В примерочной тесно и все завалено платьями. Марго поручает Китти организацию и развешивание нарядов, но та уже сдалась и вместо этого играет в «Кэнди краш» на телефоне Марго.

Первым Марго вручает мне одно из выбранных ею платьев – черное, летящее, с трепещущими рукавами-крылышками.

– С этим платьем волосы можно уложить наверх.

Не поднимая глаз от телефона, Китти говорит:

– Я бы уложила свободными волнами.

Марго корчит ей гримаску в зеркале.

– Но разве черный – мой цвет? – размышляю я.

– Тебе стоит носить его чаще, – говорит Марго. – Он тебе очень идет.

Китти чешет ссадину на ноге.

– На свой выпускной я пойду в облегающем кожаном платье, – говорит она.

– В мае в Вирджинии бывает жарко, – отвечаю я. – Но ты можешь надеть кожаное платье на осенний бал, в октябре.

Марго застегивает молнию у меня на спине, и мы рассматриваем мое отражение в зеркале. В груди платье велико, а черный цвет делает меня похожей на ведьму, но в плохо сидящем платье.

– Думаю, для этого платья нужна грудь побольше, – говорит Китти и поднимает палку с рукой пальцем вниз. Я неодобрительно смотрю на нее в зеркало. Но она права.

– У мамы была большая грудь? – внезапно спрашивает Китти.

– Хм. По-моему, небольшая, – отвечает Марго. – Первого размера.

– А какой размер носишь ты?

– Второй.

Китти косится на меня:

– А Лара Джин – первый, как у мамы.

– Эй, у меня почти второй размер! – возражаю я. – Расстегните на мне молнию.

– У Три большая грудь, – говорит Китти.

– Настоящая? – спрашивает Марго, помогая мне с платьем. Я снимаю его и вручаю Китти, чтобы она его повесила.

– Думаю, да.

– Настоящая. Я видела ее в белье. Когда она ложится, грудь сплющивается, так можно проверить. Искусственная грудь остается торчать, как шарики мороженого. – Китти снова берется за телефон Марго. – К тому же я ее спрашивала.

– Вряд ли она призналась бы, что у нее искусственная грудь, – говорит Марго.

Китти хмурится.

– Три меня не обманывает.

– Я не говорю, что она стала бы тебя обманывать, но она могла бы не захотеть рассказывать про пластическую операцию! Имеет на это полное право! – спокойно пожимает плечами Марго.

Я быстро надеваю следующее платье, чтобы перестать обсуждать грудь мисс Ротшильд.

– Что вы думаете об этом?

Они обе качают головами и одновременно тянутся за значком пальцем вниз. По крайней мере, в этом они сходятся.

– Где мои варианты? Примерь теперь один из них.

Китти выбрала облегающее белое платье с открытыми плечами, которое я не надела бы ни за что в жизни, и она об этом знает.

– Я просто хочу посмотреть, как ты в нем выглядишь.

Я примеряю платье, чтобы ей угодить. Китти настаивает, что это самый лучший вариант, потому что она хочет, чтобы выиграло ее платье. В конечном счете ни одно из платьев не подходит мне по стилю, но меня это не беспокоит. До выпускного еще целый месяц, и я хочу пройтись по винтажным магазинам, прежде чем покупать что-то в обычном. Мне нравится мысль о платье, у которого есть история, которое кто-то уже носил. Может, такая девушка, как Сторми, надевала его на танцы.

На следующее утро Марго улетает в Шотландию и берет с меня обещание присылать ей фотографии всех вариантов платьев, чтобы она могла высказать свое мнение. О мисс Ротшильд она больше не говорит ни слова.

Глава 13

ЛУКАС ГОВОРИТ:

– Я считаю, что выпускной – это как Новый год.

Мы с ним и Крис сидим в кабинете медсестры. Она ушла обедать, так что мы можем поваляться на диване. Накануне выпуска все учителя нас балуют.

– Новый год для лохов, – фыркает Крис, которая чистит ногти.

– Ты мне дашь договорить? – вздыхает Лукас. – Как я уже сказал, выпускной не выдерживает ожиданий, которые на него возлагаются. Идеальный вечер, который должен случиться в жизни каждого американского школьника. Ты тратишь на него столько времени и денег, что считаешь, будто обязана – нет, что судьба тебе обязана сделать этот вечер непревзойденным. Что может выдержать такое давление?

Я считаю, что идеальный вечер в жизни школьника – это один из случайных и неважных моментов, которые никто не планирует и не ожидает, они просто складываются. У меня уже случилось с дюжину идеальных вечеров с Питером, поэтому выпускной не должен стать непревзойденным. Представляя выпускной вечер, я представляю Питера в смокинге, вежливо разговаривающего с папой, надевающего бутоньерку на Китти. То, как мы все фотографируемся у камина. Я делаю мысленную заметку – попросить Питера заказать для нее мини-бутоньерку.

– Так что, ты не пойдешь? – спрашиваю я у Лукаса. Он снова вздыхает.

– Не знаю. В школе нет никого, с кем я бы хотел пойти.

– Если бы я не шла с Питером, то пошла бы с тобой, – говорю я, а потом смотрю на Крис. – Почему бы вам не пойти вместе?

– Я не иду на выпускной, – заявляет Крис. – Скорее всего, я пойду по клубам в Вашингтоне вместе с ребятами из «Эплбис».

