Амалия Март - С любовью, Лола

Перед ней стоял призрак, мужчина из ее снов, Мистер Правая Рука, чертов Вадим Ростовский. Спустя столько лет…

***

Охо-хошечки, что будет дальше! Не пропустите жаркое продолжение во вторник.

И, как всегда, сердечно благодарю за вашу поддержку, комментарии и награды. Никогда не думала, что это так мотивирует;)

С любовью, Амалия Март💙

Самолёт трясло уже двадцать минут. Встречный шквалистый ветер усложнял снижение, уши пассажиров заложило, дети плакали, а некоторых выворачивало, и только самый последний дурак в этом воздушном судне не молился об успешном исходе.

Вадим Ростовский, по глупости взявший билет в эконом, ведь летел за свой счёт, нервно сжимал подлокотник кресла. Тучная женщина рядом без конца нашептывала: Боже, спаси и сохрани, Боже. И крестилась, размашисто, с чувством, все время задевая локтем мужчину. Чем еще больше нервировала Вадима.

Он закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться. Нужно было принять снотворное еще при вылете, и проспать до самой посадки. Но что уж там. Медитация в обстановке массовой напряженности не выходила. Ни дыхательная практика, ни метод погружения в утопическую реальность не срабатывал. И тогда, Вадим обратился к средству, всегда спасающему его в минуты раздрая, к которому не прибегал уже очень давно. Его личное успокоительное, единственный работающий антидепрессант, спасательный круг в бездне рутины — Лолита.

Ее тонкий силуэт, широкая девичья улыбка, звонкий смех, солнечный взгляд. Маленькие пальчики, поглаживающие его щетину. Мягкие губы, оставляющие нежные, невесомые поцелуи на его губах. Такая легкая, воздушная, не обремененная ещё тяготами жизни. Но вместе с тем, умная, наполненная, талантливая.

Вадим вспоминал то время, где она уже была его. Хрупкая обнаженная спина, выступающие позвонки, нежная белоснежная кожа. Он мог часами смотреть на нее, гладить ее тело, не искушенное, чувственное, реагирующее на любое дуновение, тело, которого никто до него не касался. Если бы он был художником — она стала бы его музой. Но все вышло наоборот, и это будоражило даже больше. Его Лолита. Маленькая Лола.

Стала ли она причиной, по которой сейчас он так несчастен? Или наоборот, лекарством от тоски, овладевшей им уже много лет назад? Ни до, ни после, ничто не спасало от накатывающего чувства безысходности, бессмысленности существования. Апатия и депрессия были бесконечными спутниками, тюремщиками, что одели на него кандалы отчаяния, и не пускают на свет.

Редкие часы воодушевления, подаренные семьей или сложной рабочей задачей, не могли вытащить из этой бездны. Тьма поглощала, вела за руку, нашептывала "сдавайся". Но он держался. С помощью бесконечных курсов антидепрессантов, часов психотерапии, различных медитативных методик и своих воспоминаний. О девочке — солнце, девочке — ночи, девочке — сладкой пилюли. Его Лоле.

Он не вспоминал как они расстались и почему. Нет. Только сладостные моменты эйфории рядом с ней. Минуты настоящего счастья, вдохновения, чистого, неподдельного кайфа. Он сжимал ее в объятиях, покрывал поцелуями кожу, спускаясь от шеи к груди, впиваясь пальцами в бедра, тонул в ней, растворялся и мечтал:

— Ты только моя Лола, моя. Никому тебя не отдам.

Реальность больно хлестала по щекам. Он в самолете, прошло уже долгих шесть лет, он едет к семье. Прекрасный повод, ради которого стоило прыгнуть в эту летающую махину и преодолеть восемь тысяч километров — день рождения старшего сына. Мишка рос классным пацаном, очень похожим на Вадима в детстве: такие же темные волосы, карие глаза, крепкий, высокий, очень вдумчивый. Хорошо учился, занимался хоккеем, в неподобающем поведении замечен не был. За мелкими присматривал без истерик, играл с ними, по учебе подтаскивал. Вадим им очень гордился, и, хоть пытался не показывать, всегда выделял среди детей.

Предвкушение от встречи с детьми ободряла Ростовского. Затяжная командировка дала возможность немного отдохнуть от привычной давящей обстановки, развеяться и соскучится по семье. Он с нетерпением ждал встречи, несмотря на то, что совсем скоро ему предстоял обратный путь на Дальний Восток.

Едва подумав об этом Вадим Александрович поежился. На кой черт Штерну вздумалось открывать филиал там, где разница во времени с Москвой семь часов, удаленность колоссальная, а рынок уже пресыщен? Куда логичнее двинуться на Урал, затем Сибирь, и если и этого покажется ему недостаточным, Юг. Но никак не Восток.

Ещё и неожиданно так. Буквально в два дня. Сначала инфаркт Штерна, потом эта задача, о которой он раньше и не слышал, и теперь, он, как правая рука, должен взять на себя открытие этого чертового филиала. Все это сильно смахивало на ссылку. Но Ростовский привык доверять человеку, с которым трудился бок о бок почти десять лет.

