Анна Бартова - Рыжая Мэри

Была глубокая темная беззвездная ночь. Холодный ветер пронизывал грубую тюремную робу Вдали завыли собаки, идущие по его следу Он вздрогнул и побежал быстрее. Черная борода и густые волосы развивались, мешая ему двигаться и цепляясь за ветки деревьев и колючий кустарник. Он бежал уже очень долго, ему было страшно, пот ручьями стекал со лба, дышать становилось труднее, на лбу и висках вздулись вены, сердце отбивало бешеную дробь. Солдат, бегущий за ними, крикнул, что скоро беглецы будут пойманы. Он лишь усмехнулся, зная, что этого никогда не будет. Кивнув друзьям, он велел расходиться, свернул в кусты и стал пробираться между ними.

Страха больше не было, была только уверенность, что всё получится. Он знал, что доберётся до Тартуги, что поможет своей племяннице и её матери, он был в этом уверен. Он чувствовал, что бежать необходимо, хотя бы ради них. Да, только ради них. Ради них он и затеял побег. Это был его план, он придумал его уже давно и только ждал, чтобы его осуществить.

Его кто-то толкнул, он быстро оглянулся. Это был его давний друг, с ним он познакомился ещё в первый год заключения. Он похлопал приятеля по плечу, и они стали осторожно спускаться к реке. Ещё два беглеца спускались справа от него, остальные четверо уже переходили реку вброд. За рекой была свобода, за рекой начиналось другое государство, там их не могли поймать, там они были вольными птицами. Сзади послышались шаги. Он с другом и ещё два человека зашли по пояс в воду и быстрым шагом начали продвигаться к противоположному берегу. На том берегу, откуда они бежали, появились их преследователи и стали им что-то кричать. Впереди четвёрка беглецов, вылезшая из реки минутой ранее, помогала выбираться из воды первой паре узников. Сзади раздались выстрелы, беглецы на берегу легли, а он и его друг нырнули в ледяную воду. Пули просвистели над их головами. На несколько мгновений выстрелы прекратились, пока преследователи перезаряжали ружья. Он добрался до берега, кто-то помог ему залезть на илистый склон. Его друг уже нетерпеливо ожидал его.

Наконец, ему удалось вылезти из воды. Опять раздались выстрелы, справа кто-то упал, остальные побежали в лес. Он оглянулся, его друг лежал мертвым. Он заорал проклятья, всё стало как в тумане, на глаза навернулись уже давно позабытые слезы. Друзья схватили его, и потащили в лес, он опять закричал и начал сопротивляться, но его тащили всё дальше и дальше. Тюремщики продолжали стрелять, но уже не могли повредить им, они были слишком далеко. Они были свободны.

В тот день начался безоблачным ясным небом и ярким теплым солнцем. Было позднее утро, когда Сесилия проснулась и нехотя поднялась на палубу корабля. Усевшись на борт «Мечты», она стала любоваться морской гладью и белоснежной пеной на невысоких ласковых лазурных волнах. Теплый ветер трепал ее волосы и ласкал загорелые щеки. Стая чаек, кружась над мачтой, радостно кричала задорную песню. Сесилия улыбнулась и вдохнула полной грудью свежий соленый морской воздух.

Сесилии было девятнадцать лет, но выглядела она старше. Темно-серые глаза смотрели прямо и смело, говоря о сильной воле девушки. Из-за постоянного пребывания на солнце кожу покрывал бронзовый загар, а ладони рук сильно огрубели и покрылись мозолями. Тёмно-рыжие волосы, перевязанные сзади бечёвкой, спадали на мускулистую шею и сильные плечи. Из одежды на ней были серая майка, коричневые узкие брюки, кожаные сапоги, доходившие ей до колена, в одном из которых лежал нож, кожаный пояс и жилет из грубой ткани. На поясе и в жилете она хранила свое оружие, порох и пули.

Запястье правой руки было перевязано серой тряпкой, под которой красовалась татуировка в виде якоря, разбивающего цепь, связанную в узел. Иметь такое изображение на своем запястье было честью для любого пирата. Сесилия гордилась татуировкой. Заслужить ее было не так-то просто. Для права получить и носить ее девушке пришлось завоевать уважение пиратов, захватив корабль; это был ее первый захват. Зато теперь ее уважали и боялись, слушались и мечтали попасть в ее команду. На Тартуге все знали тех, кто имел такие татуировки. Эти разбойники считались элитой среди пиратов и имели не по одному кораблю. Их было не много, и никто из них не мог пожаловаться на спокойный характер и смиренный нрав. Сесилия так же была дерзкой бунтаркой и смелым в своих предприятиях руководителем. Она гордилась своей жизнью и любила ее.

Неожиданно ее отвлек шум, доносившийся с верхней палубы. Она нехотя поднялась с места и не спеша начала подниматься по лестнице. Поднявшись на верхнюю палубу, девушка увидела, что на капитанском мостике стоит капитан, ее дядя, а на палубе, недовольно крича ругательства, находится вся команда «Мечты». Протолкавшись сквозь толпу, она поднялась на капитанский мостик и встала бок о бок с капитаном. Один из пиратов, увидев ее, довольно ухмыльнулся и громко выкрикнул:

— Наконец-то ты пришла! Рыжая Мэри, ты-то хоть с нами согласна?

