Фалк опустился в кресло, которое ему пододвинул Алан.

— Черт бы побрал эту мою ногу, — ворчал Фалк, свирепо глядя на злополучный источник боли.

Алан сел на перила, ярко выделяясь в своем наряде на фоне серого камня.

— Все еще играешь на своей арфе, глупый ты повеса? — за ворчал Фалк.

— Все еще, — ответил Алан.

— Что, лучшего занятия нет?

— Вот и Саймон то же самое говорит, но он ничего не смыслит в музыке.

— Он сказал мне, что ты начальник его конницы.

— Увы, это так, — засмеялся Алан.

— Он говорит, ты хорошо выполняешь свои обязанности. Только я что-то не очень этому верю. Просто он не хочет обижать меня, вот и хвалит тебя.

— Скорей всего, — сказал Алан и улыбнулся.

— Алан! — Фалк стукнул своей палкой об пол. — Что имел в виду Саймон, когда вечером мы говорили с ним?

— Вечером? — удивленно взглянул Алан на отца сквозь длинные ресницы.

— Как ты глуп! — вспылил Фалк. — Да, вечером, вчера, когда он сказал, что возьмет леди Маргарет в жены!

Алан в задумчивости коснулся струн арфы. Раздался резкий, звенящий аккорд.

— Что он имел в виду? Разумеется, то, сэр, что он Саймон Бьювэллет. Я полагаю, именно это. А что же еще?

— Но ты говорил мне, что леди Маргарет ненавидит его и даже пыталась как-то убить, — проворчал Фалк.

— Да, милорд.

— Тогда откуда взялась эта блажь в его глупой голове?

Алан снова провел по струнам. Теперь они звучали под его пальцами нежно и мягко.

— От любви, отец.

— Так он любит эту сумасбродную женщину? По пути сюда я много слышал о ней. Мне показалось, какая-то она дерзкая, отчаянная девица.

— Дерзкая, сэр, прямо-таки тигрица, но ведь и Саймон такой же, как она. Какая-нибудь размазня да плакса его не привлечет. Он если и возьмет в жены какую-нибудь женщину, так такую, что будет ему под стать. Графиня как раз такая и есть. Ее сердце сладкими речами не покоришь, она куда выше ценит суровую силу.

Фалк удивленно уставился на Алана:

— А ты не так уж глуп, совсем наоборот. Любопытно было бы встретиться с этой леди.

— О, сэр, еще захочет ли она говорить с вами! С ней надо держать ухо востро, да и вообще она с норовом!

— О-хо-хо! — вздохнул Фалк. — Я уже старый человек, — и он с сожалением провел рукой по своим седым волосам.

Алан протестующе вытянул руку, как бы отвергая последние слова Фалка:

— Однако этот старый человек приплыл во Францию, и что-то не видно по нему, чтобы это путешествие утомило его! — возразил он.

— Да, есть еще у Льва сила, — кивнул Фалк и выпятил грудь, довольный услышанным. — Кто это идет сюда?

Алан вскочил на ноги, чтобы почтительно встретить Жанну, которая приближалась к ним, прихрамывая.

— Это мадемуазель Жанна, она вскоре станет супругой Джеффри, — представил он Жанну своему отцу и поцеловал руку Жанны. — Мадемуазель, позвольте представить вам моего отца, лорда Фалка Монтлиса.

Жанна ответила на поклон Фалка реверансом и села возле него на скамейку.

— Тоже подагра? — участливо спросил у нее Фалк. Напрасно Жанна изо всех сил прогоняла с лица улыбку — очаровательные ямочки на щеках все равно выдали ее:

— Нет, милор’, это… это… о, это всего лишь волдыри!

— А, да-да, ты смелая девушка, я слышал.

— Нет, не я, сэр, это Марго смелая…

— Мадемуазель, — сказал Алан, — что случилось во дворце Рауля? Саймон ни о чем не рассказывает, из Джеффри тоже слова не вытянешь. Это правда, что Саймон убил Рауля?

Жанна на секунду закрыла глаза.

— Это было ужасно, — сказала она. — Рауль держал в своих лапах Марго и… и целовал ее, а она отбивалась. Я была в отчаянии, я думала, нас уже ничто не спасет. И тут вдруг распахнулись двери — и на пороге лорд Саймон, и Джеффри рядом с ним. О, сэр, я глазам своим не поверила. Но это были они, Саймон — весь в золотом и зеленом, а Джеффри — в черном и сером. И оба такие большие и сильные! Рауль оттолкнул мадам от себя. Но ничто не укрылось от глаз наших спасителей, — Жанна патетически вскинула вверх руки. — Лорд Бьювэллет на миг замер, и как же сверкнули его глаза! Никогда я не видела такого раньше. Я помню, что он улыбнулся, в самом деле, улыбнулся, только от этой улыбки кровь стыла в жилах. Видели бы вы, как лорд Бьювэллет одним прыжком оказался возле Рауля, схватил его и перегнул через свое колено, да так, что сломал ему спину. Он крикнул, — Жанна непроизвольно подражала Саймону, — подыхай, ты, пес! — и заколол Рауля кинжалом. Брызнула кровь! Ох, как жутко это было! А потом все, как в тумане. Все со всеми вдруг начали драться, и у Марго в руке тоже был меч, и она тоже сражалась, но нас было слишком мало и мы из-за этого не могли победить. И нам пришлось спасаться бегством через какую-то дверь в стене позади нас, и мы куда-то бежали и бежали, потом вдруг нашли какую-то лестницу и по ней выбежали из замка. А люди Рауля преследовали нас чуть ли не по пятам, но мы промчались по двору, и Гастон успел открыть засовы на воротах, мы увидели за воротами лошадей и еле успели ускакать оттуда.