При приземлении самолета Вадим вытащил ручную кладь, оперативно преодолел зону выдачи багажа и взял такси. После такого тяжёлого восьмичасового перелета, нестерпимо хотелось в душ и мягкую кровать. Через сорок минут он открывал дверь родного дома. Жена, не знающая о сюрпризе Вадима, мирно спала в постели. Он забрался к ней, обнял, и поцеловал в макушку. Он любил ее, конечно, любил. Она была прекрасной женой, и еще лучшей матерью. Он безмерно уважал ее и испытывал к ней глубокое чувство признательности за все, что она для них делает, просто она не могла его спасти. Пыталась много лет, но не могла. Не она была его лекарством.

— Ты приехал, — радостно улыбалась она сквозь сон. — Мишка так обрадуется. — Она прижалась к нему, сонно потягиваясь. — Я скучала.

— Я тоже, — соврал он.

Утром их ждал праздничный завтрак и подготовка к большому мероприятию. Дети радостно облепили Вадима, расспрашивая о Хабаровске. Аня что-то напевала, не скрывая улыбки.

— Кстати, Марк сегодня девушку приведет знакомиться. — Поделилась она радостной новостью.

— Да ладно! Даже боюсь представить, что это за девушка, — слегка улыбнулся мужчина, отпивая кофе.

— Говорит, офигенная. Это дословно. Красивая, умная, и, вообще, не такая как все. — Блаженно протянула Аня. — Остальное пока законспирировано. Увидим сегодня.

— Ага, увидим. — Усмехнулся Вадим.

Отношения с Марком в последние годы не ладились. Он понимал, что всему виной тот инцидент шесть лет назад. Не стоило Ане говорить брату про любовницу, Вадим искренне считал, что они должны были разобраться в этом сами. Но его чересчур эмоциональная жена не могла держать в себе такое известие. И то, как озверел тогда Марк, узнав, что его сестре причинили боль, а человек, которому он доверял, оказался в этом виновен, невозможно даже описать.

Он совершенно слетел с катушек, ворвался в офис Вадима, прижал его к стенке и стал наносить удары. Один за другим, пока не испугался собственного гнева и не остановился. Вадим не сопротивлялся, он знал за что, и с готовностью принимал свое наказание. Но фраза брошенная Марком при уходе, развернула всю жизнь Ростовского на 180 градусов.

"Она снова беременна. Если ты бросишь ее, я убью тебя." Как молния в темноте. Хуже любого нанесенного ему удара.

Вадим не возвращался домой до позднего вечера. Он знал, каким будет правильное решение, но никак не мог его принять. Но преодолев все мучившие его сомнения, он взял в руки телефон и написал просто: "Время вышло. Прости". В ту ночь он вернулся домой, обнял жену и сказал:

— Все кончено. Прости меня. Я больше никогда не поступлю так с тобой.

И это было правдой. В его жизни больше никогда не появлялось такой, как Лола. Он больше никогда не смотрел на других женщин, и никогда не чувствовал учащенное от счастья сердцебиение.

До сегодняшнего дня.

В ушах шумит. Разум в тумане. Сердце неистово колотится, грозя сломать ребра. Весь мир сужается в одну маленькую точку. А воздух перестает поступать в легкие.

Никогда раньше Лола не испытывала таких чувств. Что это: паника, шок, сердечный приступ? Тело онемело, неспособное сдвинуться с точки. Горло сжалось, словно залитое свинцов — и слова не вымолвить. Вокруг что-то происходит, двигаются люди, говорят, смеются. А Лола видит только эти карие глаза. Он не изменился. И в тоже время, это совсем другой человек.

Его взгляд пронзает, считывает, завладевает. Одним лишь наклоном головы он требует ее подойти ближе, одним лишь вздохом заставляет коснуться. Наваждение. Галлюцинация. Смерть.

Вадим отмирает первым. Отводит взгляд в сторону, с кем-то говорит. Это помогает Лоле очнуться.

— Детка, ты странно выглядишь. Все нормально? — тихо спросил Марк.

— Я… — Господи, как же отлепить язык от неба, заставить губы шевелиться, издавать звуки. — Не покажешь мне уборную?

— Да, по коридору направо, вторая дверь. Пойти с тобой?

— Нет. Я скоро.

Вдох — выдох. Успокойся, Лола. Возьми себя в руки, мысли здраво. Надо бежать. Как можно быстрее, как можно дальше. Лола быстрым шагом направилась к выходу. Остановилась на крыльце, затем нерешительно пошла вперед. На полпути к воротам остановилась. Вызвала такси и решительно зашагал в дом. Там есть человек, перед которым ей стоит извиниться.

— Марк, мне нехорошо, я вызвала себе такси. — Сказала едва ступив на кухню.

— Я отвезу…

— Не надо, — коснулась его плеча, почувствовала на себе обжигающий взгляд карих глаз. — Оставайся, проведи время с семьей. Аня, — набрав полные лёгкие воздуха, обратилась к сестре Марка. — Простите меня за все. — Схватила женщину за руку. — Я…Простите. Мне жаль, я не хотела… — Лола опустила взгляд, что еще сказать женщине, которой изменяли с тобой? — Это подарок для Миши.

Достала из сумки конструкторскую модель танка из игры World of Tanks. В глазах стояли слезы от переизбытка эмоций. Повернулась, поцеловала Марка в щеку, тихо сказала "отдыхай" и направилась к выходу.