Повернув на север, она повела свой маленький отряд вдоль восточного берега реки, через громадные горы песчаника, причудливо изрезанные ветрами и непогодой. Из-за того, что утром они задержались на переправе, днем разжигать костер не стали, а поели всухомятку, пустив животных попастись на скудной траве.

— Могу вас обрадовать — мы вышли на последний отрезок пути, — сообщила Фокс, отпивая маленькими глотками речную воду. — У нас осталось еще четыре недели до намеченного срока, а дорога будет легкой.

— Легкой? — не удержался Таннер.

— Я слышала от многих, что юты очень спокойное племя, особенно ближе к востоку. Больших водных преград на нашем пути уже не будет. А пересечь Скалистые горы не так сложно, как вам представляется. — Фокс посмотрела на Таннера. — Строго говоря, один человек, если он поторопится, сможет добраться до Денвера на неделю раньше.

— Ты предлагаешь, чтобы я ехал один?

— Я сказала, если бы ты захотел… — Она отошла от него к Пичу. Старик сидел, прислонившись к столбу громадной арки из песчаника и закрыв глаза. — Надо просто ехать вдоль реки до того места, где она свернет на север. А оттуда дорога идет через шахтерские поселки прямо в Денвер.

— Я заблужусь уже на второй день.

— Лжец, — тихо произнесла она. — Конечно, самой большой проблемой будет золото. Как спрятать его под седлом? Но мы что-нибудь придумаем. А Ханратти и Браун будут тебя сопровождать.

Приближался конец их с Таннером отношении, и думать об этом было невыносимо. Он обнял ее за талию.

— Не будем загадывать наперед.

— Я его не оставлю. Он никогда меня не покидал. То время, когда мы не были вместе — когда я пустилась одна через всю страну, — я его оставила, а не он меня. И всегда об этом сожалела. Больше я этого не сделаю, особенно сейчас.

— Я бы никогда не попросил тебя об этом.

— Я не говорю о том, что может случиться худшее. Пичу становится лучше с каждым днем, — упрямо настаивала она в надежде, что Бог ее услышит, — но на всякий случай, я думаю, ты должен быть готов…

— Знаешь, что бы мне хотелось? — Он повернул ее к себе и посмотрел на ее губы. У нее пересохло во рту. — Провести несколько часов наедине с тобой.

— Я думаю, тебе понравится место, которое я выбрала. Его глаза потемнели от напряжения.

— Значит, сразу после ужина. Темноты дожидаться не будем. Согласна?

Она кивнула, не в силах ответить. Когда он так на нее смотрел, она удивлялась, почему ее вообще держат ноги.

День пролетел как одно мгновение — она все время думала о том, что ее ждет вечером. Нервы были напряжены до предела в ожидании того момента, когда Таннер обнимет ее. Она с трудом могла сконцентрировать внимание даже тогда, когда они начали разбивать лагерь возле входа в каньон, в необычной для этих мест сосновой роще. Каменистая почва была сплошь усыпана густым слоем опавших иголок.

Позже Фокс готова была высечь себя за то, что была так глупа и невнимательна. Ее почему-то не насторожило уханье сов, хотя до наступления ночи оставалось еще несколько часов. Она заметила, что Ханратти помог Пичу сгрузить с мула банковский мешок с деньгами, но в тот момент не придала этому значения. Она занималась своими делами, когда услышала, что Таннер ругает Ханратти.

— Тебе хорошо известно, что банковские мешки должны быть спрятаны под мое седло.

— Уже не должны, — ответил Ханратти и, подняв ружье, выстрелил в воздух.

Резко обернувшись, Фокс увидела, как из-за деревьев выскочили три всадника, и сразу поняла, что происходит и что за совы ухали в роще.

— Всем бросить ружья вот сюда, — приказал Ханратти и нацелил ружье на Таннера.

— Полагаю, это твои приятели по покеру? — разозлившись, сказала Фокс, но подчинилась требованию Ханратти.

Его подельники остановились за его спиной, направив ружья на нее, Таннера, Брауна и Пича.

— Я тебя предупреждал. Ты могла бы это предотвратить! — прорычал Ханратти.

Она не сразу поняла, что он имел в виду. А когда до нее дошло, о чем шла речь, она взглянула на него с презрением. Скорее всего он имел в виду ее и Таннера, когда говорил, что она навлечет на него беду, но сможет предотвратить ее, если согласится стать его любовницей.

— Негодяй!

Один из подельников Ханратти спешился и подошел к мешкам с деньгами.

— Мне нужна помощь, — сказал он, обнаружив, что мешки тяжелые. С лошади слез второй, а Ханратти и третий всадник держали на мушке Фокс и всех остальных.

Пока первый из налетчиков привязывал мешок позади седла, Фокс оценила ситуацию. Она все еще стояла возле мулов и решила, что у нее есть шанс. Их было слишком много, чтобы она могла справиться со всеми, но будь она проклята, если ничего не сделает. Она будет биться до конца.

Фокс незаметно сделала шаг назад, а затем одним плавным движением дотянулась до мешка с боеприпасами и вытащила «кольт», который сама туда положила на прошлой стоянке. Она сделала два выстрела и с удовлетворением увидела, как первый грабитель с воплем схватился за плечо, а второй упал рядом с мешком.

Перед тем как нырнуть за мула, она заметила, что Джубал Браун нагнулся и вытащил из-за сапога револьвер. Пич распростерся на земле, а Таннер бесстрашно ринулся под пули к лежавшим на земле ружьям.

