Ладно, в субботу заберет ее и два дня от себя отпускать не будет!

Посидели вечером с Аглаей и Глебом. Пили чай, он рассказывал о поездке, об Астане, ее потрясающей архитектуре, о новых контрактах. Проводил их и полночи крутился, не мог заснуть и все что‑то странное чувствовал, словно беду или неприятности какие, и тосковал о Кире. Заснул тревожным сном, и снилась ему такая ерунда тяжелая!

Встав утром с непонятным тревожащим ощущением, Крайнов отправился разгребать снег, которого порядочно навалило за ночь, и кормить Горация. Хорошо бы еще сделать давно откладываемые мелкие дела, имеющие свойство накапливаться, если не сделал сразу, — изгонять делом из головы и души тревогу глупую.

Примораживало так хорошо! Коля вернулся в дом, заварил себе большую кружку душистого травяного чая, прихватив ноутбук, устроился на диване, напротив незатопленного камина. Вытянув, положил ноги на столик, отхлебнул с удовольствием отвар и вошел в свою почту, проверить.

К нему пришло два письма с одного и того же неизвестного адреса, он открыл послание, посмотрел первым делом на подпись: «Кира», и улыбнулся — нашла, что ли, в том захолустье Интернет?

Крайнов пробежал быстрым взглядом содержание — ничего не понял, тряхнул головой, прочитал снова, опять ничего не понял. Что за дела такие? Шутка? Весьма неуместная и странная! Открыл второе послание — то же письмо, продублированное еще раз! Это что значит, чтоб наверняка дошло?

Он перечитал письмо снова:

«Здравствуй, Коля!

Прости, что вот так, письмом, понимаю, насколько это трусливо и непорядочно, но встретиться и поговорить я не смогла. Боялась, что, увидев тебя, передумаю!

Я обманула тебя, Николай, ни в какую деревню я не уехала и никакая моя помощь Ларисе Васильевне не понадобилась, у нее все в полном житейском порядке.

Я улетела в Москву и пишу тебе сейчас отсюда, из интернет‑кафе.

На прошлой неделе, когда ты уже улетел, мне позвонила Ксения Петровна и сообщила, что меня берут работать в Венскую Высшую школу музыки, преподавать, и что мне необходимо срочно начинать оформлять документы.

Мне тяжело было принять такое решение и уехать от тебя, и, если бы ты был рядом, я не уверена, что сделала бы выбор в пользу Вены. Это хорошо, что ты находился далеко и твое присутствие не мешало мне быть объективной, решая свою судьбу.

Ты очень много для меня значишь, ты единственный мужчина, Крайнов, с которым я хотела и решилась связать свою судьбу!

Но у меня есть Дар, за который я несу ответственность и обязана его оберегать, и есть свое предназначение в жизни, которое, согласись, никак не монтируется с жизнью в поселке «Метель»! А такой шанс, как работа в Венской консерватории, дается один раз в жизни, и я просто не имею права его упускать! И, как бы я ни хотела быть с тобой, Николай, но моя работа и призвание требуют умения и решимости отказываться от личного счастья.

Надеюсь, ты меня поймешь.

На следующей неделе я получу визу и все документы, билет в Вену у меня на руках. Я подписала договор с риелторской фирмой, они будут сдавать мою квартиру, с работы я уволилась. Так что все дела в этом городе я завершила.

Все, что у нас с тобой произошло, было непередаваемо прекрасно, и я благодарю тебя и Бога за это и сохраню в памяти на всю жизнь. Спасибо тебе за все, Крайнов!

Прости меня, если у тебя получится, и постарайся понять.

Я желаю тебе большого счастья и найти достойную, замечательную женщину, которой не надо будет выбирать между тобой и своим призванием.

Прости!

Может, у тебя получится не очень меня ненавидеть.

И, пожалуйста, не надо пытаться связаться со мной и искать меня, я не хочу с тобой встречаться и разговаривать, мне это больно.

Прости еще раз.

Кира».


Крайнов встал, сходил за телефоном, набрал ее номер и услышал голос оператора: «Абонент недоступен».

Что значит «не доступен»?

Он нажал вызов еще раз — с тем же результатом.

Крайнов снова прочитал письмо, и по мере осознания в груди начало замерзать сердце — а ведь это не шутка! Кира написала это всерьез!!


Кира лежала, свернувшись калачиком на кровати, и умирала душой — такое явное ощущение, словно где‑то внутри образовалась дыра, через которую вытекает душа!

Господи! Какая глупая, нелепая и трагическая цепь случайностей продырявила в ней эту дыру!

Первым звеном в кандальной цепи судьбы явилась метель! Смешно, горестными слезами смешно!! Та метель, что свела их с Колей, послужила началом отсчета этих звеньев!

Ксения Петровна не смогла прилететь, и понадобилось снять на пленку выступление учеников Киры! Вторым звеном явился Слава — безответственный оператор, который, упиваясь своим профессионализмом, уловив красивую картинку, не удержался и снял Кирино выступление, и не потрудился вспомнить свое обещание, и уж тем более сдержать его!

Третьим звеном стал редактор телевидения, который смонтировал репортаж, вставив в него и кадры с Кирой!