— Саймон — и бежал? — недоверчиво покачал головой Фалк.

— А что было делать? Мне кажется, он сам не ожидал, что все будет так, он не собирался убивать Рауля, но когда увидел мадам в объятиях этой мерзкой жабы, забыл обо всем на свете…

— Это на него не похоже, — сказал Фалк.

— Похоже, — убежденно отозвался Алан. — На нового Саймона.

* * *

К Саймону вошел и низко поклонился ему паж мадам Маргарет:

— Милор’, мадам прислала меня к вам с поручением.

— Каким?

— Мадам просит, чтобы вы, милор’, посетили ее. Мадам хотела бы поговорить с вами, милор’.

Саймон встал.

— Проводи меня к мадам.

Паж привел Саймона в покои Маргарет и известил ее о визите лорда Бьювэллета. Графиня была одна. Войдя, Саймон увидел ее стоящей у окна.

— Слушаю вас, мадам.

— Милор’, мне надо многое сказать вам, — резко и отрывисто заговорила она. — Я… перед вами в долгу.

Маргарет опустила глаза, и ее пересохшие губы дрогнули. Саймон молча, внимательно глядел на нее.

— Прежде всего я должна быть благодарна вам за то, что вы сделали… вчера.

Слова как будто застревали у нее в горле, но она держалась с достоинством.

— Если бы вчера… Вы не стали моим спасителем, могло случиться… такое, о чем сегодня мне и подумать страшно.

Его глаза не отрывались от его лица, но взгляд этих глаз оставался бесстрастным. Саймон неподвижно и спокойно стоял перед ней, скрестив руки на широкой груди.

— Маргарет де Бельреми не может позволить себе не вернуть свой долг, — продолжала она. — Если бы я не попала в лапы Рауля… я привела бы сюда, в Бельреми… войско, чтобы… сражаться против вас. Но… я потерпела неудачу, а вы… спасли меня. Теперь я намерена… вернуть вам свой долг. Я… готова… подчиниться вам… капитулировать перед вами, — от волнения ее голос немного осип, но Маргарет ни на йоту не утратила присутствия духа и осанка ее оставалась гордой.

— Я хочу большего, чем это, — обрушились на нее, как показалось Маргарет, слова Саймона.

Маргарет выпрямилась, нервно сцепив кисти рук.

— Вы хотите… моей жизни? — спросила она и пожала плечами.

Саймон шагнул к ней и взял ее за руки.

— Да, я хочу твоей жизни. Всей, без остатка, — и вдруг он наклонился к ней и поцеловал ее в губы.

Она отпрянула от него, вся дрожа и прижав руки к своим пылающим щекам.

— Вы… Да как вы посмели! Вы оскорбили меня! Я… я не заслужила этого! О Боже, а я-то решила, что вы человек чести!

— Я не оскорбил тебя, — спокойно сказал Саймон. — Я хочу просить твоей руки.

Ее взгляд застыл. Она не верила своим ушам. И вдруг отскочила от него, сверкая глазами.

— Вы… Вы… за кого вы меня приняли? Думаете, я соглашусь стать женой английского… английского увальня, неотесанного чурбана? — вся горя от гнева, она подыскивала слова пообиднее и швыряла их Саймону в лицо, задыхаясь от уязвленного самолюбия и гордости.

— Я думаю, ты еще согласишься стать моей женой. К чему я стремлюсь, того достигаю, мадам.

— Этого ты никогда не достигнешь! Боже милосердный! Обвенчаться со мной! Или вы, сэр, сошли с ума? Я Маргарет де Бельреми!

— Ты моя пленница.

— Больше нет!

Прошуршав шелковыми юбками, она стремительно подошла к нему.

— Я покорилась, капитулировала!

Сначала он молча смотрел на нее, потом вытащил из пояса свернутый лист пергамента и, положив ей на стол, развернул.

— Здесь не достает только твоей подписи, что ты покоряешься моему властелину королю.

Она медленно подошла к столу и прочитала то, что ей предстояло подписать. Прикусила губу, села к столу и взяла в правую руку перо. Долго сидела молча, потом обмакнула перо и чернила и поставила свою подпись. Хотела встать из-за стола, но Саймон удержал ее, положив руку ей на плечо.

— Итак, ты покорилась королю, моему властелину, — сказал он и увидел, как вспыхнули ее глаза. — Но скоро ты покоришься и мне. Твоя жизнь — моя по праву победителя, и скоро ты узнаешь и поймешь это. Ты по своей воле придешь ко мне и по своей воле отдашь мне свое сердце. Все или ничего! Ни на что другое я не соглашусь.

— Значит, ничего! — хрипло выкрикнула Маргарет.

Саймон улыбнулся и взял со стола пергамент.

— «Передается в собственность и владение», — сказал он и, засмеявшись, ушел из кабинета мадам Маргарет.

Сердце Маргарет бешено стучало. К ней подошла Жанна и бросила на нее встревоженный взгляд.

— Жанна, — сказала Маргарет, — он был здесь. Он… он поцеловал меня. О, как я его ненавижу! — в возбуждении она расхаживала взад и вперед, разжигая в себе ненависть.