Анна Бартова - Рыжая Мэри

Очнулся милорд Вэндэр в очень неудобной позе. С трудом открыв глаза, он осовело оглядел помещение, в котором находился. Сидел он в темной, похожей на подвал комнате, где царил полумрак. Неприятный запах сырости ударил Патрику в нос, его затошнило, он поперхнулся и закашлялся. В этот момент милорд Вэндэр понял, что руки его крепко перетянуты за спиной грубой колючей веревкой. Он вздрогнул всем телом и ощутил за спиной чей-то костлявый позвоночник. Ему стало страшно. Патрик облизал пересохшие губы, на лбу выступила испарина, сердце начало бешено колотиться. За спиной что-то пошевелилось. Тут он уже не смог совладать с собой. Его захлестнул приступ панического страха. Резким усилием Патрик напряг ноги и попытался встать, но что-то тяжелое за спиной помешало ему. Подавив желание закричать, он лихорадочно начал двигать плечами, желая освободиться. «А может, все это лишь ночной кошмар?» — с надеждой мелькнуло в голове. Но нет, это был не сон! Он, милорд Вэндэр, был привязан, спина к спине, к другому человеку.

Неожиданно этот человек заговорил. Его голос, скрипучий и бесчувственный, напугал Патрика еще больше. Неописуемый ужас парализовал сознание, во рту пересохло, по спине сбежала холодная струйка пота, единственной здравой мыслью было: «Надо кричать, звать на помощь. Это недоразумение. Глупая ошибка».

— Чего дергаешься? Успокойся, может, и выживем, — неприятно засмеялся сосед.

От этого смеха Патрика пробрал озноб, связанные руки предательски задрожали. Он сделал над собой огромное усилие, чтобы успокоиться и ровным голосом спросить:

— Где я? Кто вы?

— Меня зовут Кристофер. Путешествовал, видимо, как и вы, когда на нас напала эта шайка. Вы спросили: «Где мы?» — Отвечу: «Мы в плену». — Он усмехнулся: — Самое интересное, что, можно сказать, нам повезло.

— Извините, вы неудачно пошутили? — скованно переспросил Патрик, ерзая на полу.

— Я не шучу, — резко отрезал тот. — Половина команды была убита при сражении, остальные, как, впрочем, и все пассажиры, были посажены в шлюпку, им дали бочонок воды и краюху хлеба. Их отправили на все четыре стороны, это, как вы понимаете, медленная и мучительная смерть от голода и жажды. Ладно, давайте знакомиться: я — врач, мистер Эскью.

— Милорд Вэндэр, — с чувством собственного достоинства отозвался Патрик, уже почти полностью овладев собой.

— Милорд, — усмехнулся новый знакомый, — ну и ну! Я думал, милорды сидят в своих замках и боятся выйти на улицу. Как же вы, ваша светлость, до сих пор от страха не умерли?

Наступила тишина. Патрик почувствовал себя оскорбленным и молча смотрел в темный угол, затянутый паутиной. Доктор также не спешил поддерживать беседу. Так они просидели около часа. Руки лорда, больно перетянутые, невыносимо ныли, ноги то и дело сводило, спина затекла от неудобной позы, в которой он был вынужден сидеть, в желудке стало потягивать. Голод оказался самым тяжелым для него испытанием. Тяжело вздохнув, Патрик горестно произнес:

— Есть хочется.

— Это тебе не замок, — буркнул Кристофер.

— Вам! — резко поправил милорд.

— Слушай, я тебе уже сказал: это тебе не замок! Никто не будет перед тобой кланяться, приглашать за стол, взбивать подушку, — криво ухмыльнулся медик. — Здесь каждый сам за себя.

— Мне не нужны няньки, — взвился Патрик.

— Я в этом сомневаюсь, — произнес доктор с издевкой и тут же добавил: — милорд.

Патрик закинул голову назад и вздохнул, его состояние было на грани срыва, ему было больно, ему хотелось есть, и вдобавок ко всему этому какой-то сомнительного вида человек смеет оскорблять его. Его, милорда Вэндэра! Он в сотый раз пожалел, что отправился в это глупое и страшное путешествие. Он даже не сомневался, что, так или иначе, умрет. Надежда на то, что можно спастись, даже не появлялась в его больной голове. Холодная рука ужаса крепко сжала его бешено колотившееся сердце.

В этот момент дверь со скрипом отворилась. В трюм неспешным шагом вошел толстый пират, неся в руке грязное ведро, в котором поблескивала черная жидкость. Разбойник подошел к пленникам и, поставив ведро рядом с ними, достал из него тряпку и стал водить ею по полу трюма, оставляя на нем черные блестящие следы.

— Что ты делаешь? — спросил безразличным голосом Патрик.

Разбойник злобно глянул на него и продолжил свое занятие.

— Ты мне не ответил! — недовольно наморщился милорд Вэндэр.

Пират резко повернулся и, шагнув к пленнику, закричал на него:

— Да кто ты такой, чтобы требовать от меня ответа?! Я тебя за такие вопросы плавать в этом ведре научу, скотина!!! — он замахнулся для удара.

— Вуд! — раздался резкий и грубый женский голос позади них.

Трое мужчин обернулись. В дверях трюма с гордо поднятой головой стояла девушка с темно-рыжими волосами, одетая в грубый мужской наряд.

