— Мы слушаем, — напомнил о себе Корнеев.

— Да, да, — сказала она, — я пытаюсь собраться с мыслями. — Даша помолчала мгновение, потом подняла взгляд на сыщика. — Павла Аркадьевича неожиданно вызвали в город по сотовой связи. Звонил секретарь, сообщил, что какие-то проблемы в банке, которые требуют немедленного присутствия Свиридовского.

— Именно так он сказал: немедленного присутствия? — уточнил Ворохов.

— Я не слышала их разговор, — пояснила Даша, — Павел был в другой комнате, но после он в общих словах передал его мне.

— Он не объяснил, какие именно проблемы возникли?

— Нет, не объяснил. Я, правда, спросила, неужели они столь велики, что не могут подождать до завтра? Ведь в банке находились в то время его первый зам Зайцев и главный бухгалтер.

— Вполне резонный вопрос, — вздохнул Корнеев, — и что же Павел Аркадьевич ответил?

Мы с ним поспорили, — сказала Даша и отвернулась, — но я чувствовала, что ему очень не хочется возвращаться.

— Скажи, он делился с тобой опасениями, говорил, что ему угрожают? Он боялся чего-нибудь?

— Ничего он не боялся! Ничего и никого! — Даша в упор посмотрела на Корнеева. — Если бы боялся, не поехал бы за город без охраны. Да он и по городу частенько ездил в одиночку, при том, что его номера знали все кому не лень.

— Вы считаете, что вызов в банк Свиридовского вполне оправдан, а преступники просто воспользовались ситуацией?

— Простите, но это не мое дело — выстраивать версии, — сказала Даша сухо и отвернулась к окну. И только теперь заметила, что машина стоит на берегу реки. Сыщики вывезли ее за город, вероятно, чтобы побеседовать без лишних свидетелей. И тут абсолютно некстати она вспомнила анекдот, который любил рассказывать вечно пьяненький сосед по даче, к слову, бывший полковник милиции, но уволенный из органов за превышение. «Армянское радио спрашивает: „Сколько нужно ментов, чтобы спустить зэка в наручниках с десятиметровой лестницы?“ Даша пожала плечами, откуда ей было знать? А сосед, закинув назад голову, отчего на шее выступал похожий на клюв острый, заросший щетиной кадык, громко хохотал: „Нисколько! Он сам упал!“ Даша отвернулась от окна. Нет, совсем не к месту вспомнила она этот дурацкий прикол…

Корнеев заметил ее взгляд и усмехнулся:

— Дарья, это не способ давления, мы вывезли тебя за город, чтобы поговорить без ненужных осложнений. Нам на самом деле необходимо знать все до малейших деталей о том, что произошло вчера вечером возле банка. Да, мы понимаем, тебя с Павлом Аркадьевичем связывали близкие отношения, это повод для сплетен и пересудов, но, чтобы прояснить картину, ты должна быть с нами предельно откровенной. Мы хотим тебе помочь, твоя судьба нам не безразлична. Ты одна из немногих, кто не позволил в свое время топтать милицию, твои статьи были без гнили, ты не лила на нас помои, ты была честна и объективна. Мы любим твои книги, Даша. Мы действительно хотим тебе помочь, но и ты помоги нам!

— Вы мне хотите помочь? — поразилась Даша. — Вы идете на должностное преступление, ребята! Не стоит мне помогать! А вдруг полетите с постов? Звезды посыплются…

— Они так и так посыплются, если не найдем тех, кто заказал Свиридовского. — Корнеев достал сигарету, но не закурил, а принялся мять ее пальцами, пока не истер в порошок. — Ты подарила нам киллера, Даша. Это несказанная удача. Конечно, он ранен и вряд ли сможет теперь бегать, ты ему прострелила оба колена. Весьма, тебе скажу, профессиональный выстрел.

— Кто он?

— Киллер-то? — переспросил Корнеев. — Очень занятный мерзавец, очень! Бывший военный, но отморозок, каких поискать. На его счету уже несколько заказных убийств. Два года, как объявлен в федеральный розыск. Это человек вне закона, Даша! Но как лихо ты его обездвижила и уложила! За одно это мы тебе руки должны целовать!

— А что с «Жигулями», на которых он пытался скрыться?

— Владелец — школьный учитель. Машину у него угнали за два часа до покушения. Он даже не успел хватиться. На это и было рассчитано. Операция хорошо продумана. Павла Аркадьевича у банка явно ждали.

— Из чего он стрелял? — спросила Даша. — Похоже на гранатомет…

— Да, гранатомет. «Муха». Противотанковый.

— Господи! Противотанковый… — Даша уткнулась лицом в ладони и застонала: — На человека… противотанковый…

Успокойся, — Корнеев сжал ее плечо. — Они фугасы закладывают, мины… Это нелюди, Даша, нежить! Ты еще не знаешь, при взрыве пострадали восемнадцать человек, пятеро, помимо Павла Аркадьевича, погибли на месте, остальные или в ожоговом центре, или в реанимации. Все — совершенно случайные люди. Среди погибших молодая женщина и ее грудной ребенок, которого она везла мимо банка в коляске. Малышу только-только исполнилось пять месяцев, а ей — двадцать два… Скажи, кто-то должен ответить за эти смерти или нет?

— Да, да, я понимаю, — поспешно сказала Даша и вытерла глаза платком Корнеева. — Спрашивайте, что вас интересует?

— Как у тебя оказался в руках пистолет? Чей он? Мы проверили, у тебя есть разрешение на газовый, и только!

