Айлин покачала головой:

— Ты хозяйка и должна спать на большой кровати!

— Это супружеское ложе, — вздохнула Эльф. — Принадлежало сначала моим родителям, а потом тебе. Боюсь, мне в нем будет не слишком уютно.

— Тогда мы ляжем вместе, глупышка, — рассмеялась Айлин.

— Нет. Мне и здесь хорошо. Да пошлет тебе Господь крепкий сон.

И Эльф тихо, но отчетливо принялась шептать молитвы.

» Маленькая ханжа «, — злобно подумала Айлин и, повернувшись на бок, укрылась пуховым одеялом. Придется сегодня спать одной, и это совсем ей не нравилось. Ничего, когда монашка заснет, она прокрадется в комнату на чердаке, где живет кузен. Интересно, затащил ли он сегодня в постель какую-нибудь девчонку? Неплохо бы!

Айлин всегда нравились игры втроем, жаль только, что Саэр не позволяет привести молодого мускулистого слугу. Она так мечтала, что мужчины ее возьмут вдвоем! Но ничего не поделать. И хотя временами Саэр ужасно упрям, она все равно питает к нему нежные чувства.

Айлин любила кузена с тех пор, как они были детьми и шестилетнего Саэра отдали в семью де Вареннов на воспитание, как было принято в те времена. Сама Айлин, как младшая дочь, в отличие от своих братьев и сестер оставалась дома.

Айлин закрыла глаза и задремала. Немного отдохнет и отправится к Саэру.

Когда Эльф проснулась, солнце уже поднялось высоко. Сначала она не поняла, где находится, но тут же вспомнила все, что было вчера.

Потянувшись, она поднялась и взяла чулки. Она уже успела одеться, когда в комнату ворвалась Аида.

— Наконец-то ты проснулась, дитя, — обрадовалась няня. — Не хотела будить тебя, ибо ты нуждалась в отдыхе. С того дня, как вернулась домой, ты все хлопотала над бедным братом, упокой Господи его несчастную душеньку! Пойдем в зал, пора бы и поесть.

— Уже совсем поздно! — воскликнула девушка.

— Да, половина утра пролетела. Эльф охнула, но, поняв, что чувствует себя куда лучше, чем за последние несколько недель, спросила:

— Где леди Айлин?

— Поехала кататься верхом с этим своим кузеном, — проворчала Аида. — Все требовала, чтобы ты к ним присоединилась, но я не позволила тебя беспокоить. Нечего якшаться с этой парочкой!

— Где Седрик? — осведомилась девушка, усаживаясь за высокий стол. — Нужно выделить Айлин приданое, и пусть уезжает. Отец сумеет подыскать ей нового мужа.

— Сначала нужно поесть и восстановить силы, — непререкаемым тоном объявила Аида. — Ты ешь не больше птички! Неужели в монастыре тебя морили голодом?

Она сделала знак слугам принести завтрак.

— Обжорство — смертный грех, Аида, — наставительно заметила Эльф. — Мы едим, чтобы поддерживать наше бренное тело. Уверяю, в монастыре нас неплохо кормили. А мы здесь тратим слишком много продуктов зря.

Эльф склонила голову в молитве и благочестиво сложила руки. Служанка поставила перед ней корку от половины каравая с вынутым мякишем, наполненную овсяной кашей, и Эльф неторопливо начала есть. Принесли блюдо с крутым яйцом и кусочком сыра, а также кубок с разбавленным вином и травами.

— Челядь питается тем, что осталось от трапезы господ, как заведено искони, а объедки отдают нищим, которые часто приходят к нашей двери. Эти войны разоряют народ, госпожа. Живя в безопасности и тишине монастыря, вы, наверное, и не подозревали о том, какие ужасы творятся кругом.

— Наш благословенный Господь завещал нам быть милосердными, — согласилась Эльф. — Каюсь, ты пристыдила меня, Аида.

— Ешь лучше, — велела Аида, вылив в кашу ложку густых сливок.

Эльф рассмеялась, но оказалось, что сегодня утром у нее превосходный аппетит. Она даже сжевала всю корку вместе с яйцом и сыром. Когда она допивала вино, вошел Седрик и встал перед госпожой, ожидая позволения говорить. Эльф кивнула. Эконом вежливо поклонился и сообщил:

— Я просмотрел хозяйственные записи, чтобы определить точный размер приданого госпожи Айлин. Оказалось, что оно в основном было выплачено деньгами, причем ваш брат, как благородный человек, к ним не прикоснулся, и золото так и лежит все в том же мешке. Кроме того, госпожа привезла с собой кое-какую утварь и верховых лошадей. Все это тщательно перечислено и легко может быть возвращено.

— Много ли времени потребуется на это, Седрик? Уверена, что леди Айлин не терпится оказаться дома так же, как мне — в монастыре.

Седрик понимающе улыбнулся:

— К концу дня все будет сделано, госпожа, так что все вы можете покинуть Эшлин завтра утром. Вы довольны, госпожа?

— Превосходно, Седрик, — улыбнулась Эльф. — Ты хороший слуга, это признавали мои мать и брат. За долгие годы ты ничуть не изменился.

— Леди, могу я спросить?

— Разумеется.

— Что станется с нами, если вы вернетесь в монастырь?