– Крис, ты не можешь пропустить выпускной. Ходить по клубам с друзьями из «Эплбис» можно в любое время, а выпускной бывает один раз.

Следующий день после выпускного – мой день рождения. Крис, кажется, об этом забыла. Если она поедет по клубам в Вашингтоне, то останется на все выходные и ко мне не придет. Меня это задевает.

– Выпускной будет лажей. Не обижайся. Конечно, ты повеселишься, Лара Джин, ты же будешь с королем бала и с той девочкой, с которой ты теперь дружишь. Как ее зовут – Тэмми?

– Пэмми, – поправляю я. – Но без тебя веселья не будет.

Она обнимает меня.

– Оу.

– Мы всегда говорили, что пойдем на выпускной вместе и будем смотреть, как восходит солнце над игровой площадкой!

– Можешь посмотреть на рассвет с Кавински.

– Это не то же самое!

– Успокойся, – говорит Крис. – Ты все равно, наверное, потеряешь этой ночью невинность, так что обо мне думать будет некогда.

– Я не планирую заниматься сексом в ночь выпускного! – шиплю я и кошусь на Лукаса, который на меня таращится.

– Лара Джин, вы с Кавински до сих пор не занимались сексом?

Я проверяю, что в коридоре никто не подслушивает.

– Нет, но, пожалуйста, не рассказывай никому. Не то чтобы мне было стыдно, просто не хочу, чтобы другие лезли в мои дела.

– Я понимаю, конечно, но… удивительно, – говорит он, все еще в шоке. – Это… удивительно.

– Что тебя так удивляет? – спрашиваю я, чувствуя, как горят щеки.

– Он такой… горячий.

– Это правда, – смеюсь я.

– А вот то, что столько людей занимается сексом в ночь выпускного, совсем не удивительно, – говорит Крис. – Конечно, это традиция, но кроме этого все наряжаются, гуляют до утра… Большинство никогда не будет выглядеть так хорошо, как в эту ночь. Это жалко. Все делают маникюр, педикюр и укладку. Вот лохи.

– Разве ты не укладываешь волосы? – спрашивает Лукас.

Крис закатывает глаза.

– Конечно.

– Тогда почему ты осуждаешь других?.. – начинаю я.

– Слушай, я не об этом. Я о том, что… – Она хмурится. – Стой, о чем мы говорили?

– Об укладках, маникюре и лохах? – напоминает Лукас.

– Нет, до этого.

– О сексе? – вставляю я.

– Точно! Я о том, что потеря невинности на выпускном – это клише, но клише появляются не просто так. У них есть практическая сторона. Вы гуляете всю ночь, выглядите прекрасно и так далее, и тому подобное. Все логично.

– Крис, я не стану заниматься сексом в первый раз только потому, что ситуация удобная и у меня уложены волосы.

– Резонно.

Я не уверена, но думаю, что впервые займусь сексом в колледже, в своей комнате, уже взрослой. Трудно представить, как это происходит, сейчас, дома, пока я еще Лара Джин – чья-то сестра и дочь. В колледже я буду просто Ларой Джин.

Глава 14

МЫ РЕШАЕМ, ЧТО ПАПА СДЕЛАЕТ ПРЕДЛОЖЕНИЕ мисс Ротшильд в субботу, после прогулки по одному из их любимых маршрутов. Прямо возле водопада. По плану, Питер, Китти и я должны спрятаться за деревьями и все снять, а потом выскочить оттуда и организовать им романтический пикник. Папа нервничал из-за видео: что будет, если мисс Ротшильд откажется? – но Китти его упросила.

– Это для Марго, – повторяла она, хотя на самом деле ее просто мучило любопытство и она хотела увидеть, как все будет происходить. Конечно, я тоже хотела. Питер с нами просто потому, что он нас туда отвезет.

Утром в субботу, прежде чем пойти на встречу с мисс Ротшильд, папа говорит:

– Ребята, если станет понятно, что она откажет, перестаньте снимать, ладно?

Я заворачиваю сэндвичи с ростбифом в вощеную бумагу и поднимаю на него взгляд, чтобы сказать:

– Она согласится.

– Просто пообещайте, что тихо уйдете, – говорит он и выразительно смотрит на Китти.

– Конечно, доктор Кави, – говорит Питер и вскидывает руку для подтверждающего хлопка. Папа хлопает его по ладони, закрепляя договор. Я напоминаю:

– Папа, ты взял с собой кольцо?

– Ага! – отвечает он и тут же хмурится. – Постой… – Он хлопает себя по бокам и расстегивает внутренний карман ветровки. – Черт, забыл! – Он бросается наверх.

Мы с Питером переглядываемся.

– Никогда не видела твоего папу в таком стрессе, – говорит он, забрасывая в рот виноградину. – Обычно он спокойный как слон.

Я шлепаю Питера по руке, чтобы не тянулся к винограду. Китти тоже крадет ягоду.

– Он всю неделю такой.

Папа сбегает по лестнице с кольцом в руке. Мы с Китти помогали его выбирать. Белое золото, огранка «принцесса», ободок из бриллиантов. Я была уверена в огранке, а Китти – в ободке.

Папа отправляется за мисс Ротшильд, а я заканчиваю собирать корзину для пикника. Я рада, что нашелся повод ее использовать. Я купила ее на распродаже давным-давно и ни разу не доставала. Теперь я кладу в нее бутылку шампанского, идеальную гроздь винограда, сэндвичи, кусок сыра бри, крекеры.