— Я тебя сейчас сама заставлю плавать! — металлическим голосом произнесла она. — За кораблем поплывешь! Ты что вообще делаешь?! Я тебе приказала пленных не трогать. Ты, пес, должен был смолить дно!

— Мэри, ну я погорячился…

— Я сейчас тоже погорячусь!!! Пошел на палубу! — угрожающе вскричала та.

Пират взял ведро и быстро зашагал к двери, лицо его побелело, а в глазах читался неподдельный страх. Девушка с силой захлопнула за ним дверь, щелкнул замок.

— Ты ненормальный?! Тебя могли сейчас убить!!! — воскликнул Кристофер.

— Кто она такая, что ее этот разбойник испугался? — спросил милорд Вэндэр, не обращая внимания на замечания соседа.

— Это Рыжая Мэри, ее все боятся. Она здесь второй капитан. А может, даже выше Черного Волка, я не знаю, — пробурчал тот. — Кстати, если бы она не зашла, от тебя бы, ваше высочество, мокрое место осталось бы.

Патрик замолчал, он чувствовал себя пристыженным школьником. То, что его хотели ударить, казалось милорду абсурдом. Его личность до этой минуты была неприкосновенной. Никто даже помыслить не мог, чтобы причинить ему вред. Да и как смел этот нищий доктор насмехаться над ним, милордом Вэндэром? До последней минуты все происходящее казалось ночным кошмаром, не более. Но теперь Патрику стало по-настоящему страшно. Близость злого пирата, веревки на руках и костлявая спина Кристофера отрезвили его. Озноб пробрал его тело, заставляя работать мозг с новой, до этой минуты не знакомой силой.

Некоторое время они сидели молча, никто не знал, сколько прошло времени: может, три часа, может, больше. Вскоре, как это бывает после сильных волнений, Патрика начало клонить в сон; не сопротивляясь этому желанию, он задремал.

Проснулся он оттого, что Кристофер толкал его локтем в спину.

— Что случилось? — ворчливо произнес милорд, нехотя открывая глаза.

— Если тебе веревки перерезать, бежать сможешь?

— Что?

— Сейчас на палубе празднуют удачную победу. Слышишь? До нас дела нет. Давай попробуем перерезать веревки. Вставай!

Кристофер попытался встать, но Патрик не шевелился. Доктор скрипнул зубами и, не сдерживая своего гнева, заорал на него:

— Может, вы все-таки соизволите встать?!! Я спасти наши шкуры хочу, а он сидит здесь, принца изображает! Вставай!!!

— У меня ноги затекли, — с достоинством, но резко ответил тот.

Кристофер обессиленно упал позади милорда на пол, пуская в адрес соседа все известные ему ругательства и проклятия.

Рыжая Мэри сидела на капитанском мостике рядом с дядей и орала веселую песню. Пираты на палубах, уже довольно пьяные, перекрикивая друг друга, вторили словам. Когда песня кончилась, капитан засмеялся и, похлопав Сесилию по плечу, добродушно проговорил:

— Ну, достаточно. Помнишь Мэри, что еще в прошлом месяце у тебя был свой корабль с командой? Я до сих пор не могу себя простить, что тогда поручил тебе тот захват. Если бы можно было все исправить…

— Будет другой! — весело воскликнула та, допивая бутылку рома.

— Непременно! — подхватил тост Черный Волк.

Мэри зевнула и откусила кусок жирной курицы, капитан налил себе в опустевший бокал еще рома и принялся за еду. Внизу на палубах пиршествовали пираты — нечасто они захватывали судно с таким запасом провианта. Слышались песни, ругань, на нижней палубе достали бочки и стали играть в карты и кости, ставя на кон захваченные вещи. На верхней палубе завязалась драка, сопровождаемая одобрительными криками.

Черный Волк вздохнул и поднял глаза на звезды. Пираты стали его семьей, а ведь когда-то он проводил праздники совсем по-другому. Он перевел взгляд на Мэри. Она и не знала другой жизни, кроме этой, ее все устраивало, и она наслаждалась своим положением. Да и как можно было им не наслаждаться? Ее все боялись и уважали, ее имя было известно во многих странах, где за ее голову давали огромные деньги. Возможно, даже больше, чем за него. Капитан широко зевнул и отхлебнул еще рома, прогоняя прочь воспоминания.

На следующее утро Сесилию разбудил капитан легким ударом по плечу. Мэри открыла слипшиеся глаза и еле шевелящимся языком спросила:

— Чего тебе?

— Вставай, матросов будить надо после вчерашней попойки.

— Сам буди, — ответила она и перевернулась на другой бок. Голова у нее раскалывалась, и было совершенно невозможно заставить себя встать.

— Рыжая Мэри, немедленно поднимайся!!! — закричал капитан, сильнее ударяя племянницу в плечо.

Чувствуя во всем теле слабость и ужасную боль в голове, Сесилия нехотя поднялась. Еле переставляя ноги, которые, казалось, налились свинцом, она поплелась будить команду.

Разбойники, уснувшие на палубе, подверглись нескольким ударам в бока тяжелым сапогом Мэри, после чего бурчали ругательства и поднимались. Следом за Сесилией шел сам капитан и обливал некоторых, особо невменяемых, водой. Пройдясь по палубе, Мэри побрела в трюмы, где спали матросы. Это были большие помещения, где висело много гамаков, на которых, громко храпя, спали разбойники. Мэри распахнула ногой первую попавшуюся дверь, заглянула внутрь и заорала хриплым тяжелым голосом: