— Пап, я, наверное, задержусь. Хочу убедиться, что ты соблюдаешь рекомендации, режим, и вообще, не помчишься на двадцать седьмой день в свой ненаглядный офис. Второго такого звонка я получить не хочу! — Лола снова улыбалась, довольная, что так удачно избежала прямой инсинуации отца, и не созналась, что ее жизнь в городе-мечте больше похожа на существование.

Дмитрий Николаевич улыбался в ответ, проворачивая в голове действия, которые необходимо совершить, чтобы обезопасить собственную дочь во время, как он надеялся краткого, пребывания на родине. И все же, до чего хороша выросла его малышка. Так похожа на него, жаль что стойким характером не отличалась. Слишком мягкая и чувственная натура, как орхидея, выживающая только, если на нее светит солнце и добрые руки не забывают ее поливать. Девочка…что с нее взять.

Пять лет назад.

— Папа, можно с тобой поговорить? — робко, переступая с ноги на ногу, спросила его малышка.

— Конечно, проходи. — Кивнул он на стул напротив его рабочего стола. Он молчал, уже зная, что давить на Олю нельзя, иначе путного разговора не выйдет.

Кто бы мог подумать, что у него, столь волевого и жесткого человека может вырасти такое мягкое создание. Хотя, сам виноват, конечно, не занимался ребенком, пока можно было развить в ней лидерские качества и закалить характер. Надо было ее в бизнес лагерь отправить какой-нибудь, или чаще брать с собой на работу, чтоб впитывала атмосферу. Но было реально не до этого. Дмитрий Штерн строил империю. Цель всей своей жизни. А когда понял, что единственным наследником его детища является дочь, запущенная им самим до состояния сорняка, честно пытался втянуть ее в свой мир.

Но тщетно.

То, что она закрытая, и мягко говоря, не коммуникабельная, он понял уже в первый месяц бесконечных мероприятий, куда брал дочь с собой. Она всегда стояла в сторонке, робко улыбаясь и комкая края красивых платьев, выбираемых его надежной секретаршей. А если появлялась возможность, то укрывалась в каком-нибудь тихом местечке, пережидая пока отец решит все деловые вопросы и наладит важные связи.

Его надежда, что в дочери проснется хотя бы острый аналитический ум, чем гордились все Штерны, тоже не оправдалась. Хотя и на свою не от мира сего мать она не была похожа, но и от отца мало что позаимствовала. Разве что яркая внешность выделяла ее среди сверстниц — тоненькая, высокая, с острыми, аристократическими чертами лица, и уникальными, светло-голубыми глазами, так похожими на его собственные. И, чего уж там, она была не глупа и весьма талантлива, как говорили ее учителя по живописи. И пускай, не могла стать его преемником, была ребенком, которым можно гордится.

За год их плотного общения Дмитрий Штерн проникся к дочери по-настоящему отеческим чувствами, и все чаще ему хотелось хвастаться ее успехами перед другими. Он успел изучить свою малышку настолько, что практически ментально мог почувствовать ее настроение. Вот и сейчас, взглянув на девочку, нервно постукивающую пальчиками по своим голым коленкам, он знал: что-то случилось.

— Пап, — заговорила она наконец. — Я хочу поехать учиться в Лондон. Я уже выбрала университет и дисциплину, на которой хотела бы специализироваться. Ты можешь помочь мне в поступлении? Кажется, я опоздала с подачей документов… — и хотя говорила она твердо, уверенно и громко, в голубых глазах стояли слезы.

— Конечно, малышка, — мягко, насколько умел, начал отец. — Но разве тебе не нравится твой институт? Год только начался, и может, не стоит торопиться? И почему Лондон?

— Уже сейчас ясно, что это место не для меня. Я провела исследование и поняла, что лучшее образование в отрасли, которая мне интересна, можно получить только там. Есть еще варианты в Италии, но меня смущает знание языка, поэтому Лондон. Поверь, отец, в Россию еще не скоро дойдут все передовые тенденции и технологий, которыми уже славится Запад.

Как же долго Штерн старший ждал от своей дочери такого энтузиазма и этих действий: исследовала, анализировала, сделала выводы. Подумать только, какие доводы, какую логическую цепочку построила его дочь. Вдохновленный столь неожиданно проснувшимися в его ребенке качествами, Дмитрий Николаевич поднял трубку и уже через несколько минут решил все вопросы о будущем своей дочери.

Мог ли он тогда предположить, что его орхидея не захочет возвращаться домой, и что истинная причина тому, открывшаяся лишь спустя столько лет, настолько шокирует сердце отца, что он окажется на больничной койке.

Глава 5

Глава 5

В чем Лола была по-настоящему сильна, так это в доведении своей жизни до автоматизма. В Лондоне, например, она не выбивалась из составленного ей распорядка дня ни на минуту, даже если град, потоп и забастовка общественного транспорта. Четкие, повторяющиеся изо дня в день, действия помогали контролировать мысли и чувства, опасно выходящие из под контроля, стоит только оставить для них приоткрытую дверь в своем сознании.

