животных, где даже было обслуживание номеров. То, как Клайв и Саймон себя вели, было

неуместно – можно подумать, я предложил своему коту пожить в Алькатрасе.

И вот он настал – день переезда! Саймон наконец-то согласился, что для Клайва (да и для

самого Саймона) будет лучше, если кот останется в отеле. Перед завершением сделки

Саймон должен был отвести Клайва в номер-люкс. Утром я поцеловала их обоих и сказала

Клайву, чтобы тот насладился своим маленьким приключением. Его лапка в этот момент

лежала так, что один из крошечных кошачьих пальчиков оказался поднят вверх. Это не

случайность, я совершенно уверена.

Я планировала работать без обеда в тот день, пытаясь всё организовать так, чтобы к

возвращению Джиллиан в понедельник у неё сложилось ощущение, что она никогда офис

не покидала. Нет, всё нужно было сделать даже лучше, чем до её отъезда. Я действительно

хотела дать ей понять, насколько серьезно относилась к управлению бизнесом во время её

отсутствия. Мы даже заполучили нескольких новых клиентов, при этом не забывая об

интересах уже существующих. И шефство над своим стажёром я приняла с тем же

терпением и мудростью, с которыми Джиллиан встретила меня в её фирме, когда я прошла

через эти двери в первый раз.

И пусть ковёр на третьем этаже в итоге оказался безвозвратно испорчен, я смогла заменить

его чем-то даже лучше.

Я собрала вместе все эскизы, показывающие прогресс реконструкции отеля Клермонт. И

прогресс действительно сразу бросался в глаза. Мною были упорядочены отчёты по

заработной плате, чтобы Джиллиан могла видеть не только общее количество

отработанных часов сотрудников с почасовой оплатой, но и сколько из этих часов было

уделено каждому проекту. И я разобрала почти все накладные для активных счетов и

проектов, присвоила им всем категории и цвета, разложив всё по разноцветным папкам,

которые в данный момент были разбросаны по всему офису.

Я как раз проверяла верность расчётов в одной из квитанций, особенно длинной и

содержащей множество операций, когда Саймон неожиданно впорхнул в кабинет с

коробкой пиццы. Он резко бросил её по центру моего стола.

– Стой, погоди, ты чего это? – воскликнула я, отрываясь от калькулятора и понимая, что я

сбилась со счёта в третий раз.

– Это называется обед, детка, – сказал Саймон с гордой улыбкой, доставая из пакета

газировку и осматриваясь, куда бы поставить банки. – Чёрт, женщина, я никогда не видел у

тебя на столе такого беспорядка.

– Саймон, подожди, не надо…

Он взял три моих папки и сложил их вместе, чтобы освободить место, при этом

перемешав всё, над чем я так долго работала.

– Вот так намного лучше!

Я сняла очки и посмотрела на него.

– Ты хоть представляешь, сколько мне потребовалось времени, чтобы разобраться в этих

папках?

Он виновато посмотрел на сформированную им стопку.

– Ой… – всё, что Саймон смог сказать в ответ.

– Так или иначе, что ты здесь делаешь? – я стала снова разбирать свои папки.

– Сегодня День Нового Дома, моя куколка в розовой ночнушке, – Саймон смотрел на меня,

будто я сумасшедшая. – Мне казалось, мы могли бы отпраздновать нашу покупку

скромным обедом, и я догадывался, что ты скажешь мне: «Я слишком занята, Саймон!».

Поэтому, как видишь, обед сам пришёл к тебе!

– Послушай, Кэролайн, мне всё ещё нужно поработать над прогнозами расходов по… о,

привет, Саймон! – Моника вошла в мой кабинет и не смогла закончить мысль, когда

увидела моего парня. Она, очевидно, была жутко увлечена Саймоном. Как правило, её

поведение вызывало у меня смех, когда она заикалась и заискивала перед ним, но вот

сегодня я нисколечко не была настроена веселиться.

– Моника, хочешь пиццу? – предложил Саймон, взяв в руки коробку с моего стола. Бумаги

теперь оказались испачканы жиром.

Я вытащила из волос цветной карандаш, которым как обычно собрала их в пучок, и начала

нервно его грызть.

– Ой, нет, я уже ела пиццу, в смысле, не целую пиццу, а кусочек, я имею в виду, что у меня

был небольшой перерыв, и я заказала в кафе кусок пиццы, вот! Совсем небольшой кусочек

пиццы и салат, в основном я ела только салат и…

Я решила покончить с её мучениями. Ситуация казалась неловкой.

– Да, Моника, пожалуйста, поработай над прогнозами расходов по счёту Андерсона и

дайте мне знать, если возникнут вопросы. Спасибо.