Четвертым — столичный канал «Культура», который, делая годовой отчет, выбрал именно этот репортаж!

И пятым, что у какого‑то криминального вымогателя обнаружилась тонкая душевная организация с тягой к прекрасному и к регулярному просмотру канала «Культура», что вообще за пределами понимания!

Одно зацеплялось за другое, сковываясь в цепь, на которой, как при пытке, подвесили Киру!

Ей было так плохо, как никогда в жизни, как она представить не могла! Болело все тело, она не помнила, когда ела в последний раз, и желудок сводило голодными спазмами, сил не было не то что двигаться, а даже шевелиться и дышать!

Она заползла в свою «нору», свернулась калачиком, укрылась с головой одеялом. Теперь Кире хотелось только умереть — не двигаться, ничего не делать, не думать, просто дышать, пока дыхание не остановится!

«Нет!» — четко и громко сказал какой‑то голос внутри нее.

«Что нет?» — продираясь сквозь паутину болезненного опустошения, удивилась Кира.

И поняла «что»! Где‑то в самой глубине еле тлел огонек надежды, не затушенной до конца лампадкой — она может еще встретиться с Колей и все объяснить!

Ведь когда‑нибудь этот кошмар закончится! Не будут же эти сволочи бегать за ней всю жизнь! А может, их арестуют, или они махнут на них с отцом рукой, устав носиться по всей стране! Но это должно, обязано закончиться! И тогда…

Они еще могут встретиться, и она хотя бы увидит Николая!

И сознание зацепилось за эту робкую, почти погасшую надежду, и Кира заставила себя двигаться!

Сначала скинуть одеяло! Сесть в кровати — голову повело, повело по кругу, в какую‑то темную точку. Она зажмурилась, тряхнула головой, спустила ноги с кровати.

Нет! Так не пойдет!! Ей понадобятся все силы и здоровье, чтобы добраться до Москвы и не попасться этим козлам!

Заставляя себя двигаться, Кира сварила гречневый суп, поела, кое‑как дошла в крошечный душевой закуток — мыться сил совсем не осталось. Держась одной рукой за стену, каким‑то образом умудрилась помыть голову и повозить по телу мылом.

Стало полегче. Двигаться она уже смогла без постоянных мысленных окриков. Болело в груди — боль ухватила жесткой лапкой за горло, сдавила сердце и легкие так, что трудно было дышать! Но с этой болью придется теперь жить и привыкать к ней! А вот слабость — с этим надо разобраться, иначе она преподнесет себя преследователям на тарелочке, грохнувшись где‑нибудь в обморок!

«Завтра, — решила Кира, — завтра она поедет в платную клинику, сдаст все, какие только можно, анализы, у них есть такая услуга, без направления врача делать платные анализы. А послезавтра пойдет к врачу! Силы и здоровье нужны! Как бы больно ни было, а еще бега предстоят через четверть страны!»


Телефон звонил с регулярностью раз в десять минут, Крайнов не отвечал и не обращал внимания на то, что от вибрации трубка перемещается по стеклянной поверхности к самому краю стола.

Он прочитал письмо Киры, наверное, уже раз сто. Сидел на диване, смотрел в экран ноутбука. Когда тот гас, стучал пальцем по панели, вызывая картинку обратно, и снова читал.

Уведомление о смерти. Смерти всего значимого в его жизни, потому что именно сейчас выяснилось, что он, Николай Крайнов, стал другим! Встретив Киру, он стал другим, целым, сросся с ней душой и телом, и мыслями, порывами, жизнью!

И получил от нее уведомление об убийстве половины его!

За эти часы он снова, как тогда после травмы, прошел пять ступеней смерти!

Отрицание! Да ладно, это какая‑то нелепая шутка! Вот всего этого просто не может быть! Не мо‑жет!!

Гнев! Да какого хрена?! Что за мутатень?! Она что, издевается?! Письмо написала?

Но и гневаясь, он даже мысленно не мог обозвать Киру мерзкими и грязными эпитетами.

Торг! Да ладно, Кир! Ты просто напугалась и не хотела меня обидеть! Он ее найдет. И они договорятся. Если действительно ей так приспичила эта Вена, то хрен с ней, поедет он с Кирой в эту гребаную Вену! На такой расклад она же согласится!

Уныние! Какая Вена, Крайнов?! Кому ты там нужен? Ты женщине любимой не нужен, поэтому она так легко и просто от тебя отказалась. И действительно, на кой фиг ты ей сдался? Она права, лучше так все закончить, чем рассусоливать сопли! Все понятно — ты в своем медвежьем углу сидишь, в игрушечки играешь: охота, рыбалка, егерь, етить его! Что ты ей можешь дать?

Примирение! Кира права — так будет лучше. У нее действительно призвание и талант, — он же сам слышал и видел, какой у нее талант — и его надо реализовать. А если бы она вышла за него и потом сбежала, он вообще смог бы это пережить? Ладно, пусть так!

Крайнов снова хлопнул пальцем по панели, возвращая картинку.

Пережить и сейчас не получалось! Ныло сердце, очень хотелось плакать от боли и непонимания, и было так тошно, что не хотелось жить! Первый раз ему не хотелось этой жизни!!