Амелия Грей - С любовью, герцог

– Прошу меня простить, – сказала Лоретта, поднявшись на ноги, – но я должна проводить Фарли. Кстати, ты запомнил дорогу?

Мальчик уверенно пошел по коридору, в очередной раз удивив ее: она даже в крошечном Маммот-Хаусе далеко не сразу научилась ориентироваться, не то что здесь. Слава богу, здесь полно прислуги, так что будет у кого спросить дорогу, если они все-таки заблудятся.

Когда они отошли на приличное расстояние от кладовки, Лоретта решила поблагодарить Фарли за то, что не забыл сказать леди Адель «спасибо».

– Ты меня сегодня очень порадовал: вел себя прекрасно, – но больше на эту половину дома не заходи. Миссис Хадлстон должна была тебя об этом предупредить.

Мальчик вдруг остановился и поднял на нее свои огромные карие глаза.

– Вы сердитесь на меня?

Лоретта тоже опешила:

– С чего ты взял? Нет, конечно. Просто огорчена. В гостях не принято бродить по дому, тем более что тебе об этом сказали.

– Что мне, со скуки помереть, день-деньской сидя в той комнате?

– Разве ты не взял с собой игрушки, которые мистер Хадлстон привез тебе из Гримсфилда?

– На что мне солдатики, лошадки и деревянная собака? Я что, маленький?

– Ты вспомнил, сколько тебе лет? – встрепенулась Лоретта, но Фарли по обыкновению пожал плечами.

– Нет.

– Может, знаешь, сколько тебе было лет, когда умерла мама?

Фарли несколько секунд молча смотрел на нее, потом ответил:

– Восемь.

– Вспомни, когда это случилось.

Фарли закрыл глаза, что-то перебирая в уме, но лицо его оставалось бесстрастным, потом буркнул:

– Четыре зимы прошло.

Сунув руки в карманы брюк, он повернулся и продолжил путь.

Стало быть, ему лет двенадцать-тринадцать, хотя до своих лет он явно не дотягивал: возможно из-за того, что недоедал. Лоретта шла чуть позади, наблюдая за ним. Он шаркал и покачивался при ходьбе. В этом возрасте еще не поздно начать жить с чистого листа, и она в состоянии ему помочь стать приличным человеком – воспитанным и порядочным. Он уже очень изменился, и Лоретта радовалась его успехам. А сколько всего еще она сможет для него сделать со временем!

Но, для того чтобы мечты ее стали явью, надо было придумать, как сделать так, чтобы Фарли захотел остаться в Маммот-Хаусе, а еще уговорить дядю. Пожалуй, это будет даже потруднее…

Хоксторн перебрал кучу вариантов, как остаться с Лореттой наедине, и ни один из них не подходил. В отчаянии ему пришла в голову даже мысль о дерзком похищении предмета своей страсти. Что, если просто проникнуть в ее комнату среди ночи, схватить в охапку и унести к себе в спальню? Нет, как хозяин дома и джентльмен он обязан вести себя в рамках приличий, а эти самые правила (чтоб им пусто было!) не позволяли джентльмену находиться наедине с невинной девушкой.

И все-таки выход нашелся. Хоксторн решил отказаться от бренди, сославшись на головную боль, и удалиться, но отправиться не к себе, а спрятаться в пустой комнате рядом со спальней Лоретты и там подождать, пока не удалится ее горничная. Сразу после ее ухода он постучит в дверь ее спальни. Лоретта, конечно же, подумает, что это горничная вернулась зачем-то и откроет, не спрашивая, кто там.

Вернувшись в Лондон после знакомства с Лореттой, Солан с прискорбием осознал, что женщины любого сословия, не имевшие обыкновения говорить прямо, без обиняков, и только то, что думают, стали ему неинтересны. Оказалось, что он предпочитает тех дам, что постоянно с ним спорят, а не тех, что во всем соглашаются, – таких как Лоретта. Его неодолимо влекло к ней именно потому, что не позволяла расслабиться.

Кое-как ему удалось пережить ужин, не прибегая ни к одному из трюков своей буйной юности: он не пытался потереться ногой о ее ногу под столом, не переставлял свой бокал так, чтобы «случайно» коснуться ее руки, когда она потянется за своим, – но сейчас, когда ужин, слава богу, закончился, ему не терпелось остаться с ней наедине. Ему безумно хотелось поговорить с Лореттой без посторонних, так как они общались в Маммот-Хаусе. Он хотел прикоснуться к ней, заключить ее в объятия и вновь ощутить вкус ее губ.

Хоксторн все-таки выпил бренди, но быстро, подавая пример своему визави, и они направились в гостиную. Солан убедился, что не ошибся в своем выборе: этот парень идеально подходил Адель, да и ей с ним, судя по всему, было вполне комфортно. Они оба болтали без умолку, и улыбки ни на минуту не сходили с их лиц. Адель хотела, чтобы он нашел ей хорошего мужа, а он стремился избавить сестру от возможных неприятностей, которые могли приготовить для нее светские повесы. Судя по всему, лучшей партии, чем брат Лоретты, для Адель он не смог бы найти.

Квик стремился угодить зову души – такова была его природа, и это качество в случае с Адель являлось определяющим, потому что юная леди привыкла, что ей все угождают, и не представляла иного к себе отношения. Если ее желаниям потакают, если к ней прислушиваются и всегда ее утешают, когда надо и даже когда не надо, то с миром все в порядке и она может быть спокойна за себя.

