— Он лжет. — Теперь Гордон уже взял себя в руки и обращался к королю спокойным голосом. — Если кто и бил ее, так это он сам. Да, я уверен, он избивал ее и не раз, чтобы вынудить лгать здесь, перед вами.

— Я чист перед Богом, Ваше Величество. Я не то что не бил свою супругу, у меня даже и в мыслях ничего подобного не было. Она дала мне обет верности по доброй воле и ведет себя так, как должно жене. За что же, спрашивается, я стану ее бить?

Придворные вполголоса обменивались мнениями. Было ясно, что большинство из них логика Кенрика убеждает.

— Король Эдуард, с вашего разрешения. — Взгляды всех устремились на кардинала Джерома. Он приподнялся с кресла и тяжело оперся на посох с изогнутой ручкой. Король кивнул, и кардинал сделал шаг вперед.

— Без всякого сомнения, избиения, которым подвергалась леди, факт прискорбный, но не имеющий никакого отношения к ее помолвке. Ты, Кенрик Монтегю, только что сам заявил, что взял в жены женщину, зная о ее помолвке с другим. Однако Гордон Мак-Ли имеет на нее преимущественное право, и она должна быть возвращена ему, ибо святая церковь благословила их помолвку и только она может ее расторгнуть. Но для этого я пока не вижу никаких оснований. Если барон Монтегю не представит нам таких оснований, его брак будет признан церковью недействительным.

Ни шепота не раздалось на сей раз. Слова кардинала гулким эхом отдавались в зале. Все тревожно ждали, что ответит Кенрик.

— Ваше Преосвященство, представлю вам основания.

Кенрик взял из рук Фитц Элана свиток и передал кардиналу.

— Здесь вы найдете клятвенные заверения четырех человек, должным образом подтвержденные отцом Олвином и аббатом Самуэльсом из Кельского аббатства. Двое из этих людей — бывшие воины Мак-Ли, они служили в Ленгстонской крепости, третий — торговец, часто бывавший в Ремингтоне, и наконец четвертый — бывший приближенный Гордона Мак-Ли. Моя супруга о существовании этого документа не знает, но в течение последних месяцев подтвердила большую часть из того, что там сказано. Все четверо клятвенно заверяют, что Гордон Мак-Ли имел намерение взять Тэсс Ремингтон в жены чисто формально. Он много раз грозил своей невесте, что сразу же после бракосочетания отдаст ее солдатам, чтобы она зачала наследника.

Кенрик был вынужден остановиться, так как шум, поднявшийся в зале, мешал говорить. Когда все утихло, он продолжил.

— Причина, по которой Гордон Мак-Ли говорил это, состоит в том, что сам он выполнять супружеские обязанности не способен. В окружении Мак-Ли в известно, что Гордон ни разу не имел дело с женщиной но вступал в богопротивные связи с молодыми мужчин ми и мальчиками. Мысль о том, что он будет связан брачными узами с женщиной, была настолько ему отвратительна, что он посулил убить свою жену сразу же после рождения наследника.

Зал взорвался возгласами возмущения. Королевский двор не знал подобного скандала, никогда еще никто не выдвигал против кого-либо подобных обвинений. Гордон побледнел. Даже кардинал Джером выглядел смущенным и начал быстро проглядывать свиток в поисках подтверждения сказанного. Кенрик же не стал ждать установления тишины и представил последнюю козырную карту.

— Таким образом, я прошу считать помолвку моей супруги с Гордоном Мак-Ли недействительной. В противоположность этому мой союз с ней освящен Богом, и в знак одобрения Он даровал нам сына, которого моя супруга родит этой осенью. Она носит в своем чреве наследника Ремингтона и Монтегю.

Шум в зале достиг апогея. Те, кто сумел услышать последнее утверждение барона Монтегю, пересказывали тем, кто не сумел. Многих поразила убежденность барона, что нерожденное дитя будет мальчиком. В конце концов, чтобы водворить тишину, королю пришлось поднять руку, но и этот жест был замечен только через несколько минут. Стало тише, но гул все же продолжался. Кардинал Джером вернулся в свое кресло рядом с королем, к ней приблизились несколько епископов, и они начали переговариваться возбужденным шепотом. Эдуард смотрел на Гордона, брезгливо скривив губы, словно наступил на слизняка.

— На сей раз тебе предъявили серьезное обвинение. Будешь ли ты отвечать?

— Да, Ваше Величество, — произнес Гордон с видом человека, оскорбленного в своих лучших чувствах, — Я не знаю, где барон Монтегю нашел этих четверых людей, которые сочинили этот пасквиль, эту грязную ложь, потому что в замке Ремингтон у меня растут трое вполне здоровых бастардов. Ничего подобного тому, в чем меня обвиняют, я не говорил и не совершал.

Он взглянул на Тэсс и ласково улыбнулся.

— Прости меня, дорогая, если я выдам здесь наш маленький секрет. Ваше Величество, считая, что помолвка дает мне все основания на это право, я вступил с леди Ремингтон в близость до венчания. Это мой четвертый ребенок зреет в ее чреве.

Фитц Элан схватил Кенрика за руку, потому что тот потянулся к мечу.

— Ваше Величество, когда я женился на ней, моя супруга была девственницей. Я могу поклясться всем, что есть святого, до меня она не знала мужчин.

