Неслышно вошла Жанна, подошла к Маргарет и обняла ее за талию. Так — вдвоем — они стояли молча, пока Маргарет слегка не отстранилась от Жанны.

— Жанна, — сказала Маргарет, — распорядись, чтобы ко мне пришли кузен и его отец.

Голос Маргарет звучал довольно спокойно и твердо.

— Сейчас, дорогая. Что ты собираешься делать? — спросила Жанна.

— Пусть они придут сюда, — негромко, но настоятельно повторила Маргарет.

Графиня встретила шевалье и своего дядюшку, сидя за столом в кресле с высокой спинкой. Лицо Маргарет казалось надменным.

Господин де Галледемэн поклонился ей:

— Вы желали видеть нас, мадам?

— Да, дядюшка. Я хочу, чтобы вы услышали то, что я скажу сейчас вашему сыну.

Господин де Галледемэн вопросительно взглянул на шевалье.

— Неужели, мадам, Виктор чем-то досадил тебе?

— Досадил — не то слово, сеньор. Шевалье поймет, отчего, и думаю, что ему лучше удалиться в его владения.

Шевалье вздрогнул и уронил цветок, который держал в руке.

— Марго!

— Не смейте так называть меня, мсье, — сказала она с презрением. — Вы знаете, почему я не намерена больше терпеть здесь ваше присутствие.

— Милая кузина, в своем ли вы уме? — пролепетал шевалье. — Я ничего не знаю.

— Рассказать вам?

— Конечно, мадам. Я теряюсь в догадках.

— Ну так вот — я была в саду в тот день, когда вы подослали своего наймита убить лорда Бьювэллета.

— Виктор! Мадам! — ужаснулся господин де Галледемэн. — Этого не может быть. Мой сын…

— Взгляните ему в лицо, — сказала Маргарет, не скрывая своего отвращения к шевалье. — Какие еще доказательства нужны вам?

Тихо кипя от скрытой ярости, шевалье, однако, сумел выжать из себя улыбку:

— Это какой-то бред, кузина. Не понимаю, о чем вы говорите.

— И тем не менее, мсье, вам придется покинуть мои владения.

Господин де Галледемэн подошел к Маргарет.

— Мадам, не может быть, чтобы это была правда. Такое бесчестие! Я умоляю, выслушайте Виктора, пусть он оправдается в ваших глазах.

— И он станет отрицать то, что я сказала? — усмехнулась Миргарет.

— Виктор, — обратился господин де Галледемэн к сыну, — ради Бога, ты ведь не сделал этого?

— Н-нет, — вяло отозвался шевалье, но не сумел взглянуть в глаза отцу.

Господин де Галледемэн шагнул к нему и взял его за плечи:

— Смотри мне в глаза. Это правда?

Шевалье вскользь взглянул на непреклонно-суровое лицо Маргарет и засмеялся.

— Вы слишком щепетильны, отец, — самым беспечным тоном сказал он.

Господин де Галледемэн убрал свои руки с плеч сына, словно боялся замараться.

— Ты трус! Негодяй! — прошептал он и снова обернулся к графине. — Мадам, мне нечего сказать вам, кроме того, что мне все это так же противно, как и вам.

Она наклонила голову:

— Я знаю, дядюшка. Надеюсь, вы останетесь здесь, вы знаете, как я ценю ваше доброе ко мне отношение. Но ваш сын уберется отсюда в течение сорока восьми часов, иначе мне придется официально изгнать его из моих владений. Это мое последнее слово.

— Вы великодушны, мадам, — тихо произнес господин де Галледемэн.

— Ради вас, дядюшка, — ответила Маргарет и протянула ему свою руку.

Шевалье, стараясь не терять достоинства, поклонился:

— Итак, я покидаю вас, кузина, — усмехнулся он. — Когда вам станет невмоготу под властью этого сакса, вы еще вспомните обо мне!

— Уходи! — взорвался его отец. — Довольно с нас твоей низости, уходи!

Шевалье снова поклонился, на сей раз иронически, и вышел, а господин де Галледемэн поднял с полу обороненный сыном цветок и швырнул его в огонь.

— Мадам, вы, может быть, и прощаете меня, — сказал он, — но сам себя я не прощаю. Это слишком сильный удар. Я вынужден буду удалиться из ваших владений.

— Поверьте, мне очень жаль, — сказала Маргарет, положив свою руку на руку господина де Галледемэна, — но я не могла поступить иначе.

— Вы слишком великодушны, — сказал господин де Галледемэн чуть дрогнувшим голосом и поцеловал руку Маргарет.

Еще не успела закрыться за ним дверь, как Маргарет обернулась к Жанне, молча стоявшей все это время позади ее кресла:

— Милая, ты не могла бы передать Джеффри мою просьбу, чтобы он пришел ко мне.

Жанна порывисто обняла подругу:

— Ах, Марго! Здорово ты утерла нос этому шевалье! Бегу за Джеффри, мигом приведу его, — и она помчалась, как на крыльях, выполнять просьбу Маргарет.

Джеффри сидел в большом зале, опечаленный отъездом своих друзей. Когда он увидел Жанну, лицо его прояснилось, и он пошел к ней навстречу, раскрыв объятия.

— Нет-нет, я пришла по поручению, — с притворной скромностью сказала Жанна и сделала реверанс. — Мадам графиня просит вас пожаловать к ней в кабинет, сэр.

Джеффри подошел к Жанне и, обняв, приподнял ее вверх.

— И зачем это я понадобился мадам графине? А ну, поцелуй меня, плутовка!

Жанна кротко повиновалась.

— Нехорошо так обращаться с герольдом, — пожурила она Джеффри. — А теперь следуйте за мной — и немедленно.

