеяло для пикников, лежащее на пассажирском сиденье. Он внесет их в дом позже.

– Папа! – с диким воплем бросились к нему дети, как только он появился в дверях.

– Здравствуйте, девочки.

Пол поцеловал обеих. Из задней комнаты было слышно, как хнычет Сэди – не плачет, а пока только хнычет.

– Где мама?

– Побежала взглянуть, как там малышка, – сообщила Лидди.