— Пришло время выслушать саму леди, — объявил король.

Он сделал Тэсс знак, и толпа расступилась, пропуская ее вперед. Без всяких колебаний она приблизилась к Кенрику и стала рядом, со стороны, противоположной той, где находился Гордон. Фитц Элан занял место с другой стороны.

— Мне очень не хочется заводить об этом разговор леди Тэсс, но ты должна ответить, является ли отцом твоего ребенка Гордон Мак-Ли.

Кардинал Джером откашлялся, и король кивнул.

— И не надо смущаться, дитя мое, — произнес кардинал с отеческой улыбкой. — Не такой уж это серьезный грех, вступить накануне венчания в интимную связь с женихом. Церковь легко может это простить. Человек, который называет себя сейчас твоим супругом, наказать тебя не волен. Поэтому не бойся, говори правду. Скажи нам со всей откровенностью, была ли ты в близких отношениях с Гордоном Мак-Ли?

— Нет, никогда, — ответила Тэсс голосом, больше похожим на шепот.

Король выглядел удовлетворенным, однако с лица кардинала не сходило скептическое выражение. Тэсс глубоко вздохнула. Все ее будущее, и не только ее, зависело от того, проявит ли она сейчас достаточно мужества. Следующие слова она произнесла громко и отчетливо.

— Гордон Мак-Ли набрасывался на меня с кулаками и хлестал кнутом. Это единственная цель, с какой он прикасался ко мне. Я клянусь в этом. В последний раз он избил меня за то, что я помешала ему изнасиловать восьмилетнего мальчика. Я знала…

— Ложь! Гнусная ложь! — оборзал ее Гордон. Только такой злодей, как Монтегю, мог внушить несчастной женщине подобные бредни.

Прижав к груди руки, он повернулся к Тэсс.

— О, моя леди! Что они с тобой сделали! Неужели он тебя так запугал? Не бойся, теперь уже он никогда не сможет сделать тебе ничего дурного.

Тэсс еще ближе придвинулась к Кенрику. Он нашел пальцами ее руку и тихонько пожал.

— Я знала, что он будет меня бить, — продолжила Тэсс, как будто Гордон ее и не прерывал, — но до тех пор серьезно за свою жизнь не опасалась. На этот раз он рассвирепел настолько, что явно готов был меня убить. И я бежала из Ленгстонской крепости. Все обвинения, которые мой супруг выдвинул против Гордона Мак-Ли, чистая правда. Гордон божился, что никогда не станет делить со мной постель, и обещал, что я умру мучительной смертью сразу же после того, как рожу наследника от одного из его воинов. Барон Монтегю меня спас, и я по доброй воле согласилась с ним обвенчаться. Понимаю, что это грех выходить замуж, когда помолвлена с другим, но я молю моего короля и святую церковь оградить меня от злого безбожника Гордона Мак-Ли и расторгнуть мою помолвку с ним.

— Он заставил ее говорить эту ложь, — объявил Гордон. — Она была в плену у барона Монтегю много месяцев, и он использовал их, чтобы настроить ее против меня. Посмотрите на ее платье, драгоценности — всем этим он купил ее, чтобы она поддержала его вздорные, нелепые обвинения. Единственное, что меня печалит, так это то, как могла она забыть, какие обещания давала мне. 0 я прощу ее, совсем прощу, несмотря на те чудовищные слова, что она произнесла. Даже не верится, что нежны женские уста могут извергать подобную грязь. Каждый из присутствующих здесь знает, как жестоко расправляется Палач Уэльса со своими врагами. Его душа чернее самой темной ночи. На любое мое правдивое слово он отвечает водопадом гнуснейшей лжи. Я же могу защитить себя только правдой.

— Церковь пока не уверена в правдивости обвинений, выдвинутых против тебя, — объявил кардинал Джером.

Гордон заметно ободрился.

Кенрик сделал шаг вперед.

— Ваше Величество, я прошу вас разрешить сказать вам и кардиналу Джерому несколько слов приватно.

— Но человек, которого ты обвиняешь, вправе слышать дополнительные аргументы, которые ты будешь приводить d свою пользу, — предупредил Эдуард. Кардинал Джером согласно кивнул.

— Я только хочу, чтобы этого не слышала моя супруга.

— Вы согласны с этим? — спросил Эдуард кардинала Джерома.

Сбитый с толку неожиданной просьбой, кардинал кивнул. Тэсс вопросительно посмотрела на Кенрика. Он погладил ее руку. Что еще он мог сделать? Это был единственный способ показать ей, что все идет как надо. В душе Кенрик отчаянно молился, чтобы это оказалось правдой.

Он был уверен, что его обвинения, выдвинутые против Гордона, убедят церковь расторгнуть помолвку. Если этого не случится, в его арсенале останется единственное оружие — война. За Тэсс придется бороться уже не словами, а мечом. Пусть будет, что будет. Он не отступит, даже если это будет означать для них обоих пожизненное изгнание.

Вначале Эдуард приказал Фитц Элану отвести Тэсс подальше от подиума. Отойти надлежало и Гордону. К трону приблизился Кенрик. Он что-то прошептал королю и кардиналу. Придворные, как ни навострили уши, ничего расслышать не смогли. По лицам обоих высокопоставленных особ было видно, что они озадачены.