— Чего хочет графиня? — спросил Джеффри, когда они уже поднимались по лестнице в кабинет Маргарет.

— Одно несомненно — графине надо поговорить с тобой, — ответила Жанна. — Джеффри, это неприлично — держать герольда за талию.

— Согласен с вами, сударыня, но вполне прилично держать за талию мою нареченную, — возразил он и прижал слабо протестующую Жанну к себе.

Перед дверью в кабинет Маргарет он приостановился.

— Поцелуй меня, а то дальше я не сделаю ни шагу.

— Горе ты мое, — вспыхнула Жанна и подняла к нему свое очаровательное личико. — Ну-ну, будет, Джеффри, довольно. Что если кто-нибудь увидит нас? — и Жанна открыла дверь. — Сэр Джеффри, мадам.

— Входите, входите! — сказала Маргарет с весело заблестевшими глазами, идя к ним навстречу. — Мне кажется, что-то ты слишком долго ходила выполнять мое поручение, дорогая.

— Это не только моя вина, — ответила Жанна. — Сэр Джеффри очень нерасторопный и шел к тебе слишком долго.

— Это точно, — улыбнулась Маргарет, взглянув на Джеффри. — Сэр, я просила вас придти, чтобы поговорить с вами вот о чем. Я изгоняю моего кузена из своих владений за то, что нанятые им люди собирались убить лорда Саймона, и тогда на моей совести было бы такое черное дело… И поэтому я прошу вас… проследите, чтобы шевалье покинул Бельреми в течение сорока восьми часов. Никто не должен знать, почему он уезжает.

Джеффри не сразу пришел в себя от удивления.

— Мадам! Конечно же, я прослежу за этим. И позвольте мне сказать, мадам, что я преисполнен к вам уважения и высоко ставлю честь вашего имени.

Маргарет улыбнулась. Улыбка вышла, пожалуй, горькая.

— Я была вынуждена поступить так. Я… Сэр Джеффри, вы и я… в недавнем прошлом сражались один против другого, и вам не за что любить меня, но я, кажется, теперь не та, что раньше, и… и очень хотела бы жить в мире с вами.

Джеффри опустился на колено и поцеловал руку графини.

— Благодарю вас, мадам, и не сомневайтесь, что я сделаю все возможное для вашего благополучия.

Ее пальцы крепко сжали руку Джеффри.

— Спасибо, — сказала она. — Скажите мне, вы скоро похитите у меня Жанну?

Джеффри поднялся с колена.

— Никогда такому не бывать, мадам. Я лишь обвенчаюсь с нею, а это произойдет скоро.

— Желаю вам счастья, — пытаясь улыбнуться, сказала Маргарет.

Жанна кинулась ей в объятия.

— Милая моя, ты тоже будешь счастлива!

Маргарет низко опустила голову.

— Может быть. Я думаю, что еще долго… буду одна…

Но когда Джеффри и Жанна вышли из ее кабинета, Маргарет приободрилась и, подняв голову, улыбнулась.

Глава XVIII

Саймон у короля

Саймон пустил коня шагом, въезжая в Байо. Бок о бок с ним держался Алан, а чуть позади — Хантингдон, возглавлявший арьергард. По прибытии Саймон, не теряя времени, отправился в сопровождении Алана к королю. Генрих сразу же выслал навстречу им пажа, который и привел обоих друзей в королевские покои. Там вместе с королем был и герцог Кларенс, брат короля, возглавлявший одно из трех крыльев войска, которому предстояло наступать на Руан.

— А вот и мой Воин! — воскликнул король, идя навстречу Саймону, и придержал его за плечи, не давая опуститься на колено. — И мой Поэт здесь! А где же мой Рыцарь?

— В Бельреми, сир, — ответил Саймон. — Со мной пришел Хантингдон.

Генрих казался слегка огорченным:

— Лучше бы на месте Хантингдона был Мэлвэллет. Впрочем, вам виднее.

— Сир, Саймон оставил Джеффри в руках одной юной леди, которая вскоре станет супругой Мэлвэллета.

— Вот как? — удивился Генрих. — Это правда? Неужто Амазонка?

— Нет, — как-то уж слишком поспешно ответил Саймон. — Это одна из ее фрейлин.

— Ах, так! Я был бы меньше удивлен, если бы на месте Мэлвэллета был Алан. А теперь садись, Саймон, и рассказывай мне все по порядку, — король прикоснулся к стопке листков пергамента, лежавшей на столе. — Твои депеши слишком кратки, — он улыбнулся, беря в руки один из листков. — Вот, послушай, Алан! «Мой грозный повелитель и король» — сначала все идет хорошо, но погодите: «Я имею честь сообщить Вашему величеству, что город Бельреми вчера утром взят после штурма моими силами. Еще я имею честь сообщить Вашему Величеству, что замок сдался, кроме графини, которая хочет покориться Вашему Величеству. Остаюсь верным слугой Вашего Величества. Саймон Бьювэллет». Ну как? Верный слуга моего величества только разжег мой аппетит на новости — и ничего больше. Или вот еще: «Вынужден сообщить Вашему Величеству, что в прошлый вторник графиня де Бельреми бежала из города в сопровождении одной из своих фрейлин мадемуазель Жанны. Я отправился за ними в погоню и, найдя мадам графиню в руках союзника Вашего Величества Рауля по прозвищу Свирепый, убил его за плохое обхождение с мадам графиней. Так я избавил Нормандию от гнусного негодяя». Спасибо, Саймон, — весело блеснул глазами Генрих. — Как сообщаете вы в этом длинном послании, Рауль был мой союзник. Однако славненькие времена пережил я, когда его люди нахлынули сюда, требуя твоей головы!