Галина Чередий - Саблезубый

Он-то да, а вот ты, Боев?

– Если у тебя были планы как следует повеселиться, то я запросто посижу дома перед телеком.

– Да какие теперь планы! Не брошу же я реально Камнева. Позовем к себе, ты же не против?

Ну все правильно, Яр ему друг, а я временная сожительница. Ради друзей забивают на планы покутить с девками, а ради таких, как я… Стоп, Катька! У нас тут все по другим правилам. Мы – соседи с привилегиями, не больше того. Как бы уютно все ни ощущалось моментами, нечего цепляться и искать личную обиду в том, что всего лишь правда.

– Это твой дом, как я могу быть против? И не переживай, готовить я умею, так что организуем стол.

– Катька, что с голосом?

– У меня? Вообще ничего. Пойду одежду посмотрю.

Быстро сполоснув обе кружки, я постаралась смыться с кухни, но Боев перегородил путь своей массивной фигурой.

– Кать, даже если бы не Яр, я бы не оставил тебя ради… Ну сама подумай, на кой мне? – Он наклонился и потерся носом о мой висок и провокационно вильнул бедрами. – М?

И то верно. Послушная, понятливая, на все согласная есть под рукой пока, на кой ему куда идти. «Я тебе только счастья пожелаю». Держи это все время в голове, Катька, не то худо будет. Обняв Боева вокруг мощного торса, я потерлась о его свежевыбритый подбородок, гоня прочь нечто так похожее на тоску. Тоску по тому, чему между нами никогда не бывать.

– Колючий ты мне больше нравился, но и сейчас ничего, – пробормотала ему в шею.

– Не начинай, трахну ведь. А нам на работу. – Он отступил и направил меня в комнату, шлепнув по заднице. – Иди первая одевайся, а то вместе у нас ни черта не выйдет.

– А ничего другого нет? – мрачно уставился он на меня, когда появилась на кухне.

Спасибо вкусу Роксаны, она выбрала вещи простые, вроде нескольких водолазок, и удобное белье впору, плюс джинсы-стрейч – так что село все хорошо. Собрала волосы в высокий хвост. Роксана даже прозрачный бальзам для губ взяла. Для моих, искусанных ночью, он был очень кстати.

– Что не так? – удивилась я, оглядев себя. Белый верх, черный низ, по-моему, самое то для офиса.

– Сверху надо что-нибудь. А то кое-кто все зенки себе бесстыжие об твои сиськи сломает.

– Кто?

– Катька, у нас чисто мужской коллектив. Табун молодых озабоченных жеребцов.

– Приставать будут?

– Я им пристану, – раздраженно пробурчал Андрей, настроение у которого, похоже, резко испортилось.

– Так мне что-то другое поискать?

– Да фиг с ним, так поехали, – вздохнул он, продолжая таращиться недовольно.

– Хер ли ты пялишься? – рявкнул Андрей на парня, что улыбнулся мне в соседней машине на перекрестке. – На дорогу смотри, зубы он сушит!

Это был уже третий наш попутчик, на которого Боев вызверился. Судя по всему, он сердился чем дальше, тем больше. Его, так же, как и Вознесенского, бесит любое внимание ко мне? Что-то это меня напрягает. Выходит, его слова про то, что мы оба типа свободные партнеры-соседи не такая уж и правда? Неудивительно. Уж то, что мужчины не считают женщин равными себе, уяснила. То, каких отношений хотел Боев, я поняла сразу, он не скрывал этого, но мне казалось, мы договорились, что у нас не отношения.

– Боев!

– М?

– Что не так?

– А что не так? – с совершенно невинным видом поднял он брови, зыркнув на меня, будто это не он только что напугал до усрачки незнакомца своим оскалом. Саблезубый во всей красе.

– Ты сердишься. Почему? Если ревность, то хотела бы знать. Я достаточно получала ни за что по этой причине.

– Пф-ф-ф! Какая ревность, Катька?! Мы же с тобой обо всем договорились. Никогда и ни по какой причине я тебя пальцем не трону. И я и ревность в принципе в жизни рядом не стояли. Просто бесит, знаешь ли, что всякие чмошники пялят зыркалы свои в мою машину на тебя. Откуда им знать, может, ты жена моя. Совесть должна быть у людей!

– А ты сам никогда так не делаешь? Только честно.

– Не лапаю ли я зенками чужих баб, представляя, как их имею? Да ни в жизнь!

– Врун! – рассмеялась я, расслабляясь.

– Не врун, а пытаюсь лучше выглядеть в твоих глазах, – улыбнулся и Андрей, хоть и нехотя.

– Зачем? Ты мне нравишься какой есть. Весь. Я же тебе говорила.

– Катька! – Андрей резко вдохнул, уставившись перед собой на дорогу. – Нельзя так! Хочешь, чтобы я в зад кому-нибудь въехал?

Мне неожиданно стало совсем весело.

– С утра ты обещал въехать в мой, – глядя как ни в чем ни бывало в окошко, тихо сказала ему. – Надеюсь, не прообещаешься.

– Бл*дь! Катька! Рот на замок, или хрен нам, а не работа!

Но меня уже было не остановить.

– Хрен мне, тебе вроде кое-что другое полагается.

– Божечка милосердный, да тут у меня та еще пошлячка! – заржал он уже в голос. – Катька, не дергай ты судьбу за хвост, а то я мигом найду закоулок поглуше, а сзади-то у меня стекла тонированные.

Ой, вот прямо я испугалась!

– В судьбу я не верю, но вот тебя бы с удовольствием за твою хреновину здоровую подергала, – продолжила доставать Боева я. – Но и снова посмотреть, как ты сам себя дергаешь, не отказалась бы. У меня от этого зрелища прямо голова кругом.

