— Конечно, — немного удивилась директриса.

— И дам на крайний случай номер телефона Романа Георгиевича, его тоже лучше не показывать никому. И если вдруг вас примутся расспрашивать посторонние или коллеги о моем исчезновении, вам придется делать удивленные глаза и уверять всех, что я написала заявление об уходе, ничего не объяснив, и уехала. А потом, когда я обоснуюсь в другом месте, перешлете мне все документы.

— Я все сделаю, Кирочка, не волнуйтесь, и прекрасно все понимаю, и этот разговор останется между нами! — заверила она и неожиданно задумалась, помрачнела и призналась: — В моей семье похожая трагедия, мой племянник наркоман. Обобрал всю семью, сестра годами жила в ужасе, что только не происходило, и мне и моим детям угрожали, вымогая деньги. Поэтому я понимаю вас как никто другой.

— А что с племянником? — осторожно спросила Кира.

— Умер от передозировки. И весь ужас состоит в том, что все мы вздохнули с облегчением! А был прекрасный парень, такие надежды подавал, золотой медалист, а… — она горестно махнула рукой. — Поступил в университет, блестяще учился, владел двумя языками, друзья студенты на какой‑то вечеринке уговорили уколоться, попробовать…

Трагедия! У каждого свои трагедии.


Как не раз доказывала история, нет ничего лучше старых испытанных и проверенных временем вещей и придумок. Каждый месяц десятого числа Кира с папой разговаривают по телефону, приходя для этого на почту, и их соединяют телефонистки. Оказывается, есть еще такая услуга, только мало кто о ней помнит и знает, а кому сейчас придет в голову, что звонить можно и оттуда? А между прочим, как обнаружила Кира за эти два года, немало людей пользуются услугами переговорного пункта. А еще они с отцом пишут друг другу письма и посылают до востребования, и этот способ связи не отследишь. Так что, когда электронный и интернетовский мир рухнет, кое‑что надежное останется.

Если десятое число выпадает на рабочие дни, разговаривают в восемь вечера, если на выходные — в три дня. Если у кого‑то из них не получается в этот день, контрольно переносят созвон на двенадцатое. А Роман Георгиевич звонит Кире на работу, и они иногда болтают, он осуществляет экстренную связь в случае, если у Киры или Владимира Андреевича что‑то произойдет.

Конечно, у Киры есть сотовый телефон, а куда деваться, у нее ученики, а у них беспокойные родители, а вот компьютера и электронной почты она не держит, пользуется, если возникает надобность, электронной почтой колледжа.

Это все реалии конспиративной жизни, не глубокого подполья, но необходимой перестраховки и продуманной осторожности. Личных фотографий в доме нет, отцовские письма собираются пачечкой в директорском сейфе, никаких «обрастаний» вещами, только необходимый минимум (любимая каракулевая шубка — исключение) и продуманный, хорошо подготовленный план срочной эвакуации в нескольких вариантах.

Это ее жизнь, вот такая! А какая она бывает спокойная, обыденная и простая, Кира уже забыла и, наученная страшным опытом, теперь соблюдает осторожность и всегда помнит об опасности.

Первый год жизни на новом месте она находилась в постоянном напряжении и готовности к неприятностям, к новому забегу на дальние дистанции. Но разум человеческий не способен выдерживать длительного прессинга страхом, и постепенно Кира успокоилась, расслабилась и начала жить размеренной обыденной жизнью, постепенно вспоминая, как это бывает, и радуясь любимой работе и достижениям своих учеников. Вот только мужчин в эту жизнь она не впускала.

Почему? А в такую жизнь можно пустить мужчину? Незнакомого?

А кем он может оказаться? Обаятельным красавцем, признающимся тебе в любви, выведавшим всю твою подноготную и спокойно передавшим с рук на руки тем, кто тебя ищет? Вот так вот…

По словам Романа Георгиевича, после того как закрыли казино и президент дал негласную команду «прижать!», после проведенных операций по выявлению и ликвидации подпольных игорных домов, организациям, которые занимались вычислением игроков и их раскруткой, а также выбиванием денег с родственников, пришлось слегка поумерить аппетиты. И если раньше они могли ссылаться на долговые обязательства и расписки игроков и действовать полуофициально, то сейчас перешли в разряд чистого криминала, и такие документы являются теперь доказательством нелегальной деятельности организаторов азартных игр. Так что многие из этих групп распались, а оставшиеся перешли под управление криминала, и им приходится действовать очень осторожно. Вряд ли теперь кто‑то станет настойчиво искать старых должников.

Понятное дело, что подпольные казино были, есть и будут, но сейчас туда могут попасть только проверенные люди, и Вадиму не каждые двери таких заведений откроют. Но поскольку процесс переформирования подпольных заведений все еще продолжается, а их организаторов регулярно выявляют и сажают, то, будем надеяться, им не до поисков Киры и Владимира Андреевича. Особенно если учесть, что минуло уже больше двух лет, а их никто так и не нашел.

