Город крепко стоял на ногах, город был благодарен.

Главных членов семьи Моор боялись и уважали не только из-за положения, но и из-за внушительной внешности. Взять хотя бы того, с кем столкнулся Мики.

Тадеуш Моор был младшим сыном папы Адальбо. И Тадеуш Моор представлял собою нечто мощное, иначе не сказать. Молодой мужчина, которому вскоре должно было исполниться тридцать лет, уже заслужил себе славу грозного и взрывного человека, характер которого сравнивали с действующим вулканом. Почти двухметровым ростом и широким мускулистым торсом Тадеуш с легкостью заставлял любого испытывать страх, даже невольное уважение к своей персоне. Он считался не особо эмоциональным парнем, совершенно не понимающим шуток. Но если кому-то удавалось ему чем-то не угодить, а, хуже того, разозлить, то тот несчастный мог прощаться с жизнью. В крайней степени гнева младший Моор был страшнее своего отца. Так говорили люди.

И именно в такую личность, чьи грубые в своей прямоте черты лица могли выражать лишь гнев, угораздило врезаться Микки.

Пожалуй, о странной встрече в городке будут болтать ещё неделю. И это Элин понимала со всей неприятностью осознания, на которое была способна её скромная душа. Девушка и представить себе не могла, что ей будет настолько страшно. Окажись она чуть повыше, чем метр шестьдесят четыре, то и колени бы тряслись не так сильно, думалось ей. А в голове всё всплывал его неприятно надменный взгляд сверху вниз.


2.


В комнате его матери было очень светло. Солнечные лучи разливали золотое тепло щедрыми потоками по полу и стенам, и столько мягкой и удобной мебели, окутанной бежевой тканью, не нашлось бы ни в одном помещении их большого дома.

- Милый, мне нужно кое-что купить в городе, - мягко произнесла невысокая женщина.

Её волосы, оттенком похожие на темный пепел, слегка серебрила седина. Но весь внешний вид возраст охватили не так сильно, как мог бы в пятьдесят с лишним лет.

- Хорошо, я скажу отцу, что нужно выделить людей, - отозвался молодой человек, который стоял у одного из трех огромных окон.

- Нет, нет! Не проси отца. Он так занят последнее время, не будем его отвлекать, – её теплая улыбка разгладила тонкие морщины на загорелой коже губ, но увеличила их у уголков бледных глаз.

- Тогда тебя будут сопровождать мои ребята.

- Что ж, пусть так.

На самом деле женщине хотелось, чтобы эту небольшую прогулку разнообразило присутствие её младшего сына. Однако сын уже давно перерос то время, когда так любил гулять с матерью по красивым улицам их городка.

- Спасибо, Тадзио.

Его взгляд мгновенно потеплел. Этим ласковым именем, так нежно, могла называть мужчину только мать. Он оглядел её длинное легкое платье в пол, затем скользнул взглядом по родному лицу и неожиданно замер. Позади женщины мелькнуло нечто бледно-розовое, и Тадеуш решил внимательнее разглядеть это.

- Новая?

Мать обернулась, чтобы понять, о чем идет речь. На стене висело изображение тонкой в своей изящности сакуры на бежевом фоне. Белоснежные, слабо отдающие очень светлыми розовыми оттенками цветы в изобилии украшали крону дерева. Они, казалось, ломили его хрупкие ветви своей тяжестью – так их было много.

- Красиво, не правда ли? Это работа одной известной художницы, она родом из наших мест. Мне так понравились акварельные штрихи, и ещё эта легкая нежность в стройности дерева. Твой папа без раздумий купил картину, ты же знаешь его.

Конечно, Тадеуш знал, ведь отец всегда исполнял желания матери, хотя эти желания возникали у неё крайне редко.

Молодого мужчину работа известной художницы поразила далеко не спектром цветов одной тональности или талантливой техникой исполнения. Нет. Эта сакура ненавязчиво воскресила в памяти одно недавнее событие.

До самого вечера его не покидало зачаровывающее, невозможно легкое виденье. И лиственная зелень больших блестящих глаз. Чем бы Тадеуш не занимался, какие бы вопросы не решал, но образ девушки, встреченной им в торговом центре, преследовал его постоянно. К концу дня, когда даже подчиненные начали замечать некоторую рассеянность в его взгляде, мужчина сдался.

- Эзра.

- Да, босс, – откликнулся улыбчивый парень.

Во время разговора они возвращались с семейного собрания по сумеречным аллеям большого яблоневого сада. В воздухе стоял терпкий аромат спелых плодов.

- Девушка в торговом центре. Позавчера мы столкнулись.

- А! Это та милая леди, что решила выручить наглого мальчишку? – выслушав привычно краткие реплики босса, решил поинтересоваться Эзра.

- Да. Собери мне информацию о ней.

Как парень ни старался услышать что-то иное, но в ровном голосе собеседника не было ничего, кроме утвердительности. Как всегда.