— Монахиням не позволено иметь собственность, — пояснила Эльф. — Я передам Эшлин своему ордену. Он позаботится о поместье. Есть много способов извлечь из него выгоду. Здесь можно основать еще один монастырь, сдать поместье в аренду или попросту продать. Не мне решать, но даю слово, крепостные и вольноотпущенные, жившие на этой земле много веков и ставшие частью Эшлина и самой этой земли, останутся здесь. Преподобная матушка — мудрая и добрая госпожа. Она не позволит обидеть вас. В этом я, Элинор де Монфор, клянусь вам, а ты сам знаешь, что слово де Монфоров дороже золота.

— Спасибо, госпожа, — поклонился эконом. — Я должен был узнать о нашей участи, чтобы успокоить людей и заверить, что им не причинят зла в ваше отсутствие. Но мы действительно хотим, чтобы вы остались с нами. . — Моя судьба решена. Можешь идти, Седрик, и проследи, чтобы с Айлин поступили по справедливости.

Эконом поклонился и оставил ее. Эльф оглядела зал. Совсем не к чему руки приложить. Сборы займут всего несколько минут, и она успеет сделать это утром, перед отъездом из родного дома.

Наконец она решила пойти в лекарню. Травы в небольшом огородике успели взойти и подрасти. Жаль бросать их на произвол судьбы, лучше срезать все, что можно, и взять с собой в монастырь. Сестра Уинифред будет в восторге.

Эльф поспешила в сад, помахав по дороге Артуру, занятому прополкой. К дому скакали два всадника. Скорее всего это Айлин и ее отвратительный кузен.

Эльф усмехнулась. Саэр де Бад избегал ее после того случая в бельевой. Девушка удивлялась себе самой. Ведь она совсем не боялась рыцаря, откуда же такая сильная рвота? Наверное, потому, что он ей противен и, кроме того, как раз в эти дни прервалась ее связь с луной. Но так или иначе, он от нее отстал, так что все к лучшему. И плакала она тогда от злости. Хорошо еще, что Артур утешил ее, совсем как когда-то в детстве. Только теперь она поняла, как тосковала по его дружбе. Ей будет не хватать его присутствия. Многим, слишком многим придется пожертвовать.

Но разве не к этому она готовилась все годы? Хотя Айлин, наверное, права, утверждая, что Эльф заботится лишь о себе и собственных желаниях, вместо того чтобы выполнить свой долг. Разве не все сущее на земле произошло от Господа?

Элинор покачала головой. Откуда взялись столь мятежные мысли? Ведь до сих пор у нее не было сомнений в том, что она избранная невеста Христова! Почему же сейчас все изменилось?

Это сатана искушает ее!

Эльф перекрестилась и вошла в лекарню, отметив, что очаг совсем остыл. Она решила сделать те эликсиры и мази, которые возьмет с собой, и, позвав Артура, попросила:

— Пойди в дом и принеси мне горящих угольев, чтобы разжечь очаг. Попроси у Седрика миску, чтобы не обжечься.

— Сейчас, госпожа, — отозвался Артур и помчался выполнять поручение.

Эльф подошла к колодцу, вытащила ведро с водой и принесла в амбар. Намочив тряпку, она протерла сланцевую столешницу, поставила ведро на пол и взяла с полки несколько ступок и пестиков. Потом сорвала самые большие листья латука и принялась мыть. Наполнив водой котелок, она бросила туда листья. Если добавить меду, получится сироп, помогающий при укусах паука. А еще с его помощью можно вызвать сон не хуже, чем от макового отвара.

Далее она взяла горсть подсохших целебных трав, слегка размяла, бросила в ступку и истолкла в порошок, который и высыпала в кувшин. Можно сделать прекрасный напиток.

— Я принес угли, Эльф. Хочешь, разожгу очаг? Вижу, ты наполнила водой котелок, — произнес Артур, вбегая в амбар.

— Готовлю сироп из латука. Да, Артур, разводи огонь, а потом можешь вернуться к своей работе. Спасибо. Я буду в своем садике.

Эльф захватила корзину и вышла. Сначала она собрала шалфей, первое средство от зубной боли, мяту, чтобы успокаивать рвоту, икоту и лечить желудочные хвори, горчицу, которой пользовали подагру, и анис, помогающий страдавшим от газов.

— Ну вот и все! — известил Артур. — Вода скоро закипит, Эльф. Поднести тебе корзинку?

— Нет, она легкая, — отмахнулась девушка, входя в лекарню и принимаясь разбирать растения.

Она уже почти закончила, когда послышался стук двери. Эльф подняла голову.

— Что вы здесь делаете? — раздраженно осведомилась она.

— Хотел извиниться перед вами, Элинор, за свой опрометчивый поступок. Мое поведение непростительно рыцарю. Все же, — продолжал Саэр де Бад, — вряд ли мужчина, хоть раз увидевший такую красавицу, осудит меня. Несмотря на скромную одежду, вы прелестны, леди.

— Я принимаю ваши извинения, поскольку отказывать в прощении не подобает христианам.

— Чем вы занимаетесь? — поинтересовался рыцарь.

— Делаю снадобья, мази и эликсиры, — пробурчала Эльф, надеясь, что он уберется.

— Как хорошая хозяйка поместья, — улыбнулся Саэр.

— Я помогаю нашей матушке-лекарке, — объяснила Эльф.

— А что это кипит в котелке? — Саэр плотно прикрыл за собой дверь и подошел к очагу. — Знакомый запах!

— Листья латука, — бросила Эльф. Почему он тут торчит?

— А я слышал, что латук отбивает желание, — заметил де Бад.

— Видно, поэтому вы боитесь его есть, — парировала она.