Стоит ли говорить, что приезд на родину, место, пропитанное ее болезненными воспоминаниями, серьезно подорвал ее размеренную жизнь. Первые дни пребывания в России она не знала куда себя деть. Не было ни одного места, которое не пугало бы ее возможностью встречи с мужчиной, разбившем ее сердце.

Дом, в котором она выросла, сейчас отталкивал слишком яркими образами Вадима: он обнимает ее в кабинете отца, он целует ее в темноте заднего двора, он обещает любить всегда-всегда, в спальне, на ее кровати. При одном взгляде на этот дом, впитавший в себя все лучшие и худшие моменты ее жизни, у Лолы сердце заходилось в бешеном приступе. Стоило ей только подойти к месту своего взросления, как горячая волна воспоминаний едва не снесла ее с места. Постояв несколько минут перед закрытой дверью, пытаясь убедить себя, что она справится со своим прошлым, Лола развернулась и помчалась в ближайший отель. Нет, пока она не готова.

Находится в больнице с отцом тоже было испытанием. Она прислушивалась к каждому шагу в коридоре, подпрыгивала на месте от каждого стука в палату, она все ждала, что на этот раз это будет он — Мистер Правая Рука. Не мог же заместитель отца не навестить босса с которым больше десяти лет трудились плечом к плечу, пусть и по сугубо деловому вопросу? Но дни шли, а единственным посетителем Дмитрия Штерна, помимо собственной дочери, была его надёжная секретарша — Нина Витальевна.

— Нина, прекрати ко мне таскаться. Все вопросы мы вполне можем решать через Скайп.

— Дмитрий Николаевич, — строго начала секретарша. — С ума не сходите. Я и так сдерживаю толпу людей, жаждущих лично убедиться, что вы живы, или, что скоро отдадите коньки…

Лола зажала рот рукой, сдерживая рвущийся наружу хохот. Она еще не слышала, чтобы кто-то так бесцеремонно разговаривал с ее отцом.

— Не дождутся, уроды. — Заулыбался старший Штерн. — Вот ты пока здесь прохлаждаешься, Нина Витальевна, кто за порядком в офисе следит? Ты ж сейчас моя правая рука!

От этих слов Лола нервно вздрогнула. И непроизвольно выдала:

— А как же Ростовский?

Лицо отца скривилось в отвращении.

— Так он командирован на Дальний Восток на полгода. — Удивлённо протянула верная секретарша. — Открывает там новый филиал. Так что на весь офис только я, да директор по персоналу…Кстати, пора бы Вам, Дмитрий Николаевич, временно исполняющего назначить, а то ни один документ подписать не можем вот уж с неделю. Сил моих нет больше нервных заказчиков сдерживать.

— Подготовь документы на Летунова. Завтра подпишу.

— Летунова? Вы уверены?

— Ты ещё каких-то кандидатов видишь? — раздраженно кинул глава холдинга.

— Так не справиться он с совмещением. У него же в маркетинге контракт по Е-Солюшнс горит. И главный дизайнер в декрет только ушла, он итак на двух стульях, никак замену не подберет.

— Эй, дочь, — обратился Дмитрий Штерн к Лоле, тихо погрузившейся в себя после слов о Дальнем Востоке. — Ты же у меня прекрасный дизайнер с шикарным образованием и опытом работы в иностранной компании…

— Пап…

— Помоги отцу, а? Ну, контракт на три ляма спасешь, и свободна! Ты пойми, Летунов единственный, кто хоть как-то может встречи проводить с крупными заказчиками, и хоть немного в документации сечет. Да и любят его все…

— Ага, и он всех любит. — Язвительно вставила Нина Витальевна.

— Вот, видишь, его хоть слушать будут. А ты с него снимешь головную боль с Е-СОЛЮШНС. Там работы на пару недель, дочь.

— Хорошо. Только мне все документы по заказу нужны и кабинет, я работать только в тишине могу!

— Да не вопрос! Нина Витальевна, займитесь. Завтра Оля должна приступить к работе.

— Задачу поняла, босс.

И так же тихо как появилась, верная секретарша удалилась из палаты.

— Пап, а ты уверен, что этот Летунов справиться? Нина Витальевна как-то без энтузиазма к твоей идее отнеслась.

— Он, конечно, молодой ещё, сырой. Но перспективный, а главное, креативный! И я, если что на связи.

— Ну уж нет, больной. Никакой работы. Будешь тут отдыхать ещё… сколько там осталось дней до выписки?

— Двадцать два, — уныло проговорил Штерн.

— Вот. А мы уж с Ниной Витальевной будем держать оборону, никого к тебе не подпускать.

— Ладно уж, иди, готовься к первому рабочему дню. Расчехляй свои Лондонские костюмчики. И, ради бога, малышка, заведи друзей, пока ты здесь.

Лола пожала теплую ладонь отца и вышла из палаты. Груз, висевший над ней дамокловым мечем, в виде призрака Вадима Ростовского исчез. Но волнение перед новой задачей не давало расслабиться.

На следующий день Лола входила в офис отца с гордо поднятой головой, новой стрижкой и ощущением, что этот опыт перевернет всю ее жизнь.