Теперь его голос стал несколько напряженным, а он сам – нарочито сосредоточенным.

– Да, это был дар небес. Большое спасибо.

– Замечательно, – застенчиво улыбнулся Эсром и, повернувшись к девочкам, добавил: – Извините, что оторвал от игры.

Он подмигнул Лидди, и счастью девчушки не было предела.

– М-м-м… – расстроилась Саманта.

Темные глазенки стали мокрыми от слез.

– Тише, дорогая, – погладила дочку Нэт. – Спасибо, Эсром. Берегите себя.

Мужчина чуть дольше, чем следовало бы, задержал взгляд на ее животике. Нэт заметила это и, рассмеявшись, взялась за округлость руками, как за большой мяч.

– Я знаю. За одну ночь он стал огромным! – воскликнула она. – А еще пупок наружу вылез. Сэм пытается нажимать на него, как на дверной звонок.

Женщина умолкла, осознав, что разговаривает слишком громко, к тому же несколько грубо, но в присутствии Патриции и Эсрома вести себя естественно не получалось.

Ковбой покраснел:

– Вы тоже берегите себя.

Прикрыв дверь, Нэт махнула девочкам рукой, чтобы возвращались обратно, и принялась переставлять маффины на блюде. Патриция, прислонившись спиной к двери, молча наблюдала.

– Только не говори, что это и есть та «подруга», которая одолжила тебе автомобиль, – наконец заговорила она.

Нэт молчала.

– Ну же, Нэт! О чем ты только думала?

– Он очень добрый человек, – начала оправдываться женщина. – Когда сломался автомобиль, он приехал его чинить.

– И до сих пор приезжает?

– Ну да. Я коплю деньги на ремонт своей машины. А эту он отремонтировал в свободное время.

Брови Патриции поползли вверх, а Нэт продолжала оправдываться:

– Он быстро нашел общий язык с девочками, вот и приезжает время от времени их навестить.

– Он навещает твоих дочерей?

– Да.

– А мне так не кажется.

– Да нет же, так и есть.

Патриция скрестила руки на груди:

– Во-первых, ты позволяешь взрослому мужчине играть со своими дочерьми. Ты его даже не знаешь. Он может оказаться извращенцем.

– Он не извращенец.

– Ну тогда тебе повезло. А еще он в курсе, что твой муж очень далеко!

– Эсром – добрый человек, – продолжала настаивать Нэт.

Она схватила кухонное полотенце, висевшее на спинке стула, и принялась ожесточенно тереть стол.

– Вижу! – повысила голос Патриция. – Красивая машина. И он просто взял и дал ее тебе? Ничего не потребовав взамен? И пожалуйста, не надо повторять, что он добрый человек. Знаешь, как это выглядит со стороны?

Нэт совсем потухла. Патриция, скривив рот, покачала головой:

– Очень нехорошо выглядит.

– Патриция! Клянусь, ничего недостойного здесь нет, – совсем отчаялась Нэт.

Хотя теперь она отчетливо видела, что Патриция, пожалуй, в чем-то права. Иначе зачем она красится перед его визитами и зачем каждую ночь «заказывает» один и тот же сон с его участием?

– Он часто к тебе заезжает?

– Ну… пару раз в неделю.

– И заходит в дом?

– Ну да.

– И он дал тебе попользоваться машиной?

Нэт кивнула, сжимая пальцами полотенце.

– А твой автомобиль ремонтирует. Сколько? Уже пару месяцев? Нэт! Да ему просто нравится, что ты ездишь на его машине.

Все это звучало вполне разумно, но почти обличительно. У Нэт перехватило дыхание.

– Тебя как послушать, так прямо ужас-ужас…

– Надолго ли он задерживается, когда приезжает?

Нэт медлила с ответом.

– Не знаю, на час или два…

– Кто-то из соседок видел его у тебя?

У Нэт запершило в горле, допрос сводил ее с ума.

– Возможно.

– И как они должны реагировать? – громогласно вещала Патриция. – Хочешь сказать, тебе ни разу не приходило в голову, что посещения постороннего мужчины могут тебя скомпрометировать?

– Э-э-э… приходило, – честно призналась Нэт.

– Но ты не отвадила его, не запретила приезжать.

– Нет. Я понимаю, что люди могут судачить, но они всегда о чем-то сплетничают. А мне более важна его дружба, нежели пересуды соседок.

– Считаешь, что это честно по отношению к Полу?

Нэт ответила не сразу.

– Что тут нечестного? – прикинувшись простушкой, недоумевала она.

Подруга сверлила ее взглядом.

– Патриция! Ничего нет. Я бы ни за что не стала изменять Полу. Мне просто нужен друг.

– В определенном смысле ты предаешь его, – заявила Патриция.

Нэт с ужасом подняла на нее глаза.

– Послушай. Я понимаю, что тебе одиноко без Пола. Сложно заводить подруг. Сложно переезжать с места на место за мужем и всюду чувствовать себя чужой.

Нэт кивнула, из глаз покатились слезы – хоть кто-то ее понимает.

– Но теперь у тебя есть я. Я – твоя подруга. Он тебе теперь не нужен. Разве я не права?

– Пожалуй, что так, – тихо согласилась Нэт.

– Ну и?

Нэт выглянула в окно. Зеленый автомобиль стоял на тротуаре. Женщина вспомнила, как Эсром приехал на нем в первый раз. Машина показалась такой ухоженной: каждый квадратный дюйм был тщательно начищен. Как мило с его стороны!

