Лиза Клейпас - С тобой навсегда

– Я именно так и полагаю, – ответил Алек.

Потрясенная, Мира молча смотрела в его глаза. В них не было насмешки. Она поняла, что Алек приглашает ее поехать с ним, и не знала, что ответить.

У нее было больше причин не доверять ему, чем когда бы то ни было раньше. Надо было просто отказать. Фолкнер не станет уговаривать ее и не станет повторять приглашение еще раз.

Он усмехнулся ее нерешительности, и, посмотрев на него, Мира не могла удержаться от улыбки. Для нее было невозможно отказаться от возможности быть с ним.

«Ты сумасшедшая, – говорила она себе. – Ты получишь за это по заслугам, ты напрашиваешься на неприятности!»

– Я принимаю твое предложение, – сказала она Алеку; в ее глазах плясали озорные огоньки смеха. – Но если мы не поторопимся, Розали приведет Онслоу, и я поеду с ним и буду слушать рассказы о его школьных происшествиях.

– Бедный мальчик! – прошептал Алек и улыбнулся, подавая ей руку.

Взяв Алека под руку, Мира прошла через зал к дверям.

За эти несколько секунд она почувствовала, что они привлекли к себе пристальное внимание гостей. Хотя несколько любопытных взглядов было устремлено на нее, в основном все смотрели на Алека. Немногие приглашенные без малейшего усилия могли бы привлечь к себе всеобщее внимание. Алека было невозможно не заметить. Находиться рядом с ним было весьма волнительно. Он красив, остроумен, с дерзкой улыбкой, со стремительно меняющимся настроением. Нельзя предсказать заранее, что именно он примет всерьез и над чем станет смеяться, но это делало его еще более привлекательным мужчиной. Когда он сопровождал Миру к выходу, она удивлялась его безразличному отношению к вниманию окружающих и к любопытным взглядам, которые он привлек к своей персоне.

– Ты всегда вызываешь к себе такой интерес, где бы ни находился? – поинтересовалась она.

– Конечно. Разве ты не слышала? Я один из числа знаменитых холостяков этого года, практически первый в списке тех, на кого открыта охота. Они не перестанут преследовать меня взглядами и болтовней, пока я не сдамся и не буду готов к женитьбе.

– Наверное, мне следует уступить тебя тем, кто более сильно жаждет твоего общества. Я не испытываю ни малейшего желания охотиться на кого бы то ни было.

– Как интересно. У меня сложилось впечатление, что ты здесь находишься именно для этого. И вместе с такой помощницей, как леди Беркли, ты великолепно начинала. Оставим в покое бедного Эдгара Онслоу, но все же мне крайне интересно, с кем в конце концов она сведет тебя.

– Она не собирается ни с кем меня сводить… – сказала Мира и тут же спохватилась:

– Боже, я забыла, какой ты .неисправимый спорщик!

– А я не забыл ни малейшей детали", касающейся тебя.

– Включая мои пристрастия в литературе. Или это не ты прислал мне книги?

Алек не ответил, помогая ей сесть в сани. Слуга положил Мире под ноги разогретые кирпичи, колени укутал плотной шерстяной накидкой. Устроившись поудобнее в санях, Мира плотнее спрятала руки в муфту.

– Тебе холодно? – заботливо спросил Алек, но она отрицательно покачала головой.

– Мы говорили о книгах, – напомнила Мира.

– Они понравились тебе?

– Конечно. Мне только… Мне не понравилось ощущение, что я обязана тебе.

– Ты ничем не обязана мне за несколько листов бумаги и кожи, – заметил Фолкнер.

– На карточке ты написал «От поклонника», – продолжала Мира, вопросительно посмотрев на него.

Алек пожал плечами.

– А я поклоняюсь тебе. – Он говорил так небрежно, что, казалось, его слова не имеют большого значения. – Что бы ни случилось, ты никогда не потеряешь почву под ногами… Ты обладаешь счастливым даром находить друзей среди наиболее влиятельных людей.

– Сомнительный комплимент.

– Правда? – удивился он. – Я так не думал.

Первые сани тронулись по плотному снежному насту, колокольчики лошадей звенели в такт стуку копыт. Предположение Миры, что все сани поедут единой процессией, не. подтвердилось; было слишком весело, и компания была слишком большой, чтобы соблюдать какую бы то ни было организованность. Несколько молодых людей, несмотря на протесты едущих с ними дам, стали развлекаться, обгоняя друг друга.

Некоторые парочки вовсе, не стремились держаться вместе с остальными; поцелуи и объятия никого не шокировали во время таких катаний на санях.

Прямо перед ними молодой человек с каштановыми волосами поймал снежный ком, вылетевший из-под копыт коня, и засунул его за шиворот своей соседке, вызвав у нее громкие крики протеста.

Мира рассмеялась и посмотрела на Алека:

– Кто это?

– Спенсер Уайтбрук, – ответил он, тоже Смеясь. – Молодой человек примерно твоих лет. Известен своим оригинальным способом ухаживания.

– О, теперь я в курсе. Нужно сказать Розали, чтобы она отбросила этот вариант, как неподходящий для меня.

– Прежде чем вычеркивать имена из списка кандидатов, имей в виду, что у тебя не слишком большой выбор – подожди бросать ледяные взгляды, дай мне договорить. Это не зависит от тебя, ты, слава Богу, имеешь все, что нужно, чтобы привлечь мужчину. Я хочу предупредить тебя, что выбор женихов в этом году на редкость небогат.

– Наверное, этим объясняется то, что ты идешь одним из первых в списке.

Алек поднял бровь:

– Вы считаете, мисс Жермен, что если бы подходящих холостяков было больше, моя фамилия не значилась бы в начале?

– Думаю, где-нибудь посередке.

– Вы нанесли мне смертельную рану, – рассмеялся Алек. – Чем объяснить такое невысокое мнение о моей особе? Мне говорили, что мою персону вполне можно стерпеть.

– Иногда. А иногда даже более чем стерпеть.., но иногда ты бываешь совершенно невозможным.

– Ну а если посчитать в среднем, счет выходит в мою пользу?

– Нет. Потому что ты невыносим в большинстве случаев.

– Прежде чем я решу, что разговор с тобой в большинстве случаев не является приятным, почему бы тебе не рассказать, нравится ли тебе жить у Беркли?

– Очень нравится, спасибо.

– Так притворно… Так по-женски… Ты провела слишком много времени в обществе леди Беркли. Скажи мне честно, ты же умела быть правдивой раньше.

– Я сказала тебе правду.., и потребовалось ровно двенадцать часов, чтобы ты злоупотребил моим доверием!

Алек не был смущен обвинением, прозвучавшим в его адрес.

– У меня были смягчающие обстоятельства. На моих глазах он обнимал тебя как шлюху с Флит-стрит.

– Не оправдывай этим то, что ты сказал Саквилю, что знаешь его тайну! Ты не имел права так поступать! Во-первых, ты заставил меня выдать его секрет, но мне не хватило здравого смысла, чтобы догадаться, что ты используешь мою откровенность против Саквиля, когда тебе будет нужно. Это было нечестно и…

– О подобных делах нельзя судить как о честных или бесчестных, – негромко сказал Алек, бросая на Миру быстрый предупреждающий взгляд. – Я не отношусь к понятию «честность» столь небрежно, моя дорогая, и сожалею, что до сих пор оно не имело места в наших отношениях.

Среди свойств, которые ты пробуждаешь в мужчине, нет места ни благородству, ни честности. Я хорошо понимаю, что сделал я и что сделал Саквиль и почему.

– Ты сморишь на меня так, будто во всем виновата я, – зло сказала Мира. Алек, как всегда, говорил обидные вещи, но какое же это удовольствие – иметь возможность разговаривать с кем-нибудь столь откровенно! Он был единственным на свете человеком, которому она могла сказать все, что думает. Они понимали друг друга, потому что были близки; она могла говорить с ним так, как никогда не пыталась говорить ни с кем, даже с Розали. – Это так похоже на тебя: обвинять меня в том, что сделал ты с Саквилем, но я ожидала от тебя более справедливого отношения.

– Почему же? – сухо спросил Алек.

– Ты не вправе судить меня, потому что сам далеко не безупречен.

– Замечание принято.

– Хорошо, а теперь я не хотела бы говорить на эту тему.

– Ты сама начала этот разговор.

– Мы говорили о Беркли, – заметила Мира, пытаясь перевести разговор на другую тему. Она не хотела тратить выпавшие им несколько часов на обмен взаимными обвинениями.

– Да, ты говорила, что думаешь о них. Они хорошо к тебе относятся?

Мира кинула на Алека быстрый взгляд, удивленная вопросом. Казалось, ему на самом деле интересно услышать ответ, но когда она встретила его взгляд, он был безразличным.

– Они хорошо ко мне относятся, – ответила она, – но за исключением графа и леди Беркли, все они кажутся мне очень…

– Осуждающими?

– Да, именно такими. Когда Розали нет поблизости, они меняют свое отношение, ищут во мне всевозможные недостатки.

– Если это все, ты зря беспокоишься. Такое поведение характерно для Беркли. Они не выделяют никого и критикуют всех подряд.

– Приятно сознавать, что я не одинока. Но жить с ними под одной крышей нелегко.

– Считай, что тебе повезло. Я живу в семье Фолкнеров, а они куда хуже, чем Беркли. Фолкнеры любят спорить и играть на чужих недостатках, у них всех жуткий характер.

– Как твой?

– Гораздо хуже моего. Я самый кроткий в семье.

Мира искренне рассмеялась:

– Господи, ты здорово напугал меня этим замечанием!

Откуда взялись такие ужасные характеры?

– Во всем виноват мой отец. Он был ужасно вспыльчивым, тогда как мать всегда гордилась своим хладнокровием и практичностью. С возрастом она стала немного мягче, но в молодости была одной из самых волевых женщин в Англии.

– Как же случилось, что она вышла замуж за такого человека, как твой отец?

– Он победил ее своим упорством. Она окончательно сдалась после одного случая, произошедшего на турнире в Стаффордшире лет тридцать назад. Это было грандиозное действо, устроенное на средства Эдварда Перкина, известного любителя средневековой истории, вообразившего себя современным рыцарем. На этом турнире разыгрывались схватки в соответствующих костюмах, по всем средневековым правилам…