– Ах ты засранка! – Андрей с силой несколько раз шарахнул затылком по подголовнику, и бедолага испуганно скрипел при этом. – Дразнишь, да? Нарываешься?

– А если и так, то что?

– Штаны быстро себе расстегнула! – велел он грозно.

– Боев…

– Не-не-не, ты напросилась, девочка. Делай, что сказал.

Его голос прозвучал так сексуально-угрожающе и властно, что я вся в момент мурашками покрылась под одеждой, мышцы между ног конвульсивно сжались, а грудь заныла.

– Се… – В горле стало сухо. – Сейчас прямо?

– Ага. Давай! Пуговичка, молния, ножки пошире. – Я послушно исполнила, краснея от жара, прилившего к лицу. Да ладно, жарко мне стало повсюду. – Руку сунь и потрогай. Ты влажная?

– Са… Сама?

– Сама-сама, девочка. Дразнила-то меня сама.

– Хорошо.

Пальцы были намного прохладнее кожи под одеждой, и живот от прикосновения невольно поджался, посылая в голову новый опьяняющий импульс. Решительно выдохнув, я сунула ладонь глубже и чуть не взвилась на сиденьи, внезапно прицельно попав в очень чувствительное место. Шевельнула пальцами и вздрогнула снова. Уф-ф-ф! Похоже, я сейчас чувствительна везде.

– Ну что, Катюха, ты мокренькая там? Горячая? М? – Боев не скрывал участившегося и потяжелевшего дыхания. – Мокрая, я прям чую это. И горячая, огонь.

– Да, – признала я, трогая себя, но не отрывая взгляда из-под отяжелевших век от его лица.

– Дай мне, – потребовал он, шумно потянув носом, и оскалился, сглатывая, как страдающий от голода или жажды.

– Что?

– Дай мне взглянуть. Ну!

Я вытащила руку и показала, пристально наблюдая за ним.

– Пальцы раздвинь, – хрипло пробормотал Андрей, сворачивая к обочине.

Я подчинилась, показав ему тонкую ниточку прозрачной, потянувшейся между пальцами вязкой влаги.

– Да! – рыкнул Андрей и припарковался. – Мало тебе было, да, Катька? Мало? Еще хочешь?

Я не успела ответить, он втянул мои пальцы в рот, и запустил пятерню мне в штаны. И уже через секунду я мотала головой, изгибалась, вскрикивая и ерзая от глубоких, ритмичных толчков.

– Вот так… Хорошо?.. – почти нечленораздельно ворчал Боев, тараня меня двумя пальцами все резче. – Жестче? Так я тебя *бу? Да? Пахнешь, стонешь *бнуться можно! Сука, как же ты там внутри сокращаешься-а-а!

Оргазм налетел, сначала изогнув дугой, а потом вжав меня, разом обессилившую в сиденье.

– Да-а-а, вот это моя девочка, – пророкотал довольно Боев. – А ты на х*й пошел! – рявкнул он кому-то, и я распахнула закрывшиеся от кайфа глаза.

Какой-то парень шарахнулся от машины, когда Боев практически ткнул ему в лицо через стекло мокрый средний палец, что только что вытащил из меня.

– Он все видел? – схватилась за запылавшие щеки я.

– Все, не все – мне-то не пох, что ли, Катька. Я смотрел только на тебя.

– Я тебе должна, – вспомнила его волшебную ручную работу тогда в ванной, превратившую меня в другого человека. – Не в первый раз.

– Фигня. Захочешь – говори мне, девочка. Мне лишний раз посмотреть, как ты кончаешь, только в радость. А себя я никогда обделенным не оставлю, не переживай.

– Это как?

– Катюх, мужику спустить – что высморкаться. Пофиг во что, у нас оно голая физиология, лишь бы почаще. А у вас оргазм – целое хреново искусство и работа совсем не для ленивого долбо*ба.

Я заморгала, соображая, о чем это он толкует.

– Это ты к тому, что мужик может получить удовольствие с кем попало, а женщина нет?

– Точно! И если кто тебя кончать на раз заставляет и рад это делать, только маякни, то логично держаться к этому парню поближе. Разве нет?

Вот теперь мое хорошее настроение будто кто кислотой полил, растворяя бесследно, вместе с приятной истомой. Боев, если это ты сейчас агитацией в свою пользу занялся, то попытка вышла хреновой. Пусть и прав по сути, но в душе внезапно как нагажено.

– Логично, – кивнула я, застегиваясь и отворачиваясь, и не сдержавшись, вернула ему его же правду: – Но ведь если других не пробовать, то и не узнаешь, на что они способны и не будут ли еще круче. Разве нет?

Андрей гневно выдохнул, прищуриваясь и становясь опять похожим на взбешенного хищника.

– Знаешь что… Мы, бля, на работу опаздываем! – завел движок и рванул с места так, что меня в сиденье вжало.

Все бабы – зло! Все! Даже вот такие кайфовые, как засранка Катька. Она еще хуже всех! Сколько же можно меня вот так на раз на эмоции разводить, а? Вырядилась… вот сто пудов, погремушка мне назло ей такие шмотки подобрала! Все в облипку, сиськи, задницу обтянуло – пялься всякий мудила в свое удовольствие! Нельзя было, что ли… ну, чтобы болталось чуток, интрига там. Про скромность кто слышал вообще, нет? Что загадка должна быть в женщине опять же. А тут какая, бля, загадка, если раз глянул – и все, слюна подтекает от фантазий, и член колом. Красная аляска с белой меховой шапчонкой и такими же белыми пушистыми унтами ни на грамм положение не исправили. Катька в этом стала походить на вкуснющую конфету в яркой обертке, которую край как хотелось поскорее развернуть и сожрать.