Казалось, что перестрелка длится вечность, но на самом деле все произошло в считанные минуты.

— Фокс? Ты в порядке? Джубал? Пич?

— Этот сукин сын прострелил мне ногу! — прокричал Джубал.

Выскочив из-за мулов, Фокс увидела, что Пич сидит на земле и ощупывает себя, проверяя, не задели ли пули его. Обнаружив, что он цел, Пич подбежал к Джубалу. Таннер, опустив ружье, стоял возле трупа Ханратти. Когда дым рассеялся, а пыль осела, Фокс увидела, что все трое злоумышленников лежат на земле, а их лошади умчались.

Фокс вздохнула с облегчением. Но дело прежде всего, напомнила она себе. Убедившись, что грабители мертвы, она обратила свой взгляд на Джубала.

— Пуля прошла навылет через мышцы бедра, — заявил Пич и закашлялся. Когда приступ прошел, он наложил повязку на ногу Джубала. — Я остановил кровотечение и наложил примочку против заражения.

— Черт побери, хорошо бы сейчас у нас было виски, — сказал Джубал, глядя на свои разорванные брюки и на бинты.

— Могло быть хуже. Хорошо, что не задета кость. — Пич поднял глаза на Фокс. — Дай ему остатки опиума.

— Я подозревала, что такое может случиться. — Фокс присела возле Джубала и дала ему флакон с опиумом. — Но я думала, что это будешь ты.

— Я знаю, что ты меня подозревала, — слабо улыбнулся Браун.

Она извинилась, а потом добавила:

— Я думала, что ты можешь украсть золото для Конфедерации.

— Я пойду с тобой, — заявил Джубал Таннеру, — до самых дверей похитителей. Если окажется, что никаких похитителей нет, я тебя пристрелю, а золото переправлю на Юг.

— Мне нет дела до того, что ты будешь делать после того, как похитители получат деньги. Если с ними что-то случится и золото попадет в твои руки… — Таннер пожал плечами.

— Между прочим, о золоте, — вставая, сказала Фокс. Два мешка лежали около костра — там, куда их оттащил Ханратти. Третий валялся в нескольких шагах от грабителя, которого убила Фокс. Мешок разорвался, и часть монет высыпалась на землю. Четвертого мешка вообще не было — он был привязан к крупу лошади, которая умчалась неизвестно куда.

— Найти лошадь будет нетрудно, — сказал Таннер. И добавил в ответ на удивленный взгляд Фокс: — За ней тянется дорожка из золотых монет.

Фокс глянула на небо и крепко выругалась. В такой ситуации выражения «О звезды!» или «Богты мой!» были явно недостаточны.

— В нашем распоряжении всего полтора часа дневного света. Надо торопиться.

По предложению Таннера они решили сначала найти лошадь. Потом они обнаружили, что монеты были разбросаны в разные стороны на значительном расстоянии от лагеря. Они расседлали лошадь и отпустили ее, а полупустой банковский мешок приторочили к седлу Фокс. После этого начались мучительные поиски золота. Шаг за шагом, согнувшись, они прошли весь путь от лагеря и обратно. К концу поисков им пришлось зажечь фонари, потому что стало совсем темно. В их отсутствие Пич разжег костер. Волшебный запах кофе и поджаренного бекона приветствовал их появление в лагере еще через два часа.

— Я не смог поставить палатку, — извиняющимся тоном сказал Пич, — но я уговорил Джубала забраться в спальный мешок. Сейчас он спит, но очень беспокойно. Ничего, он молодой и сильный, он справится. Жара пока нет.

— Ты поел? — спросила Фокс, рухнув на землю. Спина разламывалась. Когда Пич кивнул, она сказала: — Тогда и ты ложись спать. Мы с Таннером будем считать монеты, и на это уйдет полночи.

Таннер предложил Пичу раскатать спальный мешок, но Пич уже сделал это. Он посмотрел на Таннера с благодарностью и скрылся в темноте. Что ему не удалось, так это оттащить трупы Ханратти и налетчиков подальше от костра.

— Я их уберу, — вызвался Таннер.

— А я налью кофе и начну считать монеты.

Но сначала они поужинали беконом, галетами и остатками солений, которые Пич обычно выдавал в крайних случаях.

— Жаль, что это был Ханратти, — сказала Фокс, намазывая галету маслом. — Мне не хочется в этом признаваться, но я бы легче перенесла предательство, если бы это был Джубал.

— Возможно. — Таннер поставил на землю тарелку и расправил плечи. — Запах бекона напомнил мне, что ты уже давно не пахнешь этим жиром. — Он устало улыбнулся, и его взгляд потеплел. — Ты больше им не мажешься?

— Барбара Робб дала мне лосьон, который нравится мне гораздо больше свиного жира. Он не очень сильно пахнет, но пользоваться им приятно.

Они долго смотрели друг на друга. Наконец Таннер сказал:

— Мне хотелось бы самому это проверить. Но я не так представлял себе сегодняшнюю ночь.

— Я тоже. — Это было самое сдержанное высказывание в ее жизни. — Будут и другие ночи.

Но их будет немного. И конечно, ни одна не окажется такой долгой, как эта. К концу подсчета они обнаружили, что не хватает шестидесяти монет — слишком много, чтобы прекратить поиски. Превозмогая усталость, они взяли фонари и прошли весь путь еще раз. К двум часам ночи они нашли пятьдесят пять монет и решили отказаться от дальнейших поисков.