Кстати, Павла Николаевича, того памятного, тоже арестовали, правда, не посадили, но лишили адвокатской лицензии.

— Живи спокойно, Кирочка, — говорил ей по телефону Роман Георгиевич, — не забывай про бдительность, одна старайся не ходить вечерами, езди на такси, если задерживаешься на работе, помни простые правила безопасности, они и в обычной жизни не помешают. А жить в вечном напряге, ожидая беды, пора прекращать.


— Я даже летом ездила в Черногорию, — похвалилась Кира, заканчивая свою историю, — первый раз в жизни выехала за границу и просто отдыхала от всего.

Крайнов ни разу не перебил ее, не задал ни одного вопроса, пока она говорила. Подбрасывал дрова в камин, подливал ей морса в бокал, от шампанского Кира отказалась.

Она умела рассказывать, передавая описание людей, мест, интонации диалогов красочно, точно, ярко — словно погрузила его в события, как в фильм, но сама не сумела абстрагироваться, отстраниться и проживала, мучаясь заново.

Николай несколько раз порывался остановить ее, чтобы не рвала сердце, не изводила себя! Но не останавливал, понимая, что ей обязательно надо выговориться, избавляясь таким образом от боли и отпуская прошлое.

Кира была опустошена и измучена воспоминаниями. Голос охрип, она даже улыбнуться не смогла.

— Мне надо в туалет, — сказала пустым, чуть охрипшим голосом она.

Крайнов поднялся с дивана, помог встать ей, придержав за руку и обняв за талию, повел к ванной комнате. Она и не возражала такой опеке, чувствуя себя обессиленной.

Он ждал ее возле двери и, когда Кира вышла, взял на руки и понес в спальню.

— Тебе надо поспать и отдохнуть, — распорядился Крайнов.

Он уложил ее на кровать, раздел, Кира уже не реагировала ни на что — спала, как в обморок провалилась.

Николай устроился рядом, переложил осторожно голову Киры себе на плечо, накрыл их одеялом, обнял, поцеловал ее, спящую, легко в губы и задумался.

Какие странные, непостижимые кульбиты вытворяет порой с нами жизнь!

Встретились бы они в другой, благополучной жизни, если б судьба не провела их обоих через жестокие испытания и не закинула в этот город?

Ведь если вдуматься, то вероятность их встречи в этом месте, в этом городе стремительно приближается к нулю!

На минутку, он все‑таки олимпийский серебряный призер, неоднократный чемпион мира, Европы! И Кира с Даром преподавать, чье место определенно в ведущих мировых учебных заведениях!

Ну, ладно, в силу обстоятельств он ушел из спорта, а она не может преподавать в Москве — ну, так вот сложилась их жизнь. Ладно. Но при его известности, связях и той работе, которую он выбрал для себя в жизни после травмы, Крайнову самое место в столице или за границей. А уж для Киры европейские консерватории так вообще наилучший вариант из возможных и для безопасности, и для реализации таланта.

И вот такие люди — коренные москвичи, обладающие далеко не средними способностями и умениями и, что самое главное, востребованные в своем профессионализме, встречаются где‑то в глубинке России? Ну‑ну!

А встретились бы они там, в Москве, или где‑то в других странах, если б их жизнь оставалась ровной и спокойной, той, которая четко просматривалась у каждого из них? И какими они были бы тогда?

Глупо строить предположения, как могли бы сложиться их жизни, есть только реальность и сегодняшний день.

Но то, что они окажутся именно в этом месте и встретятся в аэропорту, занесенном снегом, — что это? Провидение? Удача? Счастливый случай? Или награда за мучения и испытания?

Какая разница! Они встретились и соединились. Благодарю Тебя, Господи, за это!

Крайнов подумал, что во многом их с Кирой судьбы похожи.

Они оба с раннего детства почувствовали и поняли, в чем их призвание, вернее, они почувствовали, а поняли их родители. Ибо, как ни крути, но если бы в раннем детстве родители не заставляли и не направляли, то вполне можно было профукать призвание‑то! Киру заставляли играть, его — заниматься гимнастикой, и даже отдали в интернат. Лишь через несколько лет они прочувствовали вкус, тягу, стремление и радость, занимаясь своим делом.

И оба с детства знали, что такое бесконечная работа — работа — работа — пахота, иначе не назовешь — постоянные тренировки и занятия, когда темнеет в глазах от переутомления, и даже снится, что ты тренируешься, тренируешься! Они оба через это прошли!

У каждого из них случилась в жизни чудовищная трагедия, которая полностью изменила все, и каждый из них сумел выстоять и не роптать, жалея об упущенных возможностях.

Странно, но это так! И что, как не великий подарок и награда, эта их встреча!

На этой пафосной мысли Николай Крайнов погрузился в сон, как выключился!


Кира проснулась от чьих‑то голосов за дверью.