— В чем дело? — резко осведомилась она грубым голосом.

— Уже второй месяц, как у нас не было добычи! — злобно выкрикнул низкий разбойник. — Мы плаваем без дела! Мы устали ждать! Мы хотим получать то, что нам полагается! Слышишь, Черный Волк?! — с гневом воскликнул он, обращаясь к капитану.

— А может, нам выбрать другого капитана? — с усмешкой спросил первый пират, поглядывая на Сесилию. — Более молодого, отважного, более решительного. Что скажешь, Черный Волк? Думаю, Рыжая Мэри станет лучшим капитаном! Она совершала такие дела, которые тебе не удавались!

— Да! — выкрикнули сразу несколько голосов. — Она делала то, о чем ты боялся даже мечтать! — Трое пиратов схватили оружие, готовые в любую минуту кинуться на своего вожака.

— С ней мы точно не будем плавать два месяца без дела! — выкрикнул низкий разбойник, сверкая налившимися кровью глазами.

— Псы неблагодарные!!! — заорал на команду капитан. — Это я, а не Рыжая Мэри, вывел вас из заключения! Или вы уже забыли, свиньи, как я придумал побег?! Или же то, что мы, не имея оружия, захватили нашу первую шхуну, на которой добрались до Тартуги?! Не вы ли требовали, чтобы я возглавил вас?!! А теперь, когда фортуна повернулась к нам спиной, вы обвиняете в наших неудачах меня?! — Он перевел дыхание, оглядел свою племянницу и, указав на нее рукой, произнес: — У вашей Рыжей Мэри, тоже случаются неудачи! Если вы помните, она потеряла три корабля!!!

Сесилия заскрежетала зубами, нос тяжело втянул прохладный воздух, руки непроизвольно сжались в кулаки. Того, что дядя напомнит об этом, да еще перед всей командой «Мечты», она не ожидала. Но возразить было нечего, сказанное было правдой.

Команда зашумела, послышалось несколько одобрительных восклицаний, относящихся к Черному Волку. Сесилия впилась взглядом в лица пиратов, понимая, что слова капитана сделали свое дело. Капитан тоже почувствовал это и, чтобы окончательно закрепить за собой власть, громко произнес:

— Скоро мы возьмем то, что нам полагается! Первый корабль, который мы встретим, будет нашим! Это говорю вам я, Черный Волк! — с этими словами он поднял вверх правую руку, на которой красовалась татуировка с якорем, разбивающим цепь.

Команда одобрительно закричала. После нескольких приказов капитана они стали расходиться, оставляя своего командира и Рыжую Мэри наедине.

Сесилия взглянула на дядю, глаза ее гневно горели, губы были плотно сжаты. Приложив немалое усилие, чтобы не начать браниться, она напряженно спросила:

— Зачем ты это сделал?

— А ты хотела стать капитаном моей «Мечты»? — подчеркивая слово «моей», спросил тот, почесывая короткую черную бородку.

— Нет, — криво усмехнулась девушка.

— Тогда чем ты недовольна, Рыжая Мэри?!

— Я ведь просила тебя: хоть иногда называй меня Сесилией, — сдерживая все увеличивающуюся волну гнева, процедила она сквозь зубы.

— Получив два с половиной года назад метку, ты стала Рыжей Мэри! Сесилия исчезла, — отрезал тот и, резко развернувшись, направился к команде.

Мэри постояла несколько секунд, провожая капитана взглядом. Затем со всей силы ударила ногой по перилам небольшого ограждения на капитанском мостике и, немного успокоившись, спустилась на палубу.

Патрик сидел на скамеечке у корабля и жалел о том, что решился на это путешествие. Как выяснилось, он страдал морской болезнью. Обнаружилось это, когда он встал на корабль и захотел по нему пройтись. От этой прогулки его замутило, и он решил дождаться отплытия судна на берегу.

Патрик не питал никаких надежд на счёт путешествия, навязанного ему сестрой, считавшей, что морская прогулка его взбодрит. И все же, после долгих уговоров, он согласился. Зачем? Он и сам не знал. Он был уверен, каким бы скучным не было это путешествие, оно будет занятней, чем сидеть в надоевшем до ужаса замке, куда постоянно приезжают неинтересные гости, и где чинная сестра вечно хочет улучшить его жизнь.

Патрик был молодым, с детства избалованным лордом, недавно получившим огромное состояние и один из крупнейших замков Европы под названием Вандармин. После смерти отца он стал почитаться как милорд Вэндэр. Почти всегда, куда бы он ни приходил, его узнавали, как одного из богатейших людей Англии. Все его любили, все перед ним расшаркивались и искали его расположения. Он, в свою очередь, принимал это как должное и оскорблялся, если ему не оказывали должного почтения. Относясь свысока ко всем, кто был ниже его по титулу, милорд Вэндэр оставался уверен, что зависимые от него люди обожают и превозносят его. С детства он был воспитан так, что, отдавая приказы, должен получать желаемое тут же и без промедления. Хорошо образованный, любящий пышные балы и обильные многолюдные обеды, одевающийся по последней французской моде, когда вместо пуговиц в одежду вставляли драгоценные камни, слышащий лишь лесть и слова восхищения, он, тем не менее, чувствовал себя несчастным и одиноким.