– Хорошо, конечно, без проблем, я просто разденусь в соседнем кабинете – то есть, я

хотела сказать, размещусь и поработаю! Я только… вот блин! Пока!

Я неверяще покачала головой. Моника была самой талантливой, самой зрелой девушкой

из всех, кого я знала. Мне бы её стрессоустойчивость, а ведь она ещё такая юная! Но вот

когда Долбёжник был поблизости… Тогда Моника сразу превращалась в

неуравновешенную фанатку. И мне сложно было её за это упрекать. Она ведь даже не

знала, что Саймон способен раскачивать кровать одной только силой толчков его бёдер.

Кстати о бёдрах. Саймон подошёл ко мне, держа в руках коробку пиццы.

– Ну так что, обед?

И тут я рассмеялась. Ничего не могла с собой поделать. В тот момент для меня было

только два варианта: смеяться или плакать. И чаша весов склонилась в сторону веселья. Я

посмотрела на Саймона со своего кресла – только ему могла прийти в голову идея

отпраздновать День Нового Дома таким милым и невинным способом. Я продолжила

хихикать как ненормальная.

– Разумеется, Саймон. Не откажусь от кусочка пиццы.

Я взяла коробку из его рук, и на ней в окружении армии танцующих кусочков пепперони

красовался портрет самого дьявола в поварском колпаке.

Кори Вайнштейн. Владелец сети пиццерий. Щедрый на скидки. Самопровозглашённый

успешный бизесмен.

И тот самый мелкий засранец, который украл мою O!

У меня начал дёргаться глаз. Пол уходил из-под ног. Моя кожа, которая соприкасалась с

его всего раз, покрылась мурашками, стала чесаться и зудеть.

Смех, который звучал из моих уст всего секунду назад, превратился в отчаянный визг.

Этот звук вполне способен был остановить транспортное движение по всему городу,

разрушить несколько витрин магазинов и, очень даже может быть, вызвать небольшое

землетрясение, о котором мы узнаем из вечерних новостей. Я уткнулась лицом в колени,

стараясь принять позу эмбриона, в попытке защитить себя любой ценой.

– Ох, может ты уже успокоишься? В этой пицце точно нет ни намёка на анчоусы, – сказал

Саймон, закатывая глаза и протягивая мне салфетку.

• • •

Призраки прошлого преследовали меня весь день.

Кори, когда мы чокнулись с ним бокалами неосветлённого пива в день нашего

единственного свидания.

Кори садится за руль своей глупой тюнингованной жёлтой машинки и ухмыляется. На

наклейке лобового стекла красуется надпись «Люблю пироги», хотя на самом деле он их

ненавидит.

Кори верхом на мне кряхтит, что я помню весьма расплывчато. Тогда он явно задал своим

бёдрам темп, неспособный удержать.

Ради справедливости стоит заметить, что я имела возможность остановить трагедию. Но

всё-таки решила ввязаться в эту авантюру и в итоге получила самый худший сексуальный

опыт в моей жизни, повлёкший за собой Грандиозное Отсутствие Оргазма, как это

событие теперь известно в мировой истории.

Я часто заморгала, пытаясь остановить появление непрерывно сменяющихся картинок из

прошлого. Поворачивая на свою улицу, я не успела сбавить скорость, поэтому содержимое

моей сумки рассыпалось по всему фургону.

Почему я была за рулём фургона, спросите вы?

Мне пришлось использовать доставочный фургон моей компании. Из-за всей этой спешки

с переездом, заключив самую быструю сделку в истории недвижимости, мы совершенно

забыли о том, как мне добираться из города в Саусалито. Конечно, я могла бы

воспользоваться паромом, но у меня даже не было возможности выяснить его расписание.

И мне больше не разрешалось пользоваться прекрасным спортивным Мерседесом

Джиллиан. Так что я позаимствовала фургон компании «Джиллиан Дизайн» и на нём

пересекла мост, чтобы доехать в новый дом. Пока я парковалась перед старинным

Викторианским домом, который теперь был моим, флакончик губной помады катался по

полу фургона. Тяжело вздохнув, я повернула ключ в зажигании и посмотрела на дом через

лобовое стекло.

С улицы он по-прежнему выглядел мрачноватым и находящимся в упадке. Но я-то знала,

что это временно. Возможно, я и сама сейчас чувствовала некий упадок сил. Этот день

выжал из меня все соки, и мне не хотелось ничего, кроме как осмотреть свой новый дом,

принять горячий душ и заползти под одеяло.

В надувной кровати. На полу.

Чёрт, меня это даже больше не заботило. Я просто хотела оказаться в кровати. Когда я

захлопнула дверь фургона, её скрип каким-то образом напомнил мне о кровати Кори

Вайнштейна, и как тот пыхтел надо мной, орудуя своим крошкой-пенисом в крайне