Нэт

Весна 1960-го

Когда наконец наступила весна, мир сошел с ума. Птицы начинали орать еще до рассвета, раскачиваясь на ветвях большого дерева в палисаднике. Нэт позволила девочкам шлепать по лужам, не обращая внимания на серые струи воды, стекающие по голенищам сапог. Она распахнула окна, хотя настоящего тепла еще не было, и приготовила коблер[28] из консервированных персиков, чтобы создать летнее настроение.

День рождения Пола, 4 июня, пришелся на пятницу. Он сказал, что не хочет ничего праздновать, однако Нэт такой поворот не устраивал: она любила дни рождения. Накануне ночью она думала, какой бы подарок преподнести мужу. Пол никогда ни о чем не просил, поэтому Нэт решила сделать сюрприз: она поедет вместе с девочками к нему на работу, они возьмут шарики, поздравят папу и отвезут домой, избавив от тряски в автобусе.

Прежде они никогда не приезжали к Полу, тем более без предупреждения. Ладно, поздно что-либо менять. Нэт подкатила к сетчатой ограде CR-1. Охранник, поздоровавшись, пропустил машину на стоянку и попросил Нэт ни на шаг не отходить от авто. На коленях у нее лежал лист бумаги с маршрутом. Сегодня утром она позвонила Брауни Фрэнкс и подробно разузнала, как проехать к реактору. Правда, ради этого пришлось прослушать краткое содержание только что прочитанной Брауни книги, а также вежливо отклонить приглашение на акцию от производителей пластиковых контейнеров «Таппервэа».

Девочки сидели сзади, сжимая в руках шарики: Лидди – красный, Саманта – желтый.

Послышались голоса.

– Он идет? Ты его видишь?

– Нет пока, – вытянула шею Нэт.

Женщина волновалась ничуть не меньше, чем ее дочери. Прижавшись мордашками к окнам автомобиля, девочки едва сдерживали рвущийся наружу смех. Расплющившиеся носики напоминали надутые пузыри жевательной резинки, вот-вот готовые лопнуть.

– А сколько папе исполнилось? – спросила Саманта.

– Двадцать шесть, – ответила Нэт.

Она взглянула на часы: без десяти четыре. Смена почти подошла к концу. Дверь распахнулась, и Нэт от нетерпения едва не подпрыгнула на месте, но из здания вышел не Пол, а мастер-сержант Ричардс.

Конечно, он тут же обратил внимание на посторонний автомобиль на стоянке, тем более что других, да еще и украшенных воздушными шарами, здесь не было. Сунув руки в карманы брюк, он размашистыми шагами направился к нарядному авто. Губы сложились в улыбку, а ямочки на щеках углубились. Секунду помешкав, Нэт все же вышла из машины. Она не горела желанием разговаривать с сержантом, и раньше ей удавалось избегать неприятного общения. Несколько раз они мельком виделись в центре города, а во время недавней вечеринки обменялись парой ничего не значащих фраз. Благо, Пол был рядом, и им удавалось благополучно уворачиваться от Ричардса. Что поделаешь, муж обязан быть вежливым с боссом, поэтому приходится как-то исхитряться. Нэт молила Бога, чтобы сержант не вздумал вспоминать о том происшествии около его дома, когда она стала невольной свидетельницей его ссоры с женой. Даже спустя год Нэт нервничала. В памяти всплыло, как Ричардс, схватившись за щеку, вскричал: «Какого черта, женщина?» Не забылось и презрительное замечание Джинни: «Вижу, вы нашли свое любимое платье, Нэт».

Ричардс подошел к ней и расплылся в улыбке. Девочки резвились на заднем сиденье так, что машина ходила ходуном, но Нэт сделала вид, что не замечает этого.

– Здравствуйте, мастер-сержант, – поздоровалась она.

– Что такое? Неужели я выиграл новую тачку? – начал скалить зубы Ричардс.

– Сегодня у Пола день рождения, – сообщила Нэт. – Мы решили сделать ему сюрприз.

Нэт нравилось, что раз в неделю она может пользоваться автомобилем, хотя дальше продуктового магазина обычно не ездила.

– У Кольера день рождения? Он никому и словом не обмолвился. И что вы ему привезли? Тигра в клетке?

– Нас! – донесся изнутри голосок Саманты.

– Привет!

Наклонившись, Ричардс помахал ей через окно. Саманта с надеждой посмотрела на мать, но та не стала открывать двери машины. Впрочем, шутливая манера общения Ричардса немного успокоила женщину.

– Ему исполнилось тридцать шесть лет! – прокричала Саманта, прижав губы к стеклу. – Я подарю ему шарик!

– Я тоже, – начала обезьянничать Лидди.

– Ему не тридцать шесть, – поправила дочку Нэт и тут же осеклась, опасаясь, что Ричардс, которому, наверное, примерно столько, может неправильно ее понять. – Пока еще нет.

Получилось не намного лучше.

Ричардс прислонился спиной к автомобилю, вытащил пачку сигарет и легким щелчком выбил пару штук, приглашая Нэт закурить.

– Ветер поднимается, – сказал он, поднося огонь к кончику ее сигареты. Затем прикурил сам.

– Заметила. Спасибо, – поблагодарила Нэт, хотя ее едва не стошнило от одного лишь запаха табака.

Сегодня утром ей позвонили из клиники.

– Кролик умер[29], – сообщил девичий голос на том конце провода.