- Дайте мне час.


***

Тадеуш нелегко сходился с людьми. В первую очередь из-за обманчиво-спокойного, а на деле взрывного характера. Он не терпел расхлябанности, неисполнительности, и искренне считал, что должен контролировать всё, что находится в его непосредственном владении.

Именно поэтому Эзра был его незаменимым помощником, почти другом. Он лучше иных знал, что стоит, а чего не стоит делать, чтобы лишний раз не будить вулкан. Ловкий и изворотливый парень, обтекаемый, точно рыба в воде, заслужил доверие тем, что всегда выполнял все в точности так, как от него требовалось. Или как того он сам обещал.

Даже раньше, чем через час, Эзра появился перед Тадеушем с черной пластиковой папкой в руках. Молодой мужчина, расположившись на низеньком темно-синем диване, посмотрел на своего подчиненного снизу вверх.

- Все, что есть, босс, – одними глазами улыбнулся парень. – Зачитывать?

- Нет, клади на стол и проваливай.

Младший Моор от природы был противником всякой бумажной волокиты, потому Эзра удивился такому приказу. Но в любом случае парню было только на руку то, что он освободился раньше, чем планировал. Теперь точно можно отправиться в полночный город и заняться более интересными делами.

Вместе с бесшумно закрывшейся дверью ушло из кабинета и ненужное присутствие другого человека. В тишине, нарушаемой только совиным уханьем и пением цикад в саду, мужчина открыл папку. С легким ночным ветром в окно влетела теплая волна и немного пошевелила белые страницы. Тадеуш вчитался в печатные строки.

«Адалина Бигейл».

У неё было красивое имя, но совершенно непохожая фотография.

Кроме информации об её поле, возрасте, весе, цвете глаз и тому подобному, он пропустил строки о болезнях, но задержался на объеме груди, талии и бедер. Затем следовало небольшое сообщение о том, в какой детский сад она ходила, в какой школе училась, где учится и работает сейчас. С некой странной придирчивостью Эзра приложил и выписку обо всех её отметках. Девушка была круглой отличницей.

Адалина оказалась старше, чем ему думалось. Это невысокое слабое на вид создание в возрасте двадцати двух лет выглядело на все восемнадцать. Она училась в университете верхнего города, там же и жила, снимая квартиру с подругой и однокурсницей по совместительству. Подрабатывала девушка в местной «Мастерской».

Тадеуш вспомнил средних размеров здание, где был не только магазин художественных принадлежностей, но и небольшая школа рисования, несомненно, популярная в городе. Это все принадлежало семье Бигейл.

Родственники девушки оказались, в большинстве своем, творческими людьми. Отец – известный художник и не только в пределах их города, человек, который унаследовал здание «Мастерской» и решил открыть в нём школу. Мать – в прошлом организатор детских праздников. Старшая из трёх сестёр – Литиция – переняла талант отца, прославилась на всю страну своими картинами. Средней была Адалина. И она не имела никаких особых талантов, кроме, пожалуй, танцевальных. Ну, а младшая – Джилин – проклятье семьи. Из-за её поведения у них часто возникали проблемы. Отчеты из полицейского участка о скандальных выходках прилагались. Также, она не столь давно была выписана из наркологической клиники в Пакушо. Впрочем, как решил Тадеуш, в семье не без черной чайки.

Дочитав страницу, мужчина медленно перевел взгляд на противоположную стену. Глаза немного саднило из-за тусклого и неровного света лампы, поэтому он несколько раз быстро моргнул.

Его впечатление оставляло желать лучшего, так как никакого впечатления, собственно, не было. Обыкновенная хорошая девушка из типичной для этого городка семьи, больше ничего и не скажешь. Только мыслей о смущенной улыбке, адресованной не ему, меньше не стало.


3.1


Неделю спустя жестокое полуденное солнце все также обжигало кожу жителей приморского городка. На улицах тягучими бесцветными облаками расплывались запахи виноградного самогона, варению которого настал тот самый момент. И только в нынешнее воскресенье горожане, наконец, смогли вдохнуть более свежего воздуха, принесенного легкими морскими ветрами. Насыщенно-сладкие ароматы алкоголя (у многих семей была своя секретная формула), к счастью, почти покинули город.

- Ты не представляешь, как меня достали эти вонючие семейные рецепты! Что за дебильная традиция - на все лето устраивать из города кухню? Хоть бы свалить куда-нибудь, так нет же, сиди тут, варись в этой кастрюле вместе со всеми! – Ринко, с лицом, которое каждой чертой своей отражало крайнюю степень недовольства, стояла напротив подруги и сетовала на жизнь.

- Но сегодня уже почти ничем не пахнет, - ответила ей Элин и, словно в подтверждение своих слов, медленно втянула воздух носом.

- Зато завтра начнет! Неделя сладостей на меду, забыла?