– Ну и? – требовала ответа Патриция. – Есть нечто, что может дать только он и не способна заменить дружба со мной? Есть, и мы обе знаем: ты находишься на опасной территории.

Возразить было нечего. Патриция скрестила руки на груди:

– Я на самом деле волнуюсь за тебя, Нэт, очень волнуюсь. Я желаю тебе только добра, но не знаю, смогу ли и дальше…

– Патриция! Пожалуйста, – почти закричала Нэт.

– Люди решат, что я замешана в твоих тайнах, а мне бы не хотелось…

– Нет у меня никаких тайн. В том-то и дело! Я с самого начала ничего не скрываю! – чуть ли не рвала на себе волосы Нэт. – Что происходит? Почему люди пытаются очернить все хорошее? Мы ни у кого ничего не отобрали, добрые поступки только умножают добро.

Симпатичное лицо Патриции побелело от гнева.

– О чем ты толкуешь? – Она покачала головой и заговорила медленно и отчетливо, как с умственно отсталым человеком. – Я тоже жена военного, как и ты. А жены так не поступают, когда мужей отправляют служить далеко от дома. Ты нарушаешь правила.

Нэт взбунтовалась.

– Пропади они пропадом, ваши правила, – не сдержалась она.

У Патриции дрогнул голос:

– Наши принципы появились не на пустом месте. И если ты пренебрегаешь ими, тем самым даешь понять, что не уважаешь своего мужа.

– Прекрати разговаривать со мной в таком тоне! – крикнула Нэт.

– Полагаю, ты этого заслуживаешь! – отрезала Патриция.

Гнев как-то мгновенно улетучился, и Нэт ощутила в душе зияющую пустоту. Она разрыдалась.

– Я не смогу больше приходить, – тихо произнесла Патриция. – Мне очень жаль.

– Не верю, что тебе жаль, – рыдала Нэт, закрыв лицо руками. – Ты жестокая.

Патриция смотрела на нее, и сердце наполнялось жалостью. Она глубоко вздохнула и попыталась встретиться с Нэт взглядом.

– Почему бы тебе не перестать с ним видеться? – проникновенно спросила подруга. – Это будет легко. Просто не позволяй ему приходить. Ты же сможешь?

Нэт стало легче: ей дали второй шанс.

Патриция ждала.

«Просто скажи “да”, – мысленно уговаривала себя Нэт. – Не будь дурой!»

Она буквально открыла рот, чтобы согласиться, но не произнесла ни слова.

– Ладно. – Голос Патриции звенел от злости. Схватив пальто и шарф, оставленные на спинке стула, она широкими шагами направилась в комнату девочек.

– Кэрол-Энн! – услышала Нэт сладкий голосок подруги. – Нам пора уходить, лапуля.

– Почему так скоро? – расстроилась Саманта.

– Не пререкайся, Сэм! – крикнула Нэт.

Из-за угла показалось ошеломленное личико Саманты. Мимо нее пролетела Патриция, таща за руку Кэрол-Энн. В мгновение ока они пронеслись через гостиную и кухню, входная дверь распахнулась, впуская в дом холодный воздух, и с треском захлопнулась.

Из комнаты несмело вышла Лидди все в том же глупом наряде. Теперь девочка плакала.

– Почему они ушли, мама? – всхлипывала Лидди.

Как к спасательному кругу, Нэт бросилась к телевизору, нажала на кнопку. Волшебство сработало – девочки потянулись к экрану, тут же позабыв о детских обидах. Нэт же ушла в спальню и смогла наконец дать волю слезам. Распластавшись на кровати, она вцепилась в подушку и плакала навзрыд. Из носа текли сопли. Ребеночек в животе начал вертеться и пинать ее изнутри дюжиной маленьких кулачков.

Вечер тянулся бесконечно долго. Ей удалось накормить дочерей ужином, искупать и, почитав книжку перед сном, уложить спать. Круглые часы на стене громко тикали, отмеряя срок ее одиночества. Не выдержав, Нэт сняла их со стены, вытащила батарейки и засунула в стенной шкаф между стопками одеял. На мгновение стало легче, но, вернувшись в темную гостиную, женщина снова почувствовала, как замирает сердце.

Она легла на диван, поддерживая круглый островок выпирающего живота. Одна только мысль, что в спальне придется спать одной, была невыносима. В гостиной было как-то не так одиноко, здесь она чувствовала себя менее оторванной от остального мира.

Около полуночи Нэт услышала тихий шелест шин и негромкое ворчание двигателя. Она привстала, затем, пошатываясь, поднялась, накинула на плечи вязаный шерстяной платок и выглянула в окно. С неба падал мелкий снежок, пытаясь укрыть холодную землю.

Она увидела отъезжающий пикап Эсрома, который неясно вырисовывался в лунном свете, и сердце екнуло.

Что он здесь делает?

Сунув ноги в домашние тапочки, женщина вышла на улицу. Вязаный платок не спасал от ветра, продувающего насквозь. Стуча от холода зубами, Нэт бросилась за ним. Эсром, увидев ее тень, дал задний ход и остановился прямо перед домом.

– Привет, – прошептала она.

Взгляд метался меж темных окон соседних домов. Что подумают люди, если увидят?

– Что случилось? Все хорошо?

Парень с трудом поднял на нее глаза.

– Да, все в порядке, – заверил он. – Здесь холодно. Тебе лучше вернуться в дом.