В начале декабря она должна родить. Нэт не могла в это поверить. Удивительный, ошеломительный подарок судьбы! Не то чтобы они с Полом предохранялись, но близость случалась не так уж часто. Из-за тяжелой работы муж постоянно был в стрессовом состоянии. Дома он в основном молча сидел у окна, выходящего на улицу, и задумчиво попивал пиво. В такие моменты он чем-то напоминал лошадь, размеренно жующую сено. Нэт не раз пыталась выяснить, что его гложет, но он вечно бурчал что-то невнятное о сложностях на работе, болях в спине, бездарном боссе.

Временами Пол расслаблялся, улыбался, ловил ее взгляд за обеденным столом, когда девочки выкидывали какие-нибудь фортеля. Иногда муж приятно радовал: однажды купил телевизор, а в другой раз разрешил иногда брать машину. Нэт предположила, что могла забеременеть в один из таких прекрасных дней. Она надеялась, что новость осчастливит мужа, что он воспримет будущего малыша как дополнительную радость, а не как лишний рот. Мысли о третьем ребенке и пугали, и радовали. Она представляла себе плачущего в колыбельке младенца, который непрерывно требует внимания. Но что ей остается, кроме как радоваться? Добро пожаловать в семью, новая маленькая душа!

Нэт решила, что, как только девочки лягут спать, она обо всем расскажет Полу. Они немного выпьют, расслабятся, и она в спокойной обстановке поделится радостью с мужем. Они будут лежать на кровати и угадывать, кто у них родится – еще одна девочка или наконец мальчик. Интересно, какие у малыша будут глазки: карие, как у Саманты и Лидди, или, может, голубые, как у Нэт?

Но это будет потом, а сейчас она собиралась отметить день рождения мужа. Пришло время избавить его сердце от печали, чтобы вечером семена благой вести попали в мягкую удобренную почву.

Мастер-сержант внес некоторые коррективы в ее замечательный план. Облокотившись на машину, Ричардс с удовольствием курил. При этом он заслонил своим телом девочек, сидящих на заднем сиденье. Лицо Саманты сейчас, вероятно, находится на уровне его спины, даже ниже. Впрочем, сержанту, судя по всему, не было до этого никакого дела. Нэт подумала, что постеснялась бы вот так стоять, прислонившись задницей к стеклу, за которым сидит чужой ребенок.

– А вы? – спросил Ричардс.

Нэт вежливо ждала продолжения вопроса, но он, кажется, забыл, о чем речь.

– Когда вы родились? – уточнил он после паузы.

– Летом, – нехотя ответила Нэт.

– Значит, вы летний ребенок?

Женщина продемонстрировала вымученную улыбку:

– Да.

Машина покачивалась от беспрестанной возни дочерей. Нэт краем глаза видела мелькание одежды и воздушных шариков. Теперь дочери перебрались на переднее сиденье. Нэт повернула голову в сторону реактора:

– А мужчины скоро выйдут?

– Гм-м…

Ричардса слегка качнуло в сторону. Сомнений не осталось: мужчина не совсем трезв. Запах алкоголя, резкие движения головой и нескладная сбивчивая речь. Отступив на пару шагов, Нэт наблюдала за девочками.

Подавшись вперед, Ричардс улыбнулся и вдруг, к ее ужасу, начал декламировать:

– Сравню ли с летним днем твои черты? Но ты милей, умеренней и краше[30].

Женщина оцепенела.

– Ломает буря майские цветы, – продолжать бормотать сержант.

– Мило, – выдавила она из себя. – Это Шекспир?

– Да, Шекспир, – подтвердил мастер-сержант. – А ты смышленая.

Он округлил губы и выпустил колечко дыма, точнее, попытался это сделать, смешно, как морской котик, втягивая шею. В сочетании с неожиданным поэтическим откровением это выглядело по меньшей мере нелепо. Симптомы налицо – пациенту пора ставить диагноз.

– Я встречал не много женщин, которые разбираются в поэзии, особенно в поэзии Шекспира, – с трудом ворочая языком, разглагольствовал Ричардс.

– Я просто угадала, – выпалила Нэт первое, что пришло в голову, стараясь не смотреть на него. – Вы любите стихи? Кого еще знаете, кроме Шекспира?

– Не особо.

Женщина кивнула, не сводя глаз с закрытой двери.

Неожиданно Ричардс взял двумя пальцами прядь ее волос и легким движением заправил за ухо. В его жесте не было ничего непристойного, поэтому Нэт не понимала, как себя вести, чтобы не обидеть сержанта. Мужская рука задержалась на ее шее. Он улыбнулся так, точно ее образ воскресил в памяти давнее воспоминание о совместно проведенном лете, доме на берегу моря, бурной ночи… Где, ради всего святого, Пол?

Заметив краем глаза открывшуюся дверь, Нэт резко повернула голову, но это был не Пол. Худой, почти тощий парень сперва направился к вытоптанному множеством ног пятачку, заменяющему автобусную остановку, но, заметив Нэт и мастер-сержанта Ричардса, после секундного замешательства повернул к ним.

– Здравствуйте, мастер-сержант, – с натянутой улыбкой поприветствовал босса молодой человек.

Нэт узнала его. Младший специалист Вебб, которого все называют мальчиком.

– Здравствуйте, миссис Кольер, – смутился Вебб и, увидев на переднем сиденье маленьких непосед с шариками в руках, радостно помахал им.