— Это пистолет Павла. Накануне вечером он учил меня стрелять из него, а возле банка сунул мне в руки, велел взять. Он сказал, что так ему будет спокойнее.

— Выходит, на самом деле он боялся? И за себя, и за тебя?

— Наверно, но он скрывал это от меня.

Даша прижала руки к груди. Что-то мешало ей рассказать о притязаниях Марьяша и о том пакете, который Паша передал ей незадолго до своей гибели. Что-то мешало: или неясные пока подозрения, или теперь она просто боялась доверять кому-либо, даже тем, кого она до поры до времени считала честными и неподкупными. Кто знает, зачем они вывезли ее за город? Какие цели преследуют, допрашивая ее без протокола? На самом ли деле хотят помочь? Или это оперативный прием, очередная хитрая ловушка? Поэтому она решила молчать, надеясь, что ей удастся понять, чего от нее хотят на самом деле?

— Ты выбросила пистолет?

— А вы его нашли? — поинтересовалась Даша. Корнеев замялся, но ответил, без всякого сомнения, честно:

— Пока не нашли. Скажи, что это был за пистолет?

— Павел называл его «ПМ». Вероятно, пистолет Макарова.

— У Свиридовского в сейфе не оказалось именно «ПМ», — пояснил Ворохов, — и его водитель Бескудников сообщил, что Павел Аркадьевич взял с собой его.

У него было разрешение на ношение боевого оружия. И все-таки скажите, куда вы подевали пистолет?

— Не помню, — Даша пожала плечами. — Честно скажу, не помню.

— Свидетели покушения показали, что с вами был какой-то мужчина. Он оказал Свиридовскому первую помощь. Кто это был? Высокий, крепкий, в кожаной куртке? — снова спросил Ворохов.

— Я знаю, что его зовут Алексей и он служит в МЧС. Он спас меня во время пурги, когда я ехала на похороны Арефьева. Но я не знаю его фамилии.

— Как он очутился на месте преступления?

— Понятия не имею. Я почти ничего не помню. Так, отдельные эпизоды. Все перепуталось! Огонь, крики, кровь… Простите. — Она сжала зубы и покачала головой. — Все, что знала, я сказала…

— И все-таки, почему это случилось после неожиданного вызова Павла Свиридовского в банк? У вас железная логика, Дарья Витальевна, скажите, что вы думаете по этому поводу? Ведь вас ждали, и только по счастливой случайности вы тоже не оказались жертвой. — Ворохов пытался узнать то, на что она сама хотела бы получить вразумительное объяснение.

— Да, Паша предлагал мне подождать его в машине, — ответила она тихо, — но. я решила вернуться в гостиницу. — Она подняла глаза на Корнеева. — Леня, я полагаю, какой-то очень близкий к Павлу Аркадьевичу человек вольно или невольно сообщил бандитам, что он подъедет к банку. Не думаю, что об этом знали многие, человека два-три, не больше. Митя, Зайцев, Виктория Николаевна…

— Вероятно, ты права! Мы их проверяем! Скажи, жена Свиридовского знала о твоих отношениях с Павлом Аркадьевичем?

— Это совсем не то! — сквозь зубы быстро сказала Даша. — Ей сообщили, что Павел улетел на северные прииски. Митя, то есть Бескудников, очень боялся Павла и вряд ли посмел бы сдать его Лильке. Хотя кто их знает? Я уже ничему не удивлюсь!

— Бескудников — любовник Лилии Свиридовской?

— Этот вопрос задайте ей. — Даша посмотрела на Корнеева: — Леня, дай сигаретку.

— Даша, — Леонид взял ее за руку, — прежде мы тебя накормим. Заедем в кафешку. Ты ж ничего не ела со вчерашнего дня?

— Я не хочу есть, — помотала она головой, — но выпить чего-нибудь выпила бы! И много! Дайте слово, что отпустите меня на Пашины похороны. Обещаете?

— Обещаю, — сказал Леонид, — я тебе обещаю, что мы сделаем все возможное, чтобы вычислить этих сволочей!

— Не надо, — Даша едва заметно улыбнулась, — такого не обещай. Думаю, это будет не просто трудно, это будет невозможно!

— И все-таки ты что-то знаешь, — Корнеев покачал головой. — Подумай, пожалуйста, кому ты делаешь хуже. Пока эти сволочи на свободе, твоя жизнь будет в опасности. Не стану больше давить на тебя. Но если ты вдруг вспомнишь что-то: людей, факты, детали — немедленно вызывай меня или Ворохова. Даша, поверь, это важно для тебя в первую очередь!

— Я понимаю, — Даша снова посмотрела в окно. Над городом поднималось солнце, необычайно красное, багровое, словно в эту ночь побывало в пекле. — Я вызову, — пообещала она.

— Дарья Витальевна, — Ворохов очень внимательно посмотрел ей в глаза. — Можно попросить вас об одолжении? Это — не в наших, это — в ваших интересах. Мы хотим вам помочь…

Даша молча уставилась на него, ожидая продолжения. Ворохов замялся, на мгновение перевел взгляд на Корнеева, потом снова на Дашу.

— Не рассказывайте следователю, что Павел Аркадьевич передал вам пистолет. Это еще одна статья. Незаконное хранение оружия. Скажите, что в момент взрыва пистолет подкатился к вашим ногам. А чей он, вы не знаете. Тогда ваши действия попадают под статью 113 УК. Вы стреляли в состоянии сильнейшего душевного потрясения, аффекта, так сказать.