Что касается Хоксторна, то извечное благодушие и болтливость мистера Квика, побуждающая выдавать слово каждые полминуты, сильно его утомили. Квик сообщил, что не имеет ничего против, чтобы все переговоры относительно брачного контракта, если до этого дойдет, вел за него дядя. Если даже Хоксторн предпочел бы не иметь дел с лордом Свитчингемом, выбора у него, похоже, нет. Ему пришлось напомнить себе, что решающим фактором должно быть отношение Адель к мистеру Квику, и если ему самому что-то не нравится в Пакстоне, это не значит, что сестра не будет с ним счастлива.

Солан сразу заметил, что в гостинуй Лоретты нет, едва вошел. Возможно, она поднялась к себе в комнату на пару минут и сейчас вернется, а может, уже отправилась готовиться ко сну?

– Вот и вы наконец-то, – недовольно буркнула Адель, поднимаясь с кушетки. – Я уж думала, что вы к нам не зайдете и вечер закончится из рук вон плохо.

– Мы отсутствовали не больше двадцати минут, – возразил Солан.

– Все равно ужасно долго.

– Какая ты нетерпеливая, сестрица!

– Я это сто раз уже слышала, и тем не менее…

– Мы бы никогда не оставили вас одних на весь вечер, леди Адель, – вступил в перепалку Квик. – Боюсь, мы так задержались по моей вине: герцогу пришлось так много говорить, что у него просто не было времени выпить бренди.

– Стыдитесь, мистер Квик, – с довольной улыбкой сказала Адель. – Кажется, вы хотели показать мне один хитрый шахматный ход, который значительно ускоряет игру?

– Я готов, если вы не передумали.

– Да я уже фигуры расставила на доске вон на том столике! – ткнула пальцем в дальний угол комнаты Адель.

– А где Минерва и мисс Квик? – спросил Солан у сестры.

– Смею предположить, что мисс Квик, как и я, захотела немного побыть одна после ужина, – раздалось у него за спиной.

В гостиную только что вошла миссис Филберт.

– Да-да, – откликнулась и Адель, – я и забыла: она отправилась во флигель, где живут слуги.

Чтобы проведать Фарли, догадался Солан, поймав себя на том, что раздосадован.

– А может, они просто заблудились, – продолжила юная леди. – Гости у нас часто теряются, если бывают в доме впервые.

– Она не сказала, зачем туда отправилась? – спросил Хоксторн, хотя был уверен, что уже знает ответ.

– Чтобы проводить мальчика. Она сказала, что он забрел случайно в ту часть дома, куда прислуге нельзя. А мы как раз смотрели на щенков Мисс Уиггинс.

Адель помолчала, потом добавила, нахмурившись:

– Наверное, мне следовало пойти с ними, но, с другой стороны, я редко бываю в той части дома, так что могла бы и сама заблудиться.

– Ни тебе, ни ей никуда не надо было идти: достаточно дернуть за шнурок и вызвать прислугу, чтобы его отвели куда следует, – заметил Солан, с трудом сдерживая раздражение.

– Мне сходить за ней, ваша светлость? – предложила миссис Филберт.

– Нет-нет, – поспешил вмешаться Пакстон. – Мне не хотелось бы никого из вас утруждать: я сам пойду ее искать.

– Пожалуй, лучше я, – возразил Солан. – Вы гость, так что, чего доброго, заблудитесь, и мне придется искать вас обоих. А вы, Минерва, оставайтесь здесь, с леди Адель и мистером Квиком.

Прихватив с приставного столика свечу, Солан поджег ее от одной из ламп и молча вышел из гостиной. Начать поиски он решил с того места, откуда Лоретта ушла: от кладовой, где держали собаку и щенков.

Его совершенно не удивило, что Фарли отправился бродить по дому, ведь мальчишка привык целыми днями ходить где вздумается, пока жил на улицах Лондона. Да и вряд ли он заблудился: скорее всего услышал лай и решил посмотреть, где держат собак, и там случайно наткнулся на Лоретту и Адель. Ему, беспризорнику со стажем, не составит труда сориентироваться в доме и найти обратную дорогу.

Открыв дверь в кладовую, Солан поднял свечу повыше и вошел. Мисс Уиггинс тут же поднялась на ноги и потрусила к ограждению загона, но, когда узнала хозяина, завиляла хвостом и облизнулась.

– Прости, но я ничего с собой не прихватил, – сказал ей Солан.

Судя по разочарованному зевку собаки, Адель частенько приносила ей угощение после ужина.

Покинув кладовую, Солан направился по коридору в сторону служебного крыла, а дойдя до развилки, остановился. В какую бы сторону ни пошел, он окажется у лестницы черного хода, которая ведет на третий этаж, к помещениям для прислуги. Если повернуть налево, то придется миновать длиный коридор и один раз повернуть, а если направо – то придется сделать два поворота, пройти через кухню и столовую для прислуги.

Гадать долго не пришлось. Вспомнив, как ловко мальчишка ускользал от него во время погони в лесу, как петлял, как бросался то в одну сторону, то в другую, он понял, что Фарли наверняка интуитивно выбрал самый короткий путь. Повернув направо, а потом налево, Хоксторн прошел не больше десяти ярдов, когда увидел впереди знакомый силуэт в платье цвета топленых сливок, которое, казалось, светилось в темноте. Призывно покачивая бедрами, Лоретта шла ему навстречу.