одна вверх, другая вниз.

– Рай и ад?

– Мне показалось, что так. Я знал, не спрашивай, откуда, но знал, что мне

полагается выбрать, какой из них уступить. Но я отказывался выбирать. Я

сражался, Дейзи, сражался изо всех сил за жизнь, но когда очнулся, уже не мог

вспомнить почему.

Оказалось, что без кокаина я больше не могу писать. Я старался, но всякий раз,

лишь стоило сесть за печатную машинку, потребность в наркотике мучила меня

столь невыносимо, что писать становилось невозможно. В конце концов я

перестал даже пытаться. И считал, что больше никогда не возьмусь за перо. У

меня пропала жизненная цель. – Он замолчал. – А потом появилась ты.

Дейзи почувствовала, как его нежный голос пробил очередную брешь в ее

броне.

– Мне нужно идти.

Она ждала, что он станет спорить. Он не стал.

– Хорошо, – тихо согласился Себастьян и отступил.

Ее пронзило горькое разочарование, но Дейзи не могла допустить, чтобы

Себастьян это заметил. Развернувшись, она потянулась к дверной ручке, но его

голос вновь ее удержал.

– У меня есть еще кое-что для тебя.

Оглянувшись через плечо, Дейзи увидела, как он развернулся и подошел к софе.

Себастьян взял со стола рукопись. Когда с нею в руках он подошел к Дейзи, та

покачала головой.

– Не нужно. Я больше не помогаю тебе.

Он остановился прямо перед ней.

– Дейзи, для меня в жизни не было ничего важнее писательства. Прочее же:

кокаин, разгульная жизнь – все это существовало лишь потому, что я был

убежден – это нужно для творчества. Такое вот подспорье, уловки, я привык

убеждать себя в том, что пока они есть, я могу работать. Отказавшись от

кокаина, я бросил писать, уверенный, что никогда не смогу заниматься этим без

наркотика. Но потом, как я уже говорил, появилась ты. Ты заставила меня

писать. Ты докучала мне, принуждала и третировала.

Дейзи не удержалась, чтобы не возразить:

– Я не третировала тебя!

– О, еще как. И соблазняла, – с улыбкой добавил Себастьян, – и отказывалась

ставить на мне крест, когда сам я давно уже это сделал. Каким-то образом твой

оптимизм, упорство и сладостные поощрения, – он умолк ровно настолько,

чтобы, наклонившись, запечатлеть поцелуй на ее губах, – заставили меня

поверить, что я смогу писать вновь. Но до твоего отъезда я продолжал верить,

что не могу обойтись без помощи извне. Я считал тебя своим последним

наркотиком, своим подспорьем, своей уловкой. Когда Матильда узнала о нас и

настояла, чтобы я отослал тебя домой, это было все равно, что отказаться от

кокаина и вновь начать все с чистого листа. Я думал, что слишком нуждаюсь в

тебе, чтобы отпустить. Но когда ты назвала меня зависимым, я понял, что

обязан доказать себе, что смогу жить без каких бы то ни было наркотиков и

писать без всякой посторонней помощи. Когда ты уехала, я отыскал в себе

силы, о которых и не ведал, и закончил книгу. Мне пришлось наконец доказать

себе, что я могу писать без всякого подспорья.

– Разумеется, можешь, – прошептала Дейзи. – Это всегда было внутри тебя.

Тебе не нужен кокаин. Не нужно никакого подспорья. Тебе… – Голос ее

сорвался. – Тебе не нужна я.

– Вот тут ты ошибаешься. Ты нужна мне больше, чем можешь себе вообразить.

Вот почему я посвятил эту книгу тебе.

– Мне?

– Да, цветочек, тебе.

– Но… но ты же никому не посвящаешь своих книг. Ты сказал, это просто

сопливые сантименты.

– Да, пускай, но для этой книги я сделал исключение. – Себастьян перевернул

рукопись так, чтобы она смогла прочитать первую страницу.

«Посвящается Дейзи, моему вдохновению, моей любви,

моей причине, чтобы жить.»

Из ее горла вырвался всхлип.

– Знаю, – добродушно заявил он, кивая в знак согласия. – Это сопливо и

сентиментально. Но мне нравится. А кроме того, это правда. Впервые я рад, что

так отчаянно тогда боролся за жизнь. Потому что сейчас у меня появилась

причина жить. – Рукопись отлетела в сторону и с глухим стуком ударилась об

пол, а Себастьян поймал руки Дейзи в свои. – Я люблю тебя, цветочек.

Она услышала собственный голос:

– Но я помню, как ты говорил Матильде обратное.

– Я не понимал этого, пока ты не уехала. Черт, я так давно утратил веру в

любовь, что даже не мог вспомнить, на что она похожа. Я считал тебя лишь

очередной привязанностью. Но теперь я понял, что все совсем не так.

Он заключил ее в объятия.

– Ты моя любовь. Ты моя жизнь. И я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, мы

вместе вернулись в Эвермор и ты писала свои книги прямо напротив меня,

чтобы, работая, я в любой момент мог поднять глаза и увидеть твое прелестное,

усыпанное веснушками лицо. А я буду помогать тебе писать, чем только смогу.

– И ты не уволишь меня за то, что я высказываю свое мнение?

– Нет. Тебе никогда не придется беспокоиться, чтобы сестра подыскала новую

работу. Нам придется переживать разве что о том, чтобы соблюсти сроки. Ты же

знаешь, в подобных вопросах издатели – такие зануды. – Себастьян поцеловал

ее в носик. – А еще я хочу, чтобы мы занимались любовью, растили детей,

целовались и спорили над каждой книгой до конца наших дней. Что ты об этом

думаешь?

Дейзи подняла на него взгляд, сердце ее переполняла радость. Она любила этого

мужчину, и то, что он только что описал, походило на рай на земле.

– Итак? – не дождавшись ответа, спросил Себастьян. – Будет ли у этой истории

счастливый конец?

– Я думала, ты в них не веришь. Ты же никогда не пишешь их.

– Чушь, – усмехнулся он, кивнув на лежавшую на полу рукопись. – Я только

закончил счастливым концом эту книгу.

– Правда?

– Да. И кажется, я начинаю к ним привыкать. – Себастьян положил руки ей на

талию. – Между прочим, ты не ответила на мой вопрос. Так будет у нашей

истории счастливый конец или нет?

– Да! – смеясь, воскликнула Дейзи 3142c7. – Да, да, да!

– Слава Богу, – пробормотал он. – Нет ничего хуже, чем читать чудесную

историю, дойти до самого конца и обнаружить, что она плохо заканчивается.

Ненавижу, когда так происходит.

– Я тоже. – Скользнув ладонями по груди Себастьяна, Дейзи обвила его руками

за шею.

– О Себастьян, я так люблю тебя!

– И я люблю тебя, моя дорогая.

С этими словами Себастьян Грант, граф Эвермор, заключил холостячку мисс

Дейзи Меррик в свои сильные мужественные объятия и запечатлел на ее губах

самый страстный поцелуй.

КОНЕЦ

Document Outline

3044562

3215043

3221655

3324674

3410294

3546997

3554281

3571766

3583947

3600861

3726907

3747643

3756865

3803081

3844658

3865